Второй шанс

Иванович Юрий

Только вот отменить операцию по захвату академика начальник силового отдела никак не мог. Вроде и занимал командную должность в структуре одного из олигархов преступного мира, и с его мнением обычно считались, но сегодняшнее дело организовывал, курировал и держал на жёстком контроле сам господин Лавсан. И сказано им было жёстко и однозначно: «Что бы ни случилось, хоть костьми все там лягте, но чтобы этот старикан сегодня же оказался в нужном месте!» После такого приказа дать отбой операции – себя не беречь. Можно и не пережить очередной разговор с Добрым Потрошителем, как за глаза называли босса его старые подручные.

Да и аргументировать «отбой» нечем. Свои инстинкты

в оправдание не приведёшь, чувство опасности пощупать постороннему не дашь, а измышления к делу не подошьёшь – сразу сочтут трусом и саботажником. Вот если бы кто со стороны что-то заметил или аналитики с разведкой что-то опасное выяснили, тогда хоть имелись бы козлы отпущения. А так…

Бурый, он же в миру Николай Савельевич Буравский, только и смог что оттянуть неизбежное на несколько минут. Проехал через весь двор, давая круг и внимательно присматриваясь ко всем машинам, но так никого, кроме своих уголовников, не заметил. Но на прежнее место не встал. Выехал со двора и припарковался с включёнными аварийными фонарями прямо на улице. Остановка там была запрещена, да и движению остального транспорта машина мешала изрядно, особенно троллейбусу. Но с этого места уйти от любой погони – проще не бывает. Самое главное, что оттуда тоже было хорошо видно нужный подъезд.

Ощутив, как чувство опасности стало резко спадать, Бурый отдал команду по мобильному телефону.

– Начинайте!

Понятное дело, что с улицы он грохота взрыва не слышал, но хорошо представлял, как всё происходит. Вот в потолке нужной квартиры образуется отверстие, и уже в следующее мгновение вниз по верёвкам скользят шесть человек ударной группы. Лучшие боевики, годами собираемые в личной армии Доброго Потрошителя, могли дать фору бойцам спецназа, да и больше половины из них как раз и подбирались из тех самых структур. Такие зубры должны легко справиться с четвёркой гражданских лиц охранного агентства.

К тому же по лестнице уже поднимаются к двери две вспомогательные группы, которые после открытия входных дверей займутся эвакуацией академика и некоторых вещей, бумаг и устройств из его кабинета. Именно эти рискуют больше всех, потому что им придётся находиться в квартире дольше остальных. Но их и не жалко, Бурому они не подчиняются, – Лавсан этих умников где-то со стороны пригрел.

Оставалось совсем немножко выждать, и…

Момент, когда всё изменилось, бандит рассмотрел сразу: оставшийся на крыльце подельник, который присматривал за событиями во дворе, вдруг дёрнулся и стал заваливаться на спину, ударился головой о дверь и остался лежать. Затем даже на улицу донёсся грохот многочисленных выстрелов. В бой вступили бойцы прикрытия, находившиеся в нескольких машинах, расставленных по всему двору.

Дальше Бурый не присматривался и не прислушивался. Чуть не совершив аварию, под возмущённый рёв чужих клаксонов, он влился в движение городского транспорта и помчался прочь от места событий. В голове вертелась только одна мысль.

«Племянника жалко! Но… если не дурак, то выкрутится. Место для отхода я ему выбрал самое лучшее».

Упомянутый племянник, выйдя из машины своего дяди, старательно выполнял данные ему поручения. Вначале добрался до нужного места – части коридора на верхнем жилом этаже. Этот участок архитекторами задумывался как обзорная застеклённая площадка между лоджиями. В первую половину зимнего дня тут было солнечно, тепло и уютно, и здесь собиралась ребятня, которая под присмотром мамаш или бабушек играла своими кубиками и машинками. Но сейчас лето, выходной день, народ отсыпается, и солнце только-только

коснулось ограждения из толстого стекла. В такую рань здесь никого не должно было быть, кроме Наркуши, стоящего на запасной позиции и следящего, чтобы никто не ушёл из оцепленного объекта по лоджиям.

Однако какой-то малыш лет шести уже игрался на площадке, ползая на четвереньках с пожарной машиной и увлечённо имитируя звук сирены. Видимо, мамаша отпустила на время, пока сама соберётся для утренней прогулки в парк.

Вначале Паровоз хотел пробраться незаметно и заблаговременно выполнить дядин приказ. Да только подкрасться по изгибающемуся коридору с его массивной фигурой не получилось. Настороженный подельник сразу двинулся навстречу, держа руку за спиной и внимательно всматриваясь в полумрак. Но, опознав пришедшего, удивился.

– Паровоз? А ты чего здесь?

– Бурый послал подстраховать, – свои родственные отношения они с дядей скрывали почти от всех. – Опасается, что крысы могут в твоём направлении прорваться. А у тебя что?

– Полное спокойствие, если этого шкета не считать. Не могу понять, откуда он тут взялся? Только на минуту на чердачный этаж глянул, вернулся, а он уже жужжит с машинками. Куда только его мамаша смотрит?

Они оба стояли на повороте в самом густом полумраке, просматривая сразу два направления: лестничную площадку и двери квартир за ней, и аппендикс, ведущий к обзорной площадке.

– Ладно, делаем вид, что не замечаем, – решил Паровоз.

– Так ведь за ним придут и нас обязательно заметят. Особенно твою… хм, фигуру… Придётся тётку валить, если напросится. Или бабку… И чего наши тянут? Почему не начинают?

– Вот-вот начнут… А стоим мы и в самом деле не там где надо.

Паровоз страшно досадовал, что с ходу выполнить главное задание не удалось. Убрать предателя ему казалось самым важным и существенным. О том, что именно сюда попытаются эвакуировать академика, он и не мечтал. Успел хорошо рассмотреть тех шестерых, которые устроят главный штурм квартиры и откроют входные двери для остальных. От таких зубров никто не уйдёт, зря дядя волновался.

Хотя было бы очень здорово доказать всем остальным свою крутость, ловкость и значимость, лично прихватив старикашку. А то даже такая гнида, как Наркуша, относится неуважительно. И это при двукратной разнице в габаритах! И при троекратном мускульном превосходстве!

С этими мыслями парень досадливо чмокнул губами, что вызвало очередную насмешку со стороны приговорённого.

– Не сцы, Ефимка, всё будет на мази!

Больше всего Ефим не любил своё имя, да ещё и в уменьшительной форме. Поэтому осатанел настолько, что красные круги пошли перед глазами. И когда донёсся глухой звук взрыва, действовал несколько сумбурно, на эмоциях. Повернувшегося в сторону лоджий Наркушу он попросту огрел пудовым кулаком по затылку. Тело рикошетом отбилось от стены, а затем рухнуло как мёртвое. И у Паровоза никаких сомнений, что крысу и предателя он убил, не возникло. Другим жертвам обычно такого удара хватало.

Косясь на продолжающего играть малыша, Ефим забрал оружие с тела Наркуши, подхватил его за пояс и воротник и лёгкими прыжками ринулся на чердачный этаж. Уже бросая бывшего подельника под чердачную дверь, он уловил мелькнувшую в голове мысль.

«Надо бы контрольным! Или всё-таки свернуть? – но ноги уже несли обратно. Слишком интересно было глянуть на развитие событий. – Потом заскочу и проверю…»

Что удивило на освещённой площадке, так это отсутствие малыша. Как только и успел прошмыгнуть по коридору к себе домой? И никакая дверь вроде не хлопала, и бабка не звала… Или звала?