Второй Шанс 2
Шрифт:
— Верю. Но ты, после загадочной амнезии, стал совсем другим человеком. Скажу тебе честно, тот — прежний Саша — мне абсолютно не нравился. Он был какой-то скользкий и мутный, ты уж не обижайся за мою прямоту. И я даже обрадовалась, когда вы расстались год назад.
— Что же, откровение за откровение. Я вообще не понимаю, что Катя нашла в том прежнем Саше. Чем больше я о нем узнаю, тем меньше он мне нравится, — вздохнул юноша.
— А потом, — продолжила Мария Сергеевна, — случилась эта авария и появился новый Саша.
— Лучше или хуже старого?
— Дело не в том, кто лучше, а кто хуже. Просто другой. И, что больше
— И почему Вас это беспокоит?
— Я беспокоюсь за Катю. Она же, в сущности, еще подросток! Всего шестнадцать лет! А ты, по своему развитию, очень сильно ее обогнал, — вздохнула Мария Сергеевна.
— И что в этом плохого?
— Я очень боюсь, что она, точнее ее детская наивность, тебе быстро надоест и тебя потянет к более зрелым и опытным, во всех отношениях, женщинам!
— Это почему?
— Потому что с ней тебе станет скучно. Или давай по-другому. Я видела таких вундеркиндов как ты! Которые сильно обгоняли в своем развитии своих сверстников. Многие из них вспыхивали как яркие свечи, но также быстро сгорали ничего не добившись. И это было трагедией не только для них, но и для всех их близких! То что удивляло и поражало в детях, у взрослого человека выглядит уже обычным и банальным. И тогда эти несостоявшиеся гении начинают обвинять в своих неудачах всех вокруг, и, в первую очередь, самых близких им людей.
— Я Вас понял! — усмехнулся Старик-Саша. — Давайте я отвечу по порядку. Первое, мне не нужны ни более опытные, ни более зрелые женщины. Если мы с Катей чего-то не умеем и не знаем, мы сами научимся и познаем это все вместе! И это гораздо интереснее, как мне кажется! А что касается вундеркизма, то я себя таковым не считаю. Да, у меня есть какие-то способности, но это не означает, что я должен ими кичиться на каждом углу! И еще. Я никогда не обижу и не подведу Катю!
— Ну хорошо! — вздохнула мама Кати. — Будем надеяться на лучшее. Саша, в пятницу я тебя выписываю, а в понедельник ты идешь в школу.
— Спасибо Вам большое, Мария Сергеевна! А упражнения мне можно делать?
— Я бы повременила пару недель! А вот прогулки тебе очень были бы полезны! Все, иди в палату, меня другие пациенты ждут, — и она проводила юношу до дверей перевязочной.
Старик-Саша вернулся в палату и принялся продумывать стратегию своего поведения дальше. Можно было, конечно же, закосить под вундеркинда. Он вспомнил, что в те время, в смысле в эти, это явление было очень распространено по всей стране. Дети оканчивающие школу досрочно, и поступающие в высшие учебные заведения, были не редкостью. Но правда была и в другом. Мало кто из них, повзрослев, становился таким же знаменитым, каким он или она были в детстве.
«Нет, такая дешевая популярность мне совсем не нужна! — решил он. — Буду придерживаться первоначальной линии поведения — ставить опыты и выдавать изобретения под прикрытием отца Кати. Изобретения, которые делает академик, это совсем другое, нежели сомнительная популярность обычного школьника. Кто со мной будет считаться? Другой вопрос — как монетизировать эти изобретения так, чтобы не довольствоваться разовыми выплатами или копеечными процентами
Глава 3
Сексуальная революция и стринги
После обеда, в больничную палату вошла Катя. Она даже домой не заходила, а пришла прямиком из школы. На ней ладненько сидела школьная форма: тёмно-коричневое шерстяное платье и в тон ему фартук, а для торжественности — ослепительно белый воротничок и манжеты. На груди, в области сердца, комсомольский значок с изображением вождя. Ну и завершал образ взрослой школьницы «кожаный» портфель… из дерматина. Ну а как без него.
— Катенок, я так рад тебя видеть, — юноша обнял свою подружку и ласково поцеловал, — ты хоть пообедать успела?
— Да, в нашей столовке, — ответила девушка небрежно. — Брось, Саш, обо мне не беспокойся. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо! Твоя мама сняла мне швы, и сказала, что в пятницу меня выписывают, а в понедельник уже в школу. И порекомендовала побольше гулять. Я чего-то волнуюсь.
— Тогда идем погуляем в больничный парк и поговорим, — предложила девушка, — полчасика. Ты еще совсем слабый. А потом будем делать уроки! А чего ты волнуешься?
Они вышли в большой парк, кои в те времена имелись при любой больнице. Светило нежаркое сентябрьское солнце, ненавязчиво пробивающееся сквозь густые кроны могучих тополей. Взявшись за руки, влюблённые поозирались по сторонам и медленно побрели по пустым дорожкам, так как большинство больных в это время предпочитали послеобеденный сон.
— Так что тебя беспокоит? — Катя с нескрываемым любопытством взглянула на раненого кавалера. — Только не говори, что боишься двоек нахватать.
— Да нет. Я не про двойки. Я больше про коллектив. Как меня там в классе примут? Я же никого там не знаю!
— Ты знаешь меня! Остальное не важно!
— Было бы всё просто, если бы не было так сложно, — усмехнулся парень. — Ведь я там не новичок. Прежний Саша уже зарекомендовал себя с… не с очень хорошей стороны, и мне предстоит не просто адаптироваться в коллективе, а отвоевывать свое место в, уже вроде как знакомом, коллективе.
— Тоже верно, — кивнула Катя с сожалением. — Должна предупредить, он не отличался у нас в классе какой-то крутостью. Скорее наоборот.
— Ну вот видишь, — торжествующе закивал головой юноша. — А я, как ты можешь догадаться, молчать не привык. Я и в прежней жизни покорностью не отличался. Привык быть лидером и, как следствие, уважаемым человеком.