Второй шанс
Шрифт:
Я накрыла его руку своей, и тихонько, понижая голос, чтобы не услышали остальные, прошипела:
— Лео, Ваше высочество, я кое — что увидела в его воспоминаниях, нужен сильный менталист, Лавойский замешан в заговоре против короны.
Лицо принца тут же посуровело:
— Немедленно все во дворец, лорд Равинен, бывшего лорда Лавойского, под конвоем отправить ко мне в покои, охранять как важного преступника, никого к нему не допускать, шкуру спущу!!
— Да милорд! — Рослый, широкоплечий воин, который возглавлял отряд принца, поклонился и принялся отдавать приказы
Лео накинул на меня свой камзол, приобнял за талию и мы всей толпой отправились во дворец.
Добирались мы не долго, оказывается, чуть дальше, перед въездом в деревню, отряд оставил лошадей, на которых примчался сюда. Меня Лео посадил впереди себя и, буквально, через полчаса мы уже входили в неприметную дверь, боковой вход во дворец. Лавойского куда- то утащили, а меня и Лео принц пригласил в свой кабинет, отдав приказ, немедленно вызвать к нему ректора.
— Располагайтесь, сейчас принесут отвара и вам, Лера, наверно, нужно поесть?
— Нет, Ваше Высочество, не могу, кусок в горло не полезет, а вот горячего выпить хочется.
Принц дернул какой- то шнурок, висевший возле его кресла, а я начала с любопытством оглядываться. Ну, кабинет знатный, че уж там, массивная, темного дерева, резная, мебель, обтянутые чуть зеленоватым шелком стены, с едва заметным цветочным рисунком, большой, заваленный бумагами стол, который, еще раз, подтвердил то, о чем я думала, скоро Рамис станет королем, он, явно, занимался почти всеми государственными делами сам.
В дверь постучали, и вошел ректор, лорд Чайз, с волнением оглядел кабинет, нашел меня глазами и чуть заметно улыбнулся:
— Добрый день лорды, госпожа Лера, рад видеть вас живой. Ваше Высочество что- то случилось, раз вы так срочно меня вызвали?
— А вот сейчас мы все и узнаем, проходите, присаживайтесь лорд Чайз.
Тут появился слуга принца, расставив на маленьком столе чашки с отваром и блюдо с пирожными и исчез, прикры за собой двери.
— Лера, — принц мягко улыбнулся мне, расскажите нам, с самого начала, что произошло.
Я послушно начала рассказывать, что со мной произошло с того самого момента, когда получила письмо, когда дошла до места, где путем трансформации тела, сумела освободиться от браслетов, пришлось откровенно врать, что сумела вытащить одну руку, слишком браслеты, мол, были широкие и потом освободила вторую. Рассказывать принцу и ректору, что я дракон, да и еще умеющий оборачиваться. ну уж нет, так что совесть меня за мое вранье даже не погрызла. А вот когда я дошла до момента взламывания его сознания и памяти, тут окружающие меня мужчины насторожились и подались вперед, стоило мне только начать рассказывать, что ж я увидела в мозгах бывшего мага.
— Я с ментальной магией пока не дружу, вот и Лео может подтвердить, и стараясь действовать как можно аккуратнее, все равно врубилась в его голову со всего маха. И там увидела, что бывший придворный маг воздействует на Его Величество магией. Ваше Высочество, — обратилась к потемневшему лицом, принцу, — я бы обязательно вызвала сейчас для Его Величества мага- целителя, неизвестно, что может случиться, когда воздействие
Принц снова дернул за шнурок, а тут же возникшему в кабинете лакею, отдал приказ немедленно вызвать во дворец придворного целителя к Его Величеству и приказал, чтобы тот не отходил от короля ни на шаг.
— Еще я увидела, правда, мельком, что еще двое из Совета магов точно так же, отнимали магию у тех, кто слабее, они еще вместе с лордом Лавойским беседовали о заговоре, собираясь сместить Короля и уничтожить вас, Ваше Высочество. И что- то там было еще про драконов, кажется, в заговоре участвуют маги и из Империи. Я думаю, что хороший менталист увидит больше чем я. И тогда станет ясно, насколько велик заговор и что делать дальше.
Спорить со мной, никто не стал, принц и ректор отправились в покои Его Высочества, допрашивать бывшего придворного мага, а мне Рамис велел отправляться домой, пообещав, что обязательно расскажет все, что им удаться узнать. Лео, отказавшись от приглашения поучаствовать в допросе, отправился меня провожать, по дороге признаваясь в том, что первый раз в жизни так испугался.
Странно, всю дорогу он больше никак не проявляя тех чувств, которые, так открыто, показал мне, когда мы встретились. Недоумевая и, даже, где- то в глубине души, обижаясь на него за это, я, довольно холодно, распрощалась с ним на крыльце и отправилась прямиком в спальню, устала я, как собака. Домашние, видя, что я с трудом ворочаю языком, не сильно приставали ко мне с вопросами, Мариса помогла мне быстро принять ванну и только и сказала, что они очень переволновались, и очень рады, что я жива.
Махнула рукой, отпуская Марису, и завалилась в кровать, сил ни на что больше не осталось. И провалилась в кошмары, всю ночь я не могла сломать браслеты, и Лавойский с синим, страшным лицом тянул из меня магию, высасывая из меня жизнь. Пару раз, за ночь, я вскакивала с кровати, мокрая от пота и с залитым слезами, лицом, сидела на кровати, успокаиваясь, затем снова пробовала поспать, и все начиналось сначала. Ранее утро я встретила у себя в лаборатории, сварила себе самый мощный, какой смогла, успокаивающий отвар, и дожидаясь его действия, мастерила артефакты, попутно поймав мысль, что надо бы сходить к Гаришу, наверняка, старик волнуется. Быстро позавтракав и захватив собой плоды моего утреннего труда, отправилась в лавку и честно, была поражена, что прямо с порога Гариш кинулся ко мне, обнял трясущимися руками и только и мог, что бормотать:
— Живая… — а потом случилось то, чего я никак не ожидала и что резануло сердце до боли, Гариш заплакал.
Около лавки клубилась туча мальчиков от богатых купцов и посланцев от леди, жаждущих наших товаров, а я сидела в задней комнатке лавки и напряженно думала. Потом попрощалась со стариком, которого, едва смогла успокоить, взяла с него клятвенное обещание, что сегодня он приходит к нам на ужин, и отправилась к тетушке Хасе. Мне нужен был дом, большой, с первым этажом, на котором можно было бы открыть лавку, и достаточным количеством комнат, что бы все мои близкие люди, теперь, жили вместе.