Второй поцелуй
Шрифт:
Мое сердцебиение подскочило до миллиона ударов в минуту, потому что да, черт побери, Сэм был прав.
– Вовсе нет! – заупрямилась я, хотя в памяти всплыли картины, подтверждающие его слова.
В выходные или на каникулах, когда Сэм возвращался из Оксфорда, я вообще не смыкала глаз. Мы так скучали за время разлуки, что срывали одежду друг с друга еще в порту, и дай боже, если успевали доехать до его особняка. А чаще всего мы направлялись именно туда. Моя комната в родительском отеле больше походила на каморку, потому что в лучших помещениях располагались номера для гостей. Так что в спальне Сэма я была частой гостьей. Если мы вообще до нее добирались. Иногда мы делали
– Ты все помнишь, – пробормотал Сэм, склонившись ко мне.
Его дыхание коснулось моего уха, посылая волны мурашек вниз по спине. Сэм был так близко, что я боялась сделать вдох, чтобы не коснуться затвердевшими сосками его обнаженной и все еще немного влажной груди. Темные завитки волос блестели и как будто просили, чтобы я поиграла ими, как любила делать раньше. И как, может быть, теперь любит делать Харпер? Эта мысль мигом охладила меня.
– Отпусти, – потребовала я, вырываясь. – У тебя есть девушка!
Сэм убрал руку и обошел меня стороной. Уже на пороге гардеробной он кинул взгляд через плечо.
– А у тебя жених. Или ты про него уже забыла?
Краска бросилась в лицо. Я ведь и правда совсем позабыла выдуманного жениха. Нужно будет спросить у Кейт, как поживает ее прекрасный фотошоп.
– С какой это стати? Потому что увидела парня, с которым перепихнулась пару раз по дури? – с сарказмом спросила я.
Темные брови Сэма сошлись на переносице. Он сжал челюсти так крепко, будто еще чуть-чуть и раскрошит зубы. Похоже, мои слова попали в цель. Что, неприятно, когда тебя называют ошибкой юности? Подойдя к двери, я схватилась за ручку и захлопнула дверь у него перед носом.
С другой стороны Сэм громко выругался. Наверное, я дверью задела его пальцы ног. Поделом ему. Послышались удаляющиеся шаги, и я наконец смогла вдохнуть полный грудью. Нужно было как можно скорее найти другое пристанище на ближайшие две недели, если я хотела вернуться в Лондон в здравом уме и трезвой памяти. До добра такая близость с Сэмом довести не могла.
Я приняла душ, наслаждаясь тем, как струи горячей воды согревают мои напряженные мышцы. Почистила зубы и даже сделала легкий макияж, подведя глаза и слегка подкрасив ресницы. Пользоваться помадой по утрам казалось излишним. И все ради того, чтобы подольше оставаться в ванной и дать Сэму убраться из гардеробной. Завернувшись в полотенце, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Все чисто. С облегчением выдохнув, я прошла в спальню и увидела миссис Хиггинс, заправляющую постель. Такая же сухопарая, как и в моих воспоминаниях, только волосы заметно поседели, а лицо прорезали глубокие морщины.
– Доброе утро, миссис Хиггинс, – поздоровалась я.
Домоправительница распрямилась и подняла на меня глаза.
– Мисс де Леви! – удивленно и в то же время радостно воскликнула она, чуть не сделав при этом вежливый книксен. – Глазам не верю! Это правда вы?!
– Собственной персоной, – улыбнулась я.
– И снова здесь, в спальне милорда? Какой счастливый поворот судьбы!
Я энергично замотала головой.
Нет-нет, эта была жестокая ирония, а не счастливый поворот. Не знаю, почему все жильцы особняка так радовались моему возвращению. Все, кроме Сэма, хотя, если подумать, он здесь больше не жил, так что утверждение оставалось верным.
– Я здесь исключительно по работе. Милорд разрешил мне переночевать в его спальне. В одиночестве.
– О… – разочарованно выдохнула экономка и принялась разглаживать
Миссис Хиггинс славилась на весь остров своими кулинарными способностями – клянусь, мои первые лишние килограммы – ее заслуга – и любовью знать все и про всех. За личиной благопристойной домоправительницы скрывалась неуемная сплетница.
Я поправила сползающее полотенце, что не укрылось от миссис Хиггинс. Она тут же опустила глаза в пол.
– Ох, миледи, мисс де Леви, приношу свои извинения. Я на радостях совсем стыд потеряла. Вы только из душа, а я к вам с глупостями лезу. Пойду я, пойду… – Она попятилась к двери, продолжая смотреть себе под ноги. – Извините. Вчера помогала зятю, у них забор на участке повалился, а сегодня решила, что нехорошо оставлять господ без присмотра. И правильно, что вернулась. На кухне что-то уже приключилось – все в красных разводах, будто там барашка зарезали, а потом размазали сухими полотенцами кровь. – Она бормотала, не позволяя мне вставить и слова. – Пока там все перемыла, пока завтрак в столовой накрыла. А там милорда увидела и подумала, что пока он кофе пьет, смогу привести его спальню в порядок. Ох, как неудобно вышло…
– Ничего страшного, миссис Хиггинс.
Часто кивая, она выскочила за дверь. Если бы я могла поспорить сама с собой, поставила бы двадцатку, что не пройдет и трех минут, как весь Олдерни узнает, что я стояла в чем мать родила в спальне их обожаемого Сэма.
Кстати, о маме. Вытащив из сумки зеленое платье в мелкий цветочек, под которое выбрала синие термоколготки – красиво перед камерой и тепло попе, – я переоделась и набрала ей сообщение.
Я уже хотела убрать телефон в кожаную сумочку, которую брала с собой на любые съемки, как на экране отразилось новое сообщение.
10
Как бы мне ни хотелось под шумок сбежать из особняка и поехать к маме, по пути найдя где-то приличную кофейню, в которой подают миндальный латте, я чинно спустилась на первый этаж по деревянной лестнице, устланной коричневым ковром, и прошла в столовую. Во главе длинного стола, спрятавшись за раскрытой газетой, сидел Роберт. Он был одет в костюм-тройку серого цвета и выглядел так официально, будто собрался давать пресс-конференцию толпе журналистов. Однако его уши пылали, а газета в руках подергивалась и хрустела, выдавая гнев.
Сидевшая рядом с ним Мэри хмуро смотрела поверх белой фарфоровой чашки, из которой делала маленькие глоточки. Ее стройную фигуру подчеркивало плотное шерстяное платье с высоким воротником. Ближе к середине стола сидел Джейми, который, как оголодавшая дворняга, уплетал за обе щеки овсяную кашу с корицей, омлет, жареные колбаски и белую фасоль в томатном соусе и при этом с опаской косился на остальных.
А а другом конце стола, напротив отца, сидел Сэм, облаченный в черный костюм, черную рубашку и черный галстук. Настоящий дьявол во плоти. Брови были сведены, взгляд устремлен на экран смартфона, который он сжимал в левой руке, а пальцы правой руки раздраженно барабанили по столешнице. Перед ним стояла одинокая чашка с черным кофе, а у ног лежал Барни, навострив уши.