Второй шанс

Мелехов Григорий

– Сколько времени?-Хотел посмотреть на часы, но рука застряла за спиной и свила судорога.

– Бля...мозги под водой совсем усохли,-Андрей мысленно расхохотался.-Что я мелю? Как мозги могут в воде высохнуть? Они же мокрые!-Раскат смеха снова прокатился в его голове. Густой поток пузырьков поднялся из лёгочного автомата.

Приподняв левую ногу, сильная боль в колене остудила воспалённый разум, вернула его в реальность. Коробочка показывала 42-е минуты 23 24 25 26 27 28 29...

– Сорок две минуты, скоро моё путешествие закончится, через каких-то пару минут. Петр Васильевич долг мне отсрочит и заживу я по-старому, достану деньги, перекручусь и открою новое такси. Куплю себе белый кабриолет Mercedes-Benz, автомобильные перчатки и сверху машины прибомбашу огромнейший баннер. Шею туго обматывает белый шёлковый шарф, ветер развивает его, добрая старческая рука резвится с игривым

белым щенком. На голове кожаная фуражка, а глаза защищают самые дорогие тёмные очки Louis Vuitton. В их отражении проносятся стоящий у штурвала своей яхты Петр Васильевич и шесть катамаранов, на каждом по взмыленному гоблину. Хозяин шляпы в приветствии весело машет шляпой, а гоблины замедляют ход, встают и кланяются мне в пояс. Из волны выныривает русалка не оказавшая мне помощи, в руке она держит оторванную Вадимину голову, он улыбаясь хрипло кричит "добро пожаловать на берег" изо рта фонтаном бьёт загустевшая кровь. Жёлтые костяшки выглядывают из драных автомобильных перчаток, чёрный цвет кожи перекрасился в асфальтовый тракт Челябинский-Екатеринбург, костяшки беззаботно поигрывают на руле. Знакомый мне ялик стоит на якоре, капитан забрасывает и тут же вытягивает спиннинг. Я резким нажатием на клаксон благодарю его за глоток бодрящего бальзама. Капитан кидает мне свою фляжку со словами "на добрую память обо мне" и вдруг из спокойной глади воды показалась раскрытая пасть кита. Он поднимает цунами брызг, бьёт мордой о ялик, хочет вырвать из себя проглоченный крючок уже запутавшийся в его кишках. Кит разевает пасть в попытке перекусить пополам ялик. Капитан ничуть не испугавшись крепко держит спиннинг и не думает отпускать кита на волю. Пойманный синий кит резко утягивает его ялик на самое дно. Ялик быстро скрывается в бурлящей воронке. Я несусь дальше по пустой пыльной дороге. Баркас с двумя сонными рыбаками выплывает из-за горизонта. Они молчком вытягивают сеть.

– Кто вы? Я вас не знаю.-Кричу я им.

– Я Матиас, а это мой друг Михалыч. Мы здесь тридцать лет рыбачим,-отвечает высокий рыбак не отвлекаясь продолжает затаскивать сеть в баркас.

В голове у Андрея что-то забулькало и заплескалось. Воздух оборвался. Мир дико вцепился в загубник, шесть хилых пузырьков углекислого газа вылетели на свободу и больше в Андрюшеных лёгких ничего не осталось. Мышцы испуганно сократились, мозг требовал свою дозу жизни, требовал и требовал, и отказываться от трипа не желал.

– Что мне делать, что, что, что, что мне делать?! Я хочу глоток секунды.

Слова летели пулемётной лентой, реактивно выстреливали прожитую жизнь.

– Я вижу землю, она рядом я это чувствую. Вот берег я дошёл до него только подпрыгнуть и высунуть голову наружу. Сделать волшебный хлебок воздуха, вот моя награда за пройденный маршрут. За это путешествие я успел пройти весь жизненный путь и я это сделал! На зло этому ублюдку в шляпе, он не смог сломать меня только зубы себе обломал. Сучара! Посмотрю я ему в глаза. Солнце светит аш в глазах всё потемнело и лёгкие прилипли к внутренней стороне спины. Что-то больно тяжёл воздух здесь, не вдохнуть не выдохнуть. Да и какие-то странности творятся с грудью, спёрло дыхание в груди. Страшно! Очень страшно и холодно.

Видение суши моментально исчезло, Андрей излечился от кошмаров и ненужных мыслей. Один лишь страх окунался и бил через край в душе безумца. Андрей задыхался, сам не понимая что произошло. Мозг отказывался воспринимать реальность, он как и раньше хотел безграничного использования кислорода, но испуг выворачивал и подбрасывал тело к верху. Он так и хотел чтоб Андрей оторвался от дна и взлетел наверх к жизни. Паника растормошила вялую на грани сумасшествия куклу. Челюсти озверело вцепились в загубник, сжали смертельной хваткой, словно переродился в питбуля и собака намертво держит пойманный трофей. Андрей нёсся подпрыгивая на омертвевших протезах, голова металась, ноги ходили ходуном, грудь сковало в обручи, он не мог дышать. Шея раздулась, вены вздулись, руки закованные в наручники выворачивались из суставов, кожа растягивалась и тонко рвалась на клочки. Невыносимая боль в руках вызвала слёзы, Андрей подпрыгивал и плакал. Спазмы в крепких объятиях страстно сжимали лёгкие.

– Ещё шаг и я смогу вынырнуть...

