Второй шанс

Cirkon

– Нет, -буркнул я, - не обращайте внимания,- и чтобы отвлечь внимание от своей персоны, указал на участников гонки, - смотрите, они пошли на второй круг!

Маневр удался, и внимание Скайуокера тут же переключилось на гонки.

Гонки продолжались. Когда участники пошли на последний круг, восторгу толпы не было предела. Вперед вырвались две машинки, попеременно обгоняя друг друга. Если бы пилот отстающей машинки переключился бы на понижающую скорость и одновременно дал газ, то возможно, у него были все шансы….

Люк с горящими от восторга глазами продолжал следить за гонками.

Внезапно у него перед глазами встала Татуинская пустыня и маленький пилот в огромном для его роста каре. Картинка держалась лишь мгновение и растаяла. Но Люк голову готов был дать на отсечение, что эта картинка пришла от его спутника. Как это было возможно, он не знал, но абсолютно был в этом уверен. Он развернулся к пехотинцу, но тот, казалось, был полностью увлечен зрелищем. Слегка привстав со своего места, он, не отрываясь, наблюдал за разворачивающимися событиями. Голубые глаза, в складках морщин хищно прищурены, губы крепко сжаты. Весь он целеустремленно подался вперед, как будто хотел оказаться там, за штурвалом кара. От всего его облика полыхало силой и властью. «Он не тот, за кого себя выдает», совершенно отчетливо понял Люк. Его отвлек рев толпы на финальном повороте. Те, кто поставил на победителя, радовались, выражая свою радость громкими возгласами, те, кто проиграл, не менее громко возмущались. Ситуация грозила перейти в ранг неуправляемых.

Надо было быстрее убираться отсюда, что мы и стали делать, активно работая локтями. Я еще и помогал себе Силой. Совсем немного….. Мальчишка оказался очень чувствителен ко всяким ее проявлениям. Кто его знает, что он еще почувствует?

Наконец мы выбрались на свободу. Позади, бушевали трибуны и к ним уже стали подтягиваться силы безопасности. Я взглянул на своего спутника. Тот нерешительно переминался, желая и стесняясь задать вопрос.

Я вздохнул, все-таки жаль, учитель запретил мне применять силу. Куда проще было бы схватить мальчишку и забрать на флагман. А там, убеждающие доводы всегда найдутся. Вместо этого, я должен вспоминать то, что было или придумывать то, чего не было.

– Я, думаю, нам надо найти тихое место, где можно спокойно посидеть.

– Здесь есть такое поблизости.- Этот мальчишка похоже знает все злачные места в окрестностях. Мне, конечно, все равно, но это хорошо характеризует мятежный сброд.

Местечко действительно оказалось тихим и уютным. Хотя понятия уют для меня давно уже не существует. Мы присели за небольшой деревянный столик с каменными скамьями, покрытыми вышитыми узорами подушками. Нам принесли чашку кофа для меня и какавы для … Скайуокера. Никак не могу привыкнуть, что этот молодой человек в форме коммандера мятежных войск мой собственный сын, тот о котором мы когда то мечтали с Падме. Воспоминания об этом причиняют мне почти физическую боль. Может это еще одно испытание, на пути к познанию Силы?

Наконец мальчик решился.
– Вы говорили мне, что знали … моего отца? – слово отец ему тоже давалось с трудом. Внезапно жалость кольнула в сердце. Мальчик, а ведь ты никогда никого не называл этим именем. – Вы можете что - нибудь о нем рассказать?¬

Я отпил немного кафа и задумался.

– Генерал Скайуокер… - в памяти

всплыли давно забытые картины боев, крик Оби-Вана: «Энакин, берегись!», боевые вылеты, прекрасные глаза, самые прекрасные глаза в Галактике, смотрящие на меня с любовью, да много всего, о чем я старательно пытался забыть и, почти забыл все эти годы.

– Генерал Скайуокер, - с неожиданной злостью, поднявшейся в душе, сказал я, - безнадежный идеалист, ставивший во главу угла справедливость для всей Галактики.

– Разве это не достойная цель?

– Разве может это быть достойной целью? То, что для одного справедливость для другого совсем наоборот. А прибавить к этому разницу в расовом происхождении. Для каждой расы справедливость своя. Он пытался примирить непримиримое. В результате погибли все его близкие…

– Близкие? – Я почувствовал, как мальчишка напрягся.

– Близкие, жена и ребенок. Впрочем…, ребенок, как я вижу, выжил. – Я криво усмехнулся и еще отпил уже остывшего кафа. Гадость какая!

– Кто была его жена?- От Скайуокера буквально осязаемо исходило напряжение.

Я посмотрел на него. – Не важно. Уже не помню.
– Получилось грубо, но у меня совсем не осталось сил притворяться.

– Вы ведь не тот, за кого себя выдаете?- раздался тихий вопрос-утверждение, словно очнувшись, я посмотрел на Скайуокера и увидел у него под салфеткой, лежащей на столе, направленный на меня небольшой бластер. Я кивнул.

– Да, не тот, - и посмотрел прямо в глаза своему сыну.

– Тогда… вы шпион. Я должен вас арестовать.

– Сначала я тебе скажу, кто я, а потом, тебе решать, арестовывать меня или нет.

Мальчик молчал, только смотрел на меня, не спуская глаз и контролируя каждое мое движение. Все-таки явно мой сын. Я усмехнулся. Что-то часто я стал повторять эту фразу.

– Я и есть Энакин Скайуокер, твой отец. Раньше –рыцарь джедай, теперь служу Империи. Мой меч висит у тебя на поясе. – Я говорил тихо и спокойно, не повышая голоса и не провоцируя тем самым мальчишку на активные действия. Еще и в Силе подпустил убеждения. На всякий случай.

Некоторое время за столом царило молчание. Люк пытался осмыслить услышанное. Вот этот человек с жестким неприветливым взглядом и обезображенным шрамами лицом и есть его отец. Тот о ком он столько мечтал с тех пор, как начал осознавать себя на этой грешной земле?

В горле, почему - то пересохло, и язык не слушался, когда он почти прошептал:

– Вы лжете?

Мужчина, не спуская с него взгляда, как – то печально усмехнулся. –Спроси себя мальчик, что говорит тебе Великая Сила?

Люк стиснул руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь и какое-то время молчал, просто глядя на него.

– Что же теперь нам делать? – нерешительно спросил он.

«Что же нам делать?» - всплыло в сознании откуда-то издалека.

Я усмехнулся про себя. Надеюсь, вопрос с моим арестом отпал?

– Пойдем со мной. Я здесь из-за тебя.

Мальчик помотал головой, - я не могу.

– Почему? Что тебя удерживает с этим сбродом? – Так, я что-то не то сказал. Надо осторожнее, а то можно зависнуть здесь надолго.

И действительно, сын решительно вскинул голову. – Этот сброд – мои друзья.