Второй шанс
Шрифт:
Его украшает фотография здания Фаулер Хай Скул во всем великолепии пышных архитектурных излишеств эпохи шестидесятых. Под фотографией напечатан адрес школы, и больше на листе ничего нет. Заношу руку, чтобы перевернуть страницу, но мое внимание привлекает одна деталь, которую я сразу не заметил. В углу, на внутренней стороне обложки, имеется надпись, сделанная ручкой.
Приглядевшись, я узнаю… свой собственный почерк. Значит, у парня не только мое лицо, но и почерк. Отлично.
Я.
Ты спасла мне жизнь.
К.
Перечитываю автограф еще раз. Нина спасла меня? От чего? Вчитываюсь в каждое слово, но
Стараясь не поддаваться эмоциям, перелистываю страницу за страницей, но больше никаких подписей, сделанных от руки, не нахожу Разворот, посвященный Дню святого Валентина, я пропускаю, так как не чувствую в себе достаточно сил, чтобы смотреть на фотографию Вив в красном платье.
В конце альбома есть алфавитный указатель, при помощи которого можно найти страницу, на которой упоминается то или иное имя. Фамилии Пайк и Хэйворд я нарочно пропускаю, хотя после каждой из них значится по несколько номеров, и, водя пальцем по странице, нахожу Нину Ларсон.
Судя по указателю, информацию о ней можно найти на странице тридцать два.
Торопливо листаю книгу, негодуя по поводу слипающихся страниц, но в итоге нахожу лицо Нины во втором ряду чёрно-белых фотографий десятиклассников. Она смотрит в камеру с видом человека, решившего во что бы то ни стало не поддаваться на идиотские приемы фотографа, вроде просьбы сказать слово «сыыр». Несмотря на мрачное выражение лица, снимок удачный. На чёрно-белой фотографии волосы Нины кажутся светлее. Губы поджаты, но не сложены в маску мрачного клоуна.
Она выглядит серьезной, но не грустной. Ловлю себя на том, что хотел бы знать ее лучше или хотя бы понять, как и почему мы стали друзьями. Захлопнув книгу, прикладываю ладони к глазам и давлю на них до тех пор, пока на внутренней стороне век не появляется картинка из движущихся цветных точек; как в калейдоскопе.
Решительно встаю с кровати и одеваюсь.
Формально я не обещал Нине, что никогда больше не отправлюсь в путешествие на другую сторону портала. По крайней мере, вслух я этого не говорил. Постояв за мемориальной доской и набравшись духу, сую руку в то место, где, согласно моим вычислениям, должен находиться вход в портал.
Увидев рамку из копоти вокруг окна художественной мастерской — очевидно, у администрации так и не дошли руки закрасить следы сажи, — закусываю губу. Нина права: этот портал, очевидно, не для забав… но я должен выяснить, что означает таинственный автограф в книге. Я его не писал; это сделал тот, другой Камден. Мне нужно знать зачем.
Пройти через зеленое сияние непонятного происхождения на этот раз оказывается куда легче, потому что я знаю, что меня ожидает на другой стороне. Неведомая энергия, будоражащая нервные окончания по всему телу, на этот раз вызывает только легкий приступ тошноты, не более того. Кое-какие изменения в портале всё-таки произошли — мне приходится слегка пригнуться, чтобы войти в него целиком; не припоминаю, чтобы мне пришлось делать это в прошлый раз.
Присев на корточки в кустах, дожидаюсь, пока успокоится желудок. Книгу, украденную у Нины, я держу под левой рукой. На всякий случай оглядываюсь, дабы убедиться, что попал именно туда, куда ожидал. Окно художественной мастерской, чудесным образом ставшее опять целыми и невредимым, убеждает меня в том, что я оказался в том же месте, что и в первый раз.
Если бы здесь вдруг появился он, я бы, наверное, вышиб из него дух. Здесь погибла Вив, а он даже не ухаживает за доской? Подумав об этом, начинаю ненавидеть себя за то, что в какой-то момент позавидовал ему.
Он справился с увечьем, которое могло превратить его в инвалида, спас репутацию и карьеру — но разве что-то из этого может сравниться по важности с тем, что у него было и что никто не в силах отнять?
От волнения кровь, подгоняемая исступленно бьющимся сердцем, шумит в ушах, как горный поток. Я испытываю всепоглощающее желание обнять Вив, прижать ее к себе, чтобы она почувствовала боль утраты, от которой ноет все тело. Она возникла в тот день, когда я увидел тело Вив, лежащее в луже крови и усыпанное осколками стекла, и с тех пор уже не покидала меня. Я хочу вернуть Вив. Моя жизнь без нее пуста, как пересохший колодец. А он… он даже не приходит сюда!
Зажав под мышкой книгу, я направляюсь к дому Нины, стараясь больше нигде не задерживаться.
Если мы с ней лучшие друзья, я хочу знать почему. Мне нужно знать, зачем она спасла жизнь этому ублюдку Камдену.
Успев пройти половину улицы Эвклид, я останавливаюсь на перекрестке с Бельвью. Здесь жила Вив. Отлично помню ее дом, длинный и белый, второй от конца. За окном растут кусты можжевельника. Я мог бы найти это место с закрытыми глазами. Ноги сами собой сворачивают туда, и я иду по Бельвью, не в силах сопротивляться. Просто хочу увидеть этот дом, получить какое-то доказательство того, что Вив была и в этом мире.
Я не имею ни малейшего понятия о том, сколько времени, но на улице достаточно темно. В домах и возле домов видны признаки жизни — люди не спят. Кто-то смотрит телевизор, кто-то еще не выключил свет на крыльце. Тихо. Не слышно ни машин, ни собак.
Не нужно даже поднимать взгляд от дороги, чтобы понять — я на месте. Когда мы были в девятом классе, городская администрация распорядилась обновить на улице Бельвью дорожное покрытие, и мы с Вив тайком вышли ночью на мостовую, чтобы увековечить на поверхности свежего асфальта наши инициалы: В.Х + К.П. Буквы у меня под ногами. С этого места видно окно спальни Вив, а крыльцо дома скрыто за большой ивой. Вив подавала мне сигнал, и я забирался в окно, не рискуя быть замеченным. Я думаю, ее родители ничего не имели бы против, если бы я проходил через дверь, но так было быстрее. Никаких разговоров о пустяках или напоминаний о том, что не стоит засиживаться в спальне дочери — только я и она, и больше никого.
Поднимаю голову.
В спальне Вив горит свет.
Сердце останавливается на мгновение и начинает биться снова. Сначала мне приходит в голову, что туда мог кто-то забраться. Может быть, родители просто решили сделать уборку? Превратили комнату в кабинет? В спальню для гостей? Ужасно, если они разорили спальню, убрав любимые цитаты Вив и приклеенные к стенам фотографии. Мне становится плохо. Интересно, а вещи все еще хранят ее запах? Не успев даже понять, что я делаю, обнаруживаю себя на середине газона перед домом.