Второй верхний предел

Гуркало Татьяна Николаевна

Близнецы были задумчивы и подозрительно молчаливы. Хотя, возможно, они просто пытаются понять, что для них изменится с обретением родственников. Тиаш казалось вообще где-то не в этом мире. То ли опять пытается до своей стихии дотянуться, то ли думает о чем-то, то ли на ходу спит. Лед мрачен и решителен. Только вот неясно куда его решительность направить. Мальчишке нужны враги, срочно. А еще, как оказалось, ему нужен невольный родитель, что вообще странно.

Ленок ведь со своим неожиданно обретенным сыном почти не общался. Причем Тэйтэ была уверенна,

что делает он это не из врожденной вредности и не из-за того, что Лед ему чем-то неприятен. Скорее командир фиолетовых пытается оградить парня от себя для того, чтобы он не набрался от него дурных привычек, не начал копировать жесты и мимику, не повторял любимые словечки и так далее. Ленок пытается окончательно отделить Льда от себя. Сделать его чем-то самостоятельным, похожим на него как сын, а не как перекрашенное в блондина зеркальное отражение. У них слишком много общих воспоминаний. И теперь Льду придется накопить своих, личных, в которых не будет места папаше.

Возможно, Ленок прав. Если конечно Тэйтэ на его счет не ошибается. А она мудрая женщина.

— Скучно, — сказал Хаски, заставив опять впавшего в задумчивость Соя вздрогнуть и непонимающе на него уставиться. — Я бы тоже предпочел бегать сейчас по лесу с воплями. Жаль, что оно настолько неумно, что даже я это понимаю.

Тошиминэ улыбнулся.

— Скучно, — согласился он, словно эхо. — Ленок даже пропасть толком не может.

— Ага.

— Эй, — голос Тиаша за спиной прозвучал растерянно.

— Он падает! — хором заорали близнецы.

Хаски крутанулся на каблуке и понял, что о скуке он заговорил заранее.

Тиаш как раз ловил схватившегося за голову и пытавшегося упасть носом в пол Льда. Близнецы застыли, изображая изумление. Какая-то дамочка на заднем плане смотрела с непередаваемым любопытством. Словно подсыпала Льду экспериментальной отравы и теперь наблюдала за тем, как пойдет процесс отравления и закончится ли он смертью подопытного.

— Ему больно, — простонал Лед, вцепившись в одежду Тиаша, и невидяще уставился куда-то сквозь Хаски.

Жуткий такой взгляд. От которого захотелось спрятаться.

То, что больно именно Леноку поняли все и практически сразу, хотя внятного ответа от Льда добивались долго. С направлением поиска папаши парень тоже быстро определился и сразу же начал туда рваться, практически не обращая внимания на то, что его просят подождать пока всех соберут, проинструктируют и подготовят, на сколько оно возможно в данной ситуации. В конце концов, Тиашу пришлось Льда держать, а Тэйтэ непрерывно уговаривать. Парню было больно, если Тошиминэ прав в своем высказывании, практически полностью состоявшем из ругани, то даже больнее, чем Леноку.

Тошиминэ вообще ругался, не переставая, на всех и все. А еще почему-то казался растерянным. По крайней мере, Хаски именно таким он и казался. Словно самоуверенный командир наконец-то не знал, что теперь делать. Или знал, но оно ему сильно не нравилось. А насколько Хаски успел изучить Рыжую Сволочь, собой он рискует безжалостно,

легко и без каких-либо сомнений. Но вот когда дело касается кого-то другого…

Да, если подумать, иногда вообще складывается впечатление, что чья-то помощь Тошиминэ только мешает. Точнее, отвлекает, не дает делать то, что в любом другом случае он бы сделал не задумываясь. Сдерживает.

— Вероятно, от глупостей, — кивнул своим мыслям первый желтых. — Самодовольный придурок. Хорошо, что без Льда он Ленока не найдет. Иначе бы ушел без нас. А так… Надо же кому-то за этим несчастным мальчишкой присмотреть. А-яй. Придется проследить за собственным командиром. Не дать ему ввязаться в бой один на один. Сильного противника лучше давить командой. Пускай он силы распыляет, а не сосредотачивает. Помнится, кто-то из школьных учителей что-то такое даже говорил. С лучом солнца сравнивал.

— Разговариваешь с собой?

Хаски скептически посмотрел на выглядевшего морально избитым Соя и попытался ободряюще улыбнуться. Не жалко, а ему может чем-то и поможет.

Хотя вряд ли.

— А я ничего не могу сделать. Только сейчас понял, насколько я бесполезен, — покаялся Сой.

Хаски захотелось потихоньку уйти, сославшись на то, что вот-вот придет его очередь держать Льда.

— И? — вместо этого спросил он.

Сой посмотрел на первого желтых с сомнением. Потупился, как скромная девица, криво улыбнулся.

Хаски даже стало страшно, казалось, сейчас ему начнут в любви признаваться.

— Как ты поймал волну первого порядка? — страстно прохрипел Сой, подавшись к невольному собеседнику. — Мне очень надо. Я должен что-то сделать. Он же мой командир, а я ничем не способен помочь.

— Ага, твое самоубийство ему поможет, — благодушно согласился Хаски. — Поможет от тебя избавиться и подыскать на место первого помощника кого-то более достойного.

— Как? Что ты для этого сделал?

Сой видимо решил игнорировать его слова.

— Попытался умереть, — пожав плечами, признался Хаски. Если ему так надо, пускай пробует. — Только сначала мой мир стал шире.

Сой возмущенно хмыкнул, видимо заподозрил, что над ним издеваются.

— Шире? — мрачно переспросил он. — Как именно шире?!

— Поймешь, когда оно с тобой случится, — легко пообещал Хаски, решив не упоминать о том, что сам он ничего не понял.

С другой стороны, ему ведь никто не обещал, что такой момент однажды придет.

— Ага, — сказал Сой.

Разговор он видимо счел законченным, но уходить по своим делам почему-то не стал. Наоборот решил устроиться со всем возможным удобством. Оперся спиной о стену, сложил руки на груди и прикрыл глаза.

— Что ж это мне так везет? — спросил неизвестно у кого Хаски.

Похоже, в то время как он решил присматривать за своим командиром, Сой решил пошпионить за ним самим. Наверное, думает, что сможет узнать какие-то секреты. Наивный юноша. Дел у него других нет, что ли?

А с другой стороны, приятно почувствовать себя мудрым и, наверное, повзрослевшим.