Мятущийся потолок манил своей близостью, казалось вытяни руку и она покажется из морского буйства. Вот он кричащий берег, зовущий к себе. Драгоценные секунды тикали. Но спазмы мешали думать, Андрей терял оставшиеся силы. Мышцы на животе сжали и приподняли лёгкие к верху, они хотели со всей силы вытолкнуть их наружу, выпихнуть, как обнаглевшего хама из автобуса.

– Возлух...во...озд...воздух...

Но лёгкие

застряли в глотке, разбухли и вцепились в трахею. Телу не хватало сил чтоб вышвырнуть их вон. Мотал головой и попусту всасывал в себя загубник, надеясь откачать мизерную порцию жизни. Но откуда взяться воздуху в опустевшем баллоне? Жёстко жевал загубник, делать с ним было уже нечего, ненужный загубник Андрей выплюнул, он ему только мешался. Сквозь слёзы покрепче сцепил зубы рванул к беспокойному потолку. Но вырваться из морского плена сил уже не хватало, Андрей беспомощно опустился. Секунды бежали и бежали. Он только краем глаза проводил медленный спуск загубника, он еле-еле падал в песок. Прощаясь с Андрюшей загубник выпустил два шарика, будто насмехаясь баллон выдал припасённую заначку на чёрный день.
– "На тебе глоток жизни о которой ты просил меня, а он был у меня. Ты плохо меня умолял. Халтурил."

Андрей увидев такой подвох судьбы, остервенело заорал. Лицо перекосило, щёки затряслись, изнутри кожу полыхнуло пламя пожара, слёзы боли высохли. Он рванулся к свободе, злость подняла его вверх. Андрей почувствовал что заплечный груз в разы полегчал, но пояс продолжал его мучить. Он карабкался вверх, полз по воде, пальцы вонзались в воду, живот скукожился, сморщился, как испорченное яблоко. Вдох заклинило в горле и порывы фальшивого дыхания резко дёргали мышцы живота.

Секунды потешно тикали, тик-так тик-так тик-так.

– Я...я лечу к тебе и теперь ничего меня не остановит. Ракета вынырнет из вакуума и приземлится на сухом и тёплом песке.

С каждой секундой приближения становилось всё невыносимее и тяжелее подниматься, тески всё сильнее сжимал рёбра. Андрей так и хотел раскрыть рот и хлебнуть воды как рыба, но он сухопутное существо, человек не может дышать под водой у него нет жабр. Руки елозили в наручниках, соль ужасно сильно разъедала борозды ран. Из желудка стремительно ползло удушье, никакие преграды не могли справиться с ним, оно упорно захватывало сантиметр за сантиметром Андрюшеного тела. Благополучно питалось последними молекулами кислорода, разборчиво отбирало и люто сжирало его жизнь. Голова моталась угрожая сбросить маску, сопли текли рекой, забрызгав всю маску. Онемевшие ноги бесконтрольно дрыгались, вспахивая воду, плуг работал на славу. Удушье. Чернота. Всё конец...

Рот разорвал поток холодной жизни, ворвался в выжженную иссушенную грудь. Рёбра затрещали со страшной силой, раздвинулись и впустили в себя кислород. Андрей захлёбывался, волны захлёстывали лицо, рот судорожно драло на части, захлёбываясь хватал дорогой воздух, выкашливал и снова глотал его. Тёплые капли дождя ударили холодную кожу, они ему показались горячее кипятка. Губы жадно хватали солёнющие капли и вот не успев насытиться воздухом, море потянуло его обратно в своё зелёное логово, спокойно без истерики уволакивало Андрюшу к себе, словно на минутку показав ему, как нужно жить дальше и стянуло его обратно на дно. Рот инстинктивно захлопнулся и с ним всё внутри померкло. Мутная картинка перед глазами слилась в чёрную ораву. Мать, сестра, скачущие красненькие циферки на ляжке, шикарная шляпа, всё это утонуло в глубине моря и в недрах Андрюшеных лёгких. Он уже не мог бороться, не было сил и желания выжить, но рот почему-то не раскрывал, зубы крепко сцепились, может это была предсмертная хватка, как у волка? Сказать миру на прощание,-хрен тебе, а не я.

Омертвевшие ноги врезались в ил, разнесли по дну песочную метель, Андрей мягко повалился на бок и замер на холодном морском грунте. Мир размеренно проваливался в непроглядную тьму.

Толчок, ещё тормошение Андрей сначала не сообразил что с ним происходит. Сильные щипцы обхватили его с двух сторон и куда-то его поволокли.

– АААА...вот и моё тело попалось в сети. Тащат меня дохлую тарань запутавшегося в сетях, затем повесят на верёвку сушиться на солнышко, завялят, а потом какой-нибудь мужичок с пивом меня употребит, сперва сделав мне об стол сотрясение мозга.

Нешуточная тряска сотрясала Андрея, глаза раскрылись и вернулся страх смерти. Два крепких Ихтиандра одетых в белые рубашки, чёрные брюки и такие же галстуки подхватили Андрея подмышки и мигом понесли его ввысь. Андрей не успел опомниться, как Ихтианды вынырнули крепко держа в своих объятиях обмякшую полуживую куклу сошедшую с ума. Голова болталась, как поплавок на волнах, но шею осторожно придерживал один из Ихтиандров. Они втроём не спеша аккуратно плыли к ялику. Андрей не понимал, что с ним происходит, где он находится и в чьих он руках. Всё казалось неправдоподобно киношно, ему не верилось, что он снова может свободно дышать. Как в прострации он вертел головой, кадр за кадром мозг щёлкал происходящими событиями, но ничего не воспринималось, мозг работал в холостую.