Второй шанс для генерала драконов

Васина Илана

— Спасибо, что спросили мое мнение.

— Это простой расчет, Цветочек, — темные глаза, в которых пляшут отблески пламени, теперь буравят мои. — Чтобы цветок не засох, его нужно поливать. Хотя бы изредка.

Глава 27

— Я не просила вашей заботы, — теперь хмурюсь я.

— Знаю. Ты просила информацию. По-прежнему хочешь узнать про ситуацию

с Разломом?

— Еще бы! — от волнения начинаю быстрее дышать. — Ведь от вашей победы зависит судьба всего мира! И моя, в том числе.

Дракон задумчиво сморит в огонь.

Положив кочергу поблизости, открывает широкую ладонь и буквально в сантиметре над линиями судьбы появляется маленькое пламя. Темно-алое. Необычное. Желтых прожилок в нем совсем немного.

Под его взглядом оно то разгорается размером с крупный розовый бутон с танцующими лепестками, то снова становится с горошинку. Как завороженная, разглядываю огненный цветок. Драгос впервые показывает магию, и это почему-то меня трогает. Показать свою магию — это, как частичку самого сокровенного в себе приоткрыть.

Продолжая поигрывать с пламенем на ладони, генерал произносит:

— Разлом запечатан. Неплотно. Тварям помогают темные маги. С их помощью Бездна снова ощерит свою пасть, причем совсем скоро. Надеюсь, теперь тебе понятно, что ни о каких «поехать домой» и речи быть не может.

— Э-э. Теперь понятно, конечно! Спасибо, что объяснили...

Очень хочется добавить «после того, как зачем-то играли в молчанку», но, к счастью, удается промолчать.

Какое-то время мы сидим молча. Я любуюсь на огненный цветок в его руке. Надо идти в лазарет, но с драконом сейчас так тепло и уютно здесь, рядом с камином, что хочется немного продлить этот момент хотя бы на минутку-другую.

— Арвис сказал, — вдруг начинает он, — что большая часть воинов вернется в строй через трое суток. А ты что об этом думаешь?

Вопрос неожиданный, но через несколько секунд киваю:

— Так и есть. Понадобится трое суток.

— Слишком долго. Как ускорить процесс лечения?

— К чему такая спешка? — его напряженный тон меня не на шутку пугает.

— Когда снова откроется Бездна, каждый солдат будет на счету.

— Ну... — тяну немного подумав. — Я слышала, ваш слуга Скар хороший маг усилитель. Если он будет работать в связке со мной или Арвисом, процесс исцеления пойдет куда быстрее!

— Ты боишься его, Цветочек! — произносит Драгос с неожиданным одобрением. — Твой голос дрожит, когда произносишь его имя. И все равно готова с ним работать, лишь бы мне помочь.

— Я помогаю не вам, если честно.

— Ах, да! Разумеется, — в голосе слышится насмешка. — Помочь генералу драконов и помочь его солдатам — это две разные вещи!

Холодный смешок отрезвляет. Словно очнувшись от сказки, поднимаюсь с пола и отряхиваю бирюзовое платье. Опять в этом мужчине просыпается дракон.

Значит, пора идти, чтобы разговор завершился на спокойной ноте.

Мне кажется, мы впервые поговорили с Драгосом вот так.

Мирно

и почти по-человечески. Все-таки он бывает невероятно притягательным, этот дракон!

В какой-то момент нашего разговора я даже поймала себя на мысли, что такого Драгоса де Эвервина я могла бы, если не полюбить, то хотя бы принять в свою повседневность.

— Спасибо, что напомнили про лазарет. Меня там уже заждались наверно.

Пока привожу себя в порядок после сидения на полу, генерал пристально осматривает мое бирюзовое платье принцессы. Задерживается взглядом на глубоком декольте и, кивнув на грудь, жестко заявляет:

— Ты не пойдешь в таком виде в лазарет. Моя жена не станет показывать солдатам свои прелести.

От его слов к лицу мгновенно приливает кровь. Я сжимаю пальцы в кулаки и закатываю глаза.

— Вы невыносимы! Вы... Как вы можете!

— Пожалей моих воинов, Цветочек, — продолжает, чуть сбавив тон. — Прикрой грудь. А лучше переоденься.

— Во что? — взрываюсь от негодования. — Все платья, которые вы мне прислали, имеют глубокий вырез. Один другого глубже!

— Под себя подбирал, — задумчиво произносит. — Кто же знал, что сунешься в этих платьях к солдатам.

Затем Драгос делает то, чего я никак не ожидала.

Встает одним быстрым движением, подходит вплотную и принимается расстегивать на своем мундире пуговицы. Затем, сняв с себя черный китель, накидывает его на меня.

Под кителем одна лишь мужская сорочка, натянутая на голое тело. Каждый мускул просматривается, как на ладони. От него веет силой, сшибающей с ног. Тут впору отвернуться, отступить, а вместо этого замираю и пялюсь на скупые, точные движения, при которых стальные мышцы перекатываются под кожей. Вдыхаю знакомый запах.

Его китель приятный на ощупь — мягкий, податливый, но ужасно мне велик. Он висит, как платье. А рукава длинные. Просто смех! Выгляжу теперь, как пугало.

К тому же, черный мне совсем не к лицу.

Но дракону наоборот мой вид по душе. Закатывая мне рукава и застегивая пуговицы из черного серебра, он довольно поговаривает:

— В этом мундире ни один солдат не посмеет на тебя похотливо взглянуть. Даже тупому теперь понятно. Ты — женщина генерала.

— Я в этом кителе чучело, а не женщина.

Ворчу, делаю вид, что мне неприятно, а сама таю от его внимания, от небрежных, уверенных прикосновений. Когда он заканчивает, снова берет меня пальцами за подбородок и заглядывает в глаза:

— Как бы ты себя не называла, главное, что моя.

Он подходит к выходу из библиотеки и придерживает дверь, позволяя мне выйти. В этом жесте больше насмешки, чем галантности. Он будто идет по тонкой грани между небрежной заботой и… легким флиртом?

Когда появляюсь в лазарете, среди рядками расставленных коек, атмосфера неуловимо меняется. Если вчера я замечала в обращении драконов некую фривольность — солдаты, что с них взять! — то сегодня все до единого смотрят на меня с почтением. И еще с каким-то придыханием, от которого мне немного неловко.