Вторым делом самолеты. Выйти из тени Сталина!
Шрифт:
Они подошли к преградившему дорогу, резко контрастировавшему с белизной окружающего снега зеленому валу венков и букетов цветов, возложенных к свежей мемориальной доске на кремлевской стене. Вернее - к двум, висящим рядом. Остановились. Старший из них, одетый в простую, но теплую солдатскую шинель обратился к своему более молодому сопровождающему, поблескивающему стеклами смешных круглых очков с тонкими дужками:
–
– спросил он по-грузински.
– Судьба!
– кратко ответил его собеседник, занимавший в числе многих других должностей и должность руководителя советской космической программы. Потом решил пояснить подробнее: - Из-за возникшего при запуске аварийных двигателей небольшого перекоса, не сработали пиропатроны, отсекающие верхний обитаемый отсек. Он остался висеть на спускаемом аппарате. Выпущенный парашют, конечно, запутался в нем… Просто именно с этим типом отсека систему аварийного спасения не отрабатывали. Конструкцию крепления уже изменили, больше проблемы нет…
– Да я не о технических подробностях!
– прервал его пожилой.
– Понятно, что космическая техника слишком сложна и ненадежна, чтобы все обходилось без аварий. Их, к сожалению, еще будет немало! Просто это должно было случиться с кем угодно, но не с ним! Он еще не закончил своих дел здесь! Это, наверное, глупо, но я был уверен, что пока ему ничего не грозит. Как оказалось - ошибался! Впрочем, кто его знает, что там было на самом деле…
Его спутник удивленно поднял голову, потом вдруг резко выпрямился и решительно спросил:
– Кто это, все же, был в действительности? Этот вопрос не дает мне покоя уже много лет! Я же не слепой…
Старший кивнул головой:
– Да, пришло время тебе узнать! К сожалению, уже пришло… Пойдем в мой кабинет - это долгий разговор…
– Да, это намного превосходит все, что мне приходило в голову до сих пор!
– с чувством произнес Лаврентий Берия по прошествии пары часов.
– Я, каюсь, все в сторону мистики всякой думал, типа Мессинга, что ли. Но так даже лучше - рациональное объяснение, как-никак.
– Рациональное? Не уверен, - не согласился с ним Сталин.
– Впрочем, действительно лучше считать, что рациональное. Спокойней спать будешь!
– Так значит, в тотраз
– продолжал размышлять Берия.
– Ну ничего