Второй шанс адмирала Бахирева
Шрифт:
– Да я подсчитывал наши шансы выстоять против шести германских дредноутов.
– Шансы у нас хорошие, так как я сомневаюсь, что адмирал Канин отважится нас выпустить дальше минноартиллерийской позиции. Но на всякий случай мы продемонстрируем немцам готовность к выходу из залива, давая понять, что мы не слишком-то боимся их превосходства.
Так оно и вышло. Пока мы собирались и вытягивались с рейда, у песчаной косы все закончилось.
Отогнав огнем от «Пиллау» наши эсминцы, германские броненосцы приступили к обстрелу крейсера. Как шли они курсом на север, так и начали пристрелку правым бортом с расстояния шести миль.
Немцы спешили как можно быстрее уничтожить свой корабль, но именно из-за этого они никак не могли поразить его. Может, потому, что мешали друг
III
Капитан второго ранга Гудим на своей «Акуле» находился в пяти милях на юго-запад от стоящего на мели немецкого крейсера, чуть южнее его находилась новейшая подлодка старшего лейтенанта Подгорного «Гепард». Это была только что вступившая в строй подлодка, почти семьсот тонн, с мощным торпедным вооружением, не то что «Акула». Но и «Акула» была не старым представителем Российского подводного флота только потому, что вошла в состав флота четыре года назад. А на самом деле была она заложена через год после Русско-японской войны. Вот как быстро у нас строят боевые корабли для флота, и это всего-то подлодка, менее четырехсот тонн водоизмещением. Про остальных представительниц можно сказать, что они все или почти все зарождались в Русско-японскую войну и в данный момент никакой боевой ценности не представляли, хотя играли роль пугала для германского флота. Да, в те времена все очень боялись подлодок, как только кто-то завидит перископ или что-то похожее на него, так в это место с перепуга столько всаживается железа и взрывчатки.
Накануне командир «Акулы» получил приказ срочно идти к полуострову Дагерорт и встать в засаду на удалении шести миль от разбитого германского крейсера. В самое ближайшее время там ожидается появление немецких кораблей. На пару с ним пойдет старший лейтенант Подгорный на подлодке «Гепард».
И вот они здесь, еще со вчерашнего вечера заняв свои позиции, как им показалось, на самом верном курсе подхода немецких кораблей. Если только это правда, что тут в ближайшее время появятся немцы, для того чтобы окончательно раздолбать то, что осталось от этой груды железа.
«Акула» и ее напарница уже почти восемь часов болтались на поверхности моря в ожидании противника. В двух милях от подлодок, ближе к полуразрушенному крейсеру, стояли в дозоре два наших эсминца. Вторая пара эсминцев ушла еще вчера, после того как из этого района были изгнаны подлодки противника. Это случилось за час до прихода на позицию наших подлодок.
На крохотном ходовом мостике «Акулы» с трудом, но все же не толкая друг друга, смогло уместиться четверо: сам командир, штурман лейтенант Копец и два сигнальщика. Еще двое находились на верхней палубе, это минный офицер старший лейтенант Калчев со своим подчиненным унтер-офицером Гончаровым, они проверяли исправность торпед в наружных аппаратах.
– Почему они так уверены, что именно в ближайшее время кайзеровский флот надумает бомбардировать этот остов? – задал вопрос штурман своему командиру, кивая в сторону разбитого «Пиллау». – Они что думают, мы потащим его к себе да начнем восстанавливать? Тогда почему «Магдебург» не сняли
– Лейтенант, я не знаю, как решили поступить вот с этим, будут его снимать или нет, нас послали сюда устроить засаду, и по возможности чтобы она была результативной. А что до «Магдебурга», то там и спасать-то практически было нечего, немцы его основательно взорвали, да и наши крейсера хорошо постарались. А этот еще вполне целый, возможно, смогут его восстановить или, на худой конец, снимут все годное. Стефан Афанасьевич, наши рыбки не подведут? – Вопрос был задан минному офицеру.
– Не должны, Николай Александрович, я все проверил, сработают как надо, лишь бы мы не зря тут простояли.
– В штабе уверяют, что в самое ближайшее время германский флот пошлет сюда корабли, чтобы разнести свой крейсер на мелкие обломки по всему морю.
– Если уверяют, тогда подождем.
– Ваш высокоблагородь, семафор с «Гепарда», – доложил сигнальщик.
С «Гепарда» первыми увидели приближение дымов с юга и предупредили об этом «Акулу».
– Похоже, что не обманулись на «Кречете», все по их вышло, – обмолвился Калчев.
– Теперь дело за нами.
– Я вот сомневаюсь, правильно ли мы выбрали место для засады? Они могут и ближе или дальше от нас пройти.
– Могут. Но я думаю, что самая подходящая дистанция для расстрела корабля – это три-четыре мили. Потому-то мы и находимся посередине.
Вскоре и с «Акулы» увидели на горизонте дымы приближающихся кораблей. Время шло, наконец показались мачты впереди идущих небольших судов, по всей видимости, это передовой дозор из эсминцев, а дальше более массивные мачты, не иначе броненосцы. Было видно, что «Гепард» пошел на погружение.
– Нам тоже пора. Покинуть мостик, все вниз. Приготовиться к погружению.
Через три минуты над водой торчала только рубка подлодки. Она еще несколько минут находилась в позиционном положении, но затем скрылась, оставляя только кончик перископа.
Погрузившись под воду, наши подводники стали ожидать, когда в пределах видимости покажутся корабли.
В томительном ожидании прошло еще несколько минут, и вот первыми в перископе – в который наблюдал Гудим – показались эсминцы противника, за ними шла пара крейсеров и только потом два трехтрубных броненосца. Продолжая наблюдать за противником, до которого было еще далеко, он увидел, как башня головного броненосца выплюнула облако дыма. Вначале создалось такое впечатление, что противник заметил перископ и открыл по нему огонь. Но это оказалось не так. Далеко и восточнее подлодки послышались подводные взрывы. Гудим все понял: это немцы отгоняют наши эсминцы со своей дороги. Да и что их отгонять, они там не сумасшедшие, чтобы вставать на пути закованных в броню броненосцев, им бы и одного крейсера хватило, чтобы уйти отсюда. Они здесь не для того, чтобы с крейсерами связываться и тем более с броненосцами, а чтобы не допустить подлодки противника к этому ржавому остову. Наше командование еще надеется, что из этой груды металла можно извлечь какую-то пользу.
Эсминцы быстренько ретировались от греха подальше, но оставались в пределах видимости и в недосягаемости корабельных орудий.
Гудим в который раз поднимал перископ, но до кораблей было еще далеко. Было видно, что эсминцы разделились, четверка и пара крейсеров держались севернее и позади броненосцев, чтобы не мешать им расстреливать свой крейсер. А также приглядывать за нашими эсминцами, или вдруг с севера подойдут русские корабли. Еще один крейсер и пара эсминцев ходили галсами западнее в миле от броненосцев. Броненосцы вначале прошли курсом на север, ведя огонь по кораблю правым бортом. Пройдя так немного, они развернулись на юг и пошли на сближение со своей целью. Теперь броненосцы вели огонь уже левым бортом, но вот этот курс выводил их прямо на подлодку. А может даже, если броненосцы еще чуть-чуть довернут к банке, то выйдут и позади нее. Командир «Акулы» решал, как ему поступить – оставаться на месте, отходить назад или нырять на глубину, чтобы не попасть под таран. Приняли решение отойти назад.