Второй встречный
Шрифт:
— А что делать? — Снова спросил начальник гарнизона. — У госпожи в замке уже не только дети, у нее уже и внуки из детских штанишек выросли. Небось, если что-то на чердаке было, то все уже моль сожрала.
— Ну, за моль пусть тетушка с экономкой думают. — Отмахнулся господин наместник. — А ты пошли денщика. Пусть поспрашивает кухарок-прачек-кого-там еще. Есть ли у кого-нибудь маленькие дети подходящего возраста. Если найдет, пусть сразу купит пару теплых вещей. Бабам урону никакого, за живые деньги на следующей ярмарке новое купят, это если сами не сошьют
Считая, видимо, этот вопрос решенным, мужчины перешли к обсуждению других вещей. Говорили о погоде, об опасности со стороны южных соседей, о новой моде пить по утрам заморский напиток… В конце концов, завтрак закончился и мы с Арвидом пошли собираться в дорогу.
— С ума сойти! — Восхищенно прошептала я, когда мы остались в комнате одни. — Если дома рассказать кому. Что я сидела за одним столом с господином наместником, не поверят!
— Поверят. Как-нибудь потом. — Довольно равнодушно пожал плечами Арвид. — А можно и не рассказывать.
— Можно и не рассказывать. — Покладисто согласилась я, припоминая, какая буча поднимется здесь после нашего отъезда. И правда, пусть поменьше людей сведет в кучу опалу пары местных рыцарских родов и небогатую пару, попросившуюся в замок на ночлег.
Собрались мы быстро. Собственно, вчера никто из нас сильно и не распаковывался. Так только, гребень да свежее белье. Пока собирались, Арвид вкратце рассказал мне о замке. Оказывается, этот замок — вдовья доля одной престарелой графини. Дети ее выросли давно и живут в своих поместьях, а почтенная дама доживает здесь свой век в покое и почете. Господин наместник, как ближайший родственник, останавливается, понятное дело, в замке. Но приглашать гостей в чужой дом он не стал, так что нас радушно приютил на ночь начальник гарнизона. К слову сказать, тоже бывший королевский рыцарь, на закате лет соблазнившийся теплым местечком под бдительным оком старого командира.
Потратив еще немного времени на пустую болтовню (все равно люди ее не собрались, велено же было быть готовыми к полудню), мы без спешки спустились во двор. Теперь, при свете дня и на свежую голову, я еще раз с любопытством осмотрела замковый двор. Точнее, как я поняла, один из дворов, гарнизонный. Со стороны фасада был еще обширный главный двор, а на задворках, между конюшней и помещениями для слуг, был еще двор хозяйственный. Последнее мне тоже рассказал Арвид, показывая рукой направление. На мой вопрос, откуда он все это знает, ответил, что успел осмотреться вчера вечером.
Я уже хотела посетовать, что тоже охотно осмотрелась бы, но не успела. Мы подошли к телегам и я увидела, что их стало значительно больше. Рядом с нашими повозками возница поставил еще одну, такую же, под полотняным пологом, только более потрепанную с виду. Чуть в отдалении стояла обычная крестьянская телега, которую как раз грузили мешками здоровые крестьянские парни.
— А это еще что? — Удивился Арвид, оглядываясь в поисках старшего из своих людей. — Тилль? Доброго утра! Что тут творится?
— Доброго, Арвид! Мое почтение, госпожа Трауте! — Приветливо махнул нам рукой рыцарь-маг. —
— А где он сам? — Арвид нахмурился. — Тилль, пошли кого-нибудь из молодых к начальнику гарнизона. Скажи, я прошу помочь.
— А в чем дело, Арвид? — Тихонько спросила я, потянув мужа за рукав. — Чем ты недоволен? Будет больше места…
— Да места-то будет больше. Но и только. — Арвид вздохнул, продолжая хмуриться своим мыслям. — Но, Траутхен, у меня людей не хватит, чтобы прикрыть пять телег, если что. Марьяну с детьми мы бросить не сможем, значит, придется бросать повозку с добром. С нашим добром.
Опять же, две повозки — четыре тяжеловоза. Пусть не породистых, но хоть каких… Если я сейчас расплачусь с наместником за коней, зимовать будет не на что. Кормить их в дороге, опять же, чем-то надо…
А ведь и правда! Я до сих пор даже не задумывалась, откуда берется корм для наших лошадей. А ведь за последние два дня им едва ли раз удалось пощипать траву на обочине. Значит, корм им, как и людям, Арвид покупает на постоялых дворах. И четыре рабочих коняги — это четыре голодных рта.
— А что же делать? — Уже совсем растерянно спросила я.
— А вот сейчас и узнаем. — Арвид показал на начальника гарнизона, который не стал вызывать Арвида. А решил сам размять ноги.
— Ну, Арвид, дружище, чего нахмурился?
— Да вот, господин Ганс. — Арвид развел руками, покаянно свесив голову. — Господин наместник так хорошо о нас позаботился, что теперь не знаю, чем и расплатиться.
— И только-то? Вот же ж, оболтус! — С облегчением рассмеялся начальник гарнизона. Которого, как оказалось. Арвид называет просто «господин Ганс». — А я уж думал, случилось чего…
— Случится. — Не давал сбить себя с мысли муж. — Боюсь, что обязательно случится. У меня людей не хватит, пять телег прикрыть. Кони, опять же, немалых денег стоят. Не хотите же вы сказать, что господин наместник просто подарит их вендке?
— Еще чего! — Снова рассмеялся господин Ганс. — И всему-то тебя старый Ян обучил, душа радуется. Если бы еще чуточку доверия к командирам в голову вдолбил…
Не переживай. Дам тебе на повозку по паре толковых ребят, господин наместник уже распорядился. Они и коней обратно пригонят, и отбиться помогут, если надо будет.
— А приказы эти люди чьи выполнять будут? — Уже спокойнее, но все еще подозрительно поинтересовался Арвид.
— Да твои, твои… — Господин Ганс, смеясь, похлопал его по плечу. — Будешь писать отцу, привет от меня передавай. Скажи, пусть свернет как-нибудь с дороги, навестить старого знакомца.
— Спасибо, господин Ганс! Непременно.
Разобравшись с самым главным, Арвид сдал меня под присмотр своих людей и пошел за начальником гарнизона получать у наместника обещанные вчера деньги. Тем временем, из дома вышла Марьяна. Она несла укутанного в теплые пеленки малыша. За ней шел наш Ян, держа а руках Януша. Хандзя, путаясь в подоле слишком длинного платья семенила следом.