Второй шанс для генерала драконов
Шрифт:
Нет, конечно, можно бросить ему в лицо его же собственные слова: «Вы женщин против воли обещали не брать!» Но я уже предвижу его ответ: «Это пока они не начинают ходить голышом у меня перед носом!»
Сегодня мне опять предстоит весь день провести в лазарете, и я не хочу начинать его грязной.
Может, Драгоса усыпить?
Конечно, он и так спит, но на занятиях в школе целителей я научилась вводить пациентов в оздоровительный сон, более крепкий и глубокий, чем обычно. По идее, Драгос даже не узнает о моих махинациях, а я тем временем успею быстренько
Для этого всего лишь придется подойти, к дракону и немного подержать над его головой руки. Надеюсь, он не проснется?
А если проснется, что тогда?
Можно сказать, что хотела подлечить.
А вдруг он по биению сердца поймет, что я вру?
Тогда придется признаться в правде.
Что мне нужна задвижка на дверь в уборную. Иначе я здесь долго не выдержу! Умру либо от стыда, либо от грязи.
Иду к кровати опять на цыпочках. Теперь даже медленнее, чем черепаха. Тусклого света хватает, чтобы ни на что не наткнуться.
Подхожу к дракону.
Он спит на спине, заложив руки за голову. Беспечная поза уверенного мужчины. Черное шелковое покрывало прикрывает его лишь частично. Даже в слабеньком освещении бросается в глаза рельефное сплетение мышечных канатов на руках и груди. Отчетливо виден пресс с четко очерченными кубиками.
Мощное тело идеального убийцы, но внимание притягивает другое.
Кажется, я дергаюсь от увиденного, потому что светильники разгораются чуть сильнее, освещая детали. Кожа Драгоса, кажется, сплошь прошита старыми шрамами и новыми разрезами. Где-то шрамы очень глубокие. Где-то побелевшие полоски. Живого места на нем очень мало.
Каждый разрез на его теле — доказательство его храбрости. Свидетельство того, что этот мужчина положил жизнь на защиту нашего мира от Бездны. Вижу свежий, темный разрез на левом плече. Очень глубокий. Другой рассекает кожу над левыми ребрами.
Сердце щемит от этой картины.
Почему Драгос не пошел к целителю? Не понимаю.
С такими ранами ему полагается ночевать на круглой кровати, предназначенной для особо тяжелых больных.
Перед моим уходом из лазарета все пять кроватей были заняты. Но там лежали драконы в гораздо лучшем состоянии, чем мой муж.
Смутно припоминаю, что пришла сюда с другой целью, а сейчас мне хочется только одного. Помочь. Сил у меня немного. Вчера опустошила себя совсем до донышка. За ночь резерв не наполнился даже на пятую часть. Неважно.
Отдам ему все, что есть. Опускаю левую руку над его надреберной раной. Пытаюсь сфокусироваться, нащупать порванные жизненные нити на этом участке тела, но в следующий миг мое запястье оказывается крепко зажатым в его ладони.
Вздрагиваю всем телом и встречаю его тяжелый, пытливый взгляд:
— Опять играешь со мной, Цве-то-чек?
Глава 23
— При чем здесь игры?! — удивляюсь.
Не
В то же время прислушиваюсь к его телу. Моя рука все еще там, где надо. Опущена как раз над раной. Значит, по-прежнему могу помочь.
Стоит мне уловить сильные, толстые энергетические нити под его кожей и прикоснуться к их поврежденным участкам, как вдруг ноги резко отрываются от пола. Теряю равновесие, куда-то лечу, переворачиваюсь и в следующий миг впечатываюсь спиной в кровать, а дракон нависает надо мной сверху.
— Позвольте мне помочь! — вырываюсь возмущенно. — Что вы делаете? Я не закончила!
— Выкать заканчивай, — коротко ухмыляется. — Мы не чужие.
— При чем здесь «не чужие»?! Сойдите с меня! У вас раны откроются. Загноятся, если не обработать! Зараза проникнет!
— Пусть проникнет. Ей же хуже, — щерится он уверенно. — Подохнет во мне любая зараза.
Все отчетливее понимаю, что он не намерен меня слушать, и что мои попытки его подлечить ничем хорошим не закончатся.
Мы так не договаривались! Я не давала согласия. Он же говорил, что против моей воли ни-ни…
Продолжаю трепыхаться. Верчусь под ним, как уж, но оказываюсь крепко зажатой к постели его весом. Зря я его жалела! Он, как будто не живое существо, из плоти и крови, а какое-то мифическое создание, не способное чувствовать боль и страх, ни свои, ни чужие.
Обнаженный мужчина лежит на мне. Нас разделяет только тонкие слои моего платья и сорочки. Жар его кожи обжигает даже через ткань.
Платье задралось при падении и теперь бедрами ощущаю его мускулистые ноги. Он твердый и большой. Повсюду. Чувствую его возбуждение, как реакцию на меня. Впервые со мной такое… Это грязно. Неправильно! Совершенно, абсолютно неправильно!
Кулачками отпихиваю его грудь, горячую, широкую. Случайно попадаю по ране, но он даже не морщится. Ему моя возня, как удары блохи. А вот мне становится стыдно за удар по больному, и я затихаю. Боюсь разбередить глубокий порез, чтобы не пошла кровь.
Мотаю головой. Мне его не одолеть. Делаю последнее, что остается. Взываю к совести:
— Вы говорили, что не берете женщин силой! А сами что творите?!
— Ты приехала ко мне в замок, — глухо рычит. — Сама. Пришла в мою спальню. Сама. Начала заигрывать, — в глазах дракона нарастает голодная темнота. — Сама.
— Я подлечить вас хотела, а не заигрывала! А в замок к вам развестись приехала! За подписью! — напоминаю возмущенно, и на мои слова дракон кривит губы в довольной усмешке.
— Видишь? Никто тебя за язык не тянул. Опять заговорила о разводе. Сама.
В ту же секунду его губы опускаются на мои, не давая больше произнести ни звука. Сминают. Покусывают. Подчиняют. Будто моего мнения больше никто не ждет. Будто все уже решено.
Я возмущенно мычу поначалу, но мычание постепенно переходит в стоны, и сама больше не понимаю, от чего эти стоны. От его прикосновений тело просыпается. Будто спало до сих пор, и вот, начало оживать.