Второй встречный
Шрифт:
— Не пожгу. — Насупилась девочка. — Не маленькая уже.
— Ну, раз не маленькая. То садись рядом с госпожой и будем заниматься. — Строго скомандовал Арвид. Как обычно, его распоряжений Хандзя послушалась безропотно.
К моему разочарованию, ничего интересного в занятиях магией не оказалось. Надо было постоянно представлять себе то одну картинку, то другую… и как можно дольше пытаться удержать ее в голове, не отвлекаясь ни на голоса за пологом ни на движение повозки, когда очередной раз подошел паром и очередь снова сдвинулась на несколько повозок.
— А когда я сумею вызывать воду,
— А зачем? — Вопросом на вопрос ответил тот. — Ты пока научись чувствовать свою силу. Потом начнешь учиться работать с обычной водой. А уже потом будем думать…
— Это так сложно? — Удивилась я. — А почему ж с огнем все так получается?
— Потому что — огонь. — Пожал плечами муж. — С такими вопросами — это тебе к академикам. А я, уж прости, женушка, бился-бился над их книгами… пока не понял, что мое дело — военное.
Мы еще немного поработали над умением концентрироваться, пока Арвид сам не прервал занятие.
— Ладно, хватит на сегодня. А то наша гостья уже совсем заскучала. — Он с улыбкой кивнул в сторону, где маленьким клубочком на шкурах свернулась Хандзя. Во сне она растеряла всю свою ершистость и была похожа на котенка, сладко спящего у печки.
— Совсем ее замучили малыши. — Покачала головой я.
— Да ну, — отмахнулся Арвид, — можно подумать, тебе детей нянчить не приходилось.
— Приходилось. — Не стала спорить я, борясь с желанием погладить растрепавшиеся косички. — Только сперва — не таких маленьких, а потом — я уже была повзрослее.
Арвид только пожал плечами, то ли не поняв разницу, то ли просто не желая спорить. Тем более, в этот момент телеги снова сдвинулись и подошла наша очередь грузиться на паром.
С того дня так и повелось, что маленькая вендка ежедневно приходила ко мне, чтобы вместе послушать уроки Арвида. Иногда тот был занят, тогда магией с нами занимался господин Тилль. У него, в отличие от мужа, объяснять получалось намного лучше. Зато сам он признавал, что его умения хороши только для новичков, вроде нас. Впрочем, нам и его умения казались почти волшебством. Мне, во всяком случае.
Марьяна сперва недовольно косилась, не смея перечить новому господину, а потом, видно, смирилась. То ли убедилась, что никто не собирается учить ее дитя разным непотребствам, то ли поняла пользу от дармового учения.
Так тянулись дни за днями. Постепенно мы привыкли к вендке. Я даже заметила, что рыцари постарше стали чуть ли не очередь занимать чтобы ехать у ее повозки. Когда я спросила у Арвида, в чем причина такой любви, он только пожал плечами.
— Это из-за детей. Очень уж они забавные.
— А почему же, если они так любят детей, они до сих пор не женаты? — Удивилась я. Господин Тилль мне показался человеком добрым и отзывчивым, привыкшим щедро растрачивать силы, помогая любому, что нуждался в помощи. Мне казалось, что у нас за такого рыцаря, не урода, к тому же, охотно отдали бы даже молодую девицу.
— А куда бы они жен привели? В казарму? — В свою очередь поинтересовался муж.
— Тилль — четвертый сын в семье. Хойгер — второй, но они почти совсем безземельные, одна слава, что рыцари. Вот приедем, обустроимся. Тогда можно будет и ребятам жениться.
— На
— Зачем на Марьяне? — Арвид, в свою очередь, удивленно посмотрел на меня. — Повозиться с мальчишками — не значит, что сразу — жениться. А учить их так и так кто-нибудь должен. Пока Марьяна себе мужа не найдет. Придется кому-то из соседей.
— То есть нам. — Вздохнула, понимая, что все это не просто так.
Справедливости ради, надо отметить, что Марьяна оказалась не такой уж плохой попутчицей. Отойдя немного от страха за детей и попривыкнув, она взялась помогать во всяких мелочах. Разговаривать по душам я с ней пока не спешила, но охотно обменивалась мелкими хозяйственными секретами. Она грозилась также показать мне новые узоры для кружев, какие были приняты нее дома, когда у нее еще был дом. Но пока что такую тонкую работу делать было не очень сподручно.
Мы все ехали и ехали, а картина на обочине дороги постепенно менялась. Все чаще и чаще стали попадаться поселения, в которых дома стояли кругами, первый ряд — вокруг главной площади, остальные — вокруг него.
— Так раньше строили венды. — Поясни мне Арвид, когда я спросила, зачем строить кругами. — Это давно было. Раньше вокруг каждого поселения были еще земляные валы, а, иногда, и крепостные стены.
— А сейчас почему нет? — Поинтересовалась я.
— Граница отодвинулась. Новые города выросли, те свои стены содержат в порядке. Подновляют постоянно или новые поставили. А вокруг каждого села крепость строить — дорого получается.
— Дорого. — Согласилась я, вспоминая, как ворчала порой Агнесс из-за сборов на ремонт бурга. Дескать, денег уходит прорва, а от кого и зачем в том бурге защищаться — непонятно. — А давно граница отодвинулась?
— Да лет триста тому назад. Может, чуть больше или меньше, но ненамного.
Теперь я уже с большим интересом приглядывалась и к поселениям, и к постройкам, которых хоть немного, но все же отличались от привычных мне. Ночи становились все холоднее. Все чаще по пологу повозки стучал мелкий, противный дождь. Я распаковала сундук с приданым и теперь куталась в теплую одежду. Марьянины мальчишки по утрам походили на кочаны капусты. Заботливая вендка кутала их во все одежки, добрым словом вспоминая наместника, добротно снарядившего их в дорогу.
И вот однажды, когда мне уже стало казаться, что эта дорога никогда не кончится, Арвид сообщил.
— Если за ночь дорога не сильно раскиснет, следующий раз уже будем ночевать в Пехове.
Этим вечером мы остановились на небольшом постоялом дворе. Как обычно, заезд не был рассчитан на такое количество народу. Поэтому комнаты достались только нам да Марьяне с детьми. Остальные же рыцари и солдаты, как обычно, расположились в повозках и палатках.
Умывшись, я с наслаждением вытянулась на свежих простынях, подумав, что надо бы не забыть напомнить Арвиду, чтобы особо поблагодарил хозяйку. Впрочем, о таком мой муж не забывал никогда, прекрасно понимая, что по этой дороге ему еще придется проехать не раз. За эти несколько недель, проведенных в дороге, я научилась ценить такие простые радости как чистое белье и вкусную еду. В самом начале пути мне казалось, что это — само собой разумеется.