Второй шанс на счастье
Шрифт:
Удар под дых? Нет, это было сродни пощечины. Первые секунды я просто замерла, насквозь пропитавшись противным чувством. Ну а потом, кажется, сдали нервы…
— То есть ты, сказал, что я недостаточно хороша даже для жалкой роли любовницы?! Что сгожусь лишь на пару ночей?! Элисар, ну ты и сволочь! А я дура, потому что искренне надеялась, что ты лучше, чем кажешься на первый взгляд. Ошиблась. И да, к твоему сведению, будь ты последним сирином мужского пола на всем белом свете, я бы не притронулась к тебе! Ты мне резко опротивел. Все, обмен любезностями окончен? Тогда, тиэр Элисар, изволю удалиться. Всего вам неприятного!
На
В свои покои ворвалась с непреодолимым желанием что-нибудь покрушить, выплеснуть агрессию, но стоило только увидеть, как с одной из соф испуганно подскочила Иссая, как все желание сошло на нет.
— Нам надо поговорить, — явно пересиливая себя и собственное смущение начала девушка, — Пожалуйста, выслушай меня, а потом можешь говорить все, что угодно.
И сразу за этим на меня полился поток быстрой, прерывистой речи, из которой я с трудом улавливала главную суть. Но, история, поведанная мне подругой, оказалась интересной, и даже где-то сказочно романтичной. Думаю, нечто подобное я видела только в любовных романах, изредка читаемых мной в прошлой жизни.
Жила была девушка в небольшой деревушке вблизи главной столицы нашей части. Жила, работала лекарем, помогала жителям деревни и бед себе не знала. В один из дней прибежали к ней деревенские рабочие с посиневшей тушкой незадачливого утопленника в руках. Хассир, а это был именно он, помешавшийся от горя после смерти жены и дочери, растеряв всю осторожность, пропустил очередное покушение на себя, в результате чего получил стрелу в спину и был брошен с обрыва. К неудаче убийц мужчина выжил, и в этом ему сильно помогла наша Иссая. Практически месяц она выхаживала в своем доме неизвестного ей мужчину, и это время сильно сблизило парочку. Друзья, а именно ими они стали, после полного выздоровления мужчины несколько раз в неделю проводили время вместе, а наша наивная лекарь так и не удосужилась поинтересоваться у Хассира его положением. А дальше было признание, долгие уговоры и, наконец, переезд Иссаи во дворец и назначение ее на должность главного придворного лекаря.
— Отец сказал, что ты сильно изменилась после этого, — осторожно заметила я, как только подруга сделала небольшую паузу в своем повествовании, — Почему так? Что повлияло на тебя настолько?
— Лиэра, ваш дворец — гадюшник, и я уже говорила об этом. Практически все высшие высокомерны, спесивы, а мое сословие лишь презирают. Я пыталась бороться, каждый раз старалась не обращать внимания на многочисленные попытки поставить меня на место… Но и я не каменная. Пришлось смириться с тем, что я никогда не стану кем-то равной Хассиру. И я замкнулась. Приняла правила игры местного высшего света, — девушка тяжело вздохнула, — Возможно, надо было поступить по-другому, поговорить с Хассиром, все ему объяснить… Это сейчас я понимаю, что поступала грубо, но тогда во мне явственно говорила обида, ведь это он втянул меня
Иссая в момент откровения выглядела такой грустной и отчаянной, что я просто не могла молча на это смотреть. Вместо этого легко поднялась, подошла и крепко обняла подругу.
— Но ведь сейчас все хорошо, — попыталась подбодрить ее я, — Лед в ваших отношениях тронулся, вы вот уже в обнимку гуляете вместе…
— А ты разве не против? — с искренним удивлением взглянули на меня глаза цвета молодой травы, — Он ведь твой отец, а я…
— Это ваша жизнь, — резко перебила ее я, — И только вы решаете, как ее жить. Мне же, главное чтобы и ты, и он, как самые близкие мне сирины, были счастливы. Живите, встречайтесь, да хоть женитесь! Кто я такая, чтобы мешать чужому счастью?
Счастье и радость, что вспыхнули в глазах подруги, стоили того, чтобы повторить сказанное еще раз. И еще.
— Ты…невероятная, Лиэра! Каждый раз я спрашиваю себя, как в столь юном теле умещается такая мудрость, и каждый раз не могу найти ответа! Я искренне благодарна всем стихия, за то что свели нас… — под конец, к моему изумлению, Иссая неожиданно всхлипнула и, обняв меня, залилась слезами. Я и сама, признаюсь честно, не смогла сдержать сентиментальных слез.
После этого разговора в груди поселилось странное, непонятное ощущение тепла, которое согревало, кажется, каждую клеточку моего тела. Счастье, безусловно, это было оно. Ведь, если так подумать, я действительно счастлива. Здесь, в этом мире, на этом месте, с этими сиринами. Прошлая жизнь кажется сном, далеким, и постепенно забывающимся. И я не хочу назад, даже больше, я боюсь вернуться к прошлому. Боюсь больше не увидеть Хассира, Иссаю… Элисара. Каким бы гадом не был дядя, трудно отрицать ту симпатию, что я к нему испытывала.
— Какая же я глупая… — тихим шепотом вырвалась мысль.
Время, которое я провела, вернувшись в свою комнату, за раздумьями и тревожными переживаниями пролетело незаметно. До последнего меня мучили сомнения: поможет ли мне Элисар после всей нашей утренней ругани? С одной стороны, мужчина явно не похож на того, кто легко разбрасывается обещаниями, но с другой, если брать во внимание его, несколько сволочной характер…
Стук в дверь прервал мои размышления и оказался полной неожиданностью. Еще большим потрясением стал дядя, которому я настороженно открыла дверь.
— Ты, наконец-то, вспомнил о правилах приличия? Мне казалось, что врываться в комнату молодой девушки без стука для тебя нормальное явление, — не скрывая удивления, протянула я.
— У тебя пять минут на сборы. Буду ждать внизу, у экипажа. И да, Лиэра, постарайся не опаздывать, Тень терпеливостью не обладает, — спокойно сказал мужчина, ничуть не поведясь на мои провокации. Золотые глаза с непривычной холодностью прошлись по моей фигуре взглядом, после чего, резко развернувшись, Элисар вышел из комнаты.
Я тяжело сглотнула, чувствуя неприятный ком какой-то детской обиды и сожаления. Меня так не задевала его злость и ненависть, как это равнодушие и холодность. Пришлось мысленно отвесить себе пару оплеух, напомнив, что меня даже на роль любовницы не рассматривали. Как он сказал, не дотягиваю, да?
Воспоминания об утреннем разговоре вернули поутихшую злость.
Быстро переодевшись в теплое шерстяное платье приятного лавандового оттенка и накинув сверху теплую шубку, я вышла из комнаты.