Второй шанс
Шрифт:
— Давай сколько есть. Только «выкать» больше не вздумай.
Дело не сложное, и хотя бы таким образом отблагодарить Ивана за весь тот риск, который ему пришлось испытать.
— Единственный у меня, — вероятно, он держал его наготове, потому что сразу же и протянул.
— Ты рассказывай, рассказывай.
— Значит, так, — начал Иван. — Эта долина имеет всего два выхода. Один держите вы, другой, соответственно, мы. И главное, что меня просили передать — торопиться не стоит, никуда им теперь не деться. Знали бы вы, как мы торопились! У Гардиана, как выяснилось, на Вокзале «крот»
Теперь некоторые вещи становились понятны. Например, то, почему перквизиторы внезапно исчезли в ту самую ночь, когда мы спасали Карпышева: они торопились покинуть местность, которая могла стать для них ловушкой, и не успели. Помимо того, нам повезло, что перквизиторы не пошли на прорыв: вряд ли бы нам удалось устоять. Но в любом случае людей мы бы потеряли достаточно.
Я держал жадр в руке, но тот все не отзывался в ладонь острым уколом.
— Бракованный он у тебя. Ничего с ним сделать не смогу.
— Черт! — лицо у Ивана страдальчески покривилось. — Нет, ну надо же так! Знал бы, сюда и не полез: в двух местах едва не прищучили!
— Борис, дай ему парочку, — попросил я Гудрона, уверенный в том, что у него их в запасе несколько штук. — Как бы там ни было, Иван тебя знает.
Удержаться от того, чтобы не подковырнуть Гудрона, у меня не получилось.
— Держи, пацан. Но предупреждаю: не будешь следить за языком, зажму шею между колен, и выпорю ремнем так, как тебя батька в детстве не порол!
Слова Бориса прозвучали совершенно серьезно.
— Верю! — Иван охотно кивнул.
— И вот еще что, Ванек. Появится желание, к нам переходи. Нам резкие парни нужны, так что со всей душой примем.
— Игорь? — Иван посмотрел на меня.
— Борис все верно сказал. Но ты о деле давай, о деле.
— О деле вот, — он протянул радиостанцию. — Частота настроена, так что все подробности можно узнать по ней. Ну а я свое дело сделал.
Всегда удивляюсь, как меняются у людей лица, когда они сжимают в руке заполненный мною жадр. Поначалу выражение удивления на лицах сменяются недоверием. Затем они расслабляются и становятся такими, как будто все вокруг хорошо, а впереди их ждет только самое светлое и хорошее. Уже ради одного этого зрелища брать деньги с них пошло.
— Голодный?
— А? Что? — приходя в себя, переспросил Иван. — Не так чтобы очень, но чего-нибудь съесть не откажусь.
— Лера, накорми человека.
— Пойдем, Бэмби, — сказала она. — Между прочим, один из моих любимых мультиков, — и, обращаясь ко мне. — Игорь, а нельзя вам с Ваней кличками поменяться? У него мне больше нравится, чем твоя.
Я незаметно погрозил девушке кулаком: не роняй мой авторитет перед бойцами!
Разговор с Евгением Грошевым, а именно он командовал союзной нам стороной, получился пусть и кратким, но содержательным, хотя ничего принципиально нового не дал. Грошев уверял, что из долины перквизиторам никуда не деться, и рекомендовал особое внимание уделить обороне, поскольку не исключена попытка прорыва. Что было понятно и без его слов.
— Ты ему особенно не доверяй! — заявил Гудрон сразу же после окончания разговора.
— Причины?
— Слышал
— Не буду доверять, полностью уговорил, — как не стал бы и никому другому. — Борис, ты лучше подскажи, чтобы ты сделал на моем месте?
— На месте эмоционала? Ну, мое мнение ты знаешь отлично — нещадно бы драл бабки за каждый заполненный жадр: с твоим даром совсем не грех!
— Борис, я серьезно спрашиваю.
— Ждем развития событий, просто ждем.
— Займешься организацией обороны? Если имеет смысл, вместе с тобой пойду.
Кому, как не ему — боевому офицеру? Основные и запасные позиции, стрелковые сектора и многие другие вещи, о существовании которых я даже не подозреваю.
— Сам справлюсь: твое место здесь. Возьму с собой Фила с Трофимом, чтобы никто даже не вякал.
О Филе все наслышаны достаточно. Трофим, куда бы не подошел, сразу все замолкают. Ходит за ним недобрая слава, и потому его откровенно побаиваются. Но для меня он — самый что ни на есть замечательный человек. Прежде всего, надежный.
— Как ты думаешь, по кому они вначале ударят?
Вопрос глупый, но Гудрон ответил уверенно.
— По нам, конечно же: у Грошева людей побольше будет. И еще. Пообщался я с Ваней Бэмби — как они сюда попали. Так вот, исходя из рельефа местности, в направлении Центра, если пройдут сквозь нас, перквизиторам куда проще будет оторваться от преследования. В общем, почти гарантированно Гардиана ждать нам. А еще я имею мнение, что Грошев не сразу на выручку придет. Выждет некоторое время, чтобы мы перквизиторов как можно больше потрепали, и уже только тогда. Но это мое мнение, никому его не навязываю.
Ночь прошла в ожидании атаки. Тревогу сыграли трижды, и один раз дело дошло даже до стрельбы — у кого-то не выдержали нервы. К утру опустился густой — в нескольких шагах ничего не видно туман, тогда-то все и началось. Как не готовились к атаке перквизиторов, случилась она внезапно. Мгновением раньше что называется — гробовая тишина, и тут ночь взорвалась бешенной стрельбой и криками. Положение создалось критическое, и в любой момент могла начаться паника, которая означала бы конец. Но грохнула единственная граната, которая была у Трофима, а затем заговорил пулемет в руках у Гудрона. Борис не экономил патроны, отлично понимаю, это — единственный шанс. И он его использовал: оставляя убитых и раненных, наш враг исчез в тумане также внезапно, как и появился.
— Что там у вас?! Почему стрельба?! — надсаживался в радиостанцию Грошев.
— Попытка прорыва.
Я старался говорить спокойно, хотя после недавнего боя нет-нет, но потряхивало.
— Отбились?
— Куда бы мы делись?
— Жертв много?
— Пока непонятно. Но они есть.
— Мы у себя атаку ждали.
Как выяснилось, прав был Гудрон.
— Теоретик, ты, если что, там держись! Ждем рассвета. Сам понимаешь — в таком тумане черта с два определишь — свой или чужой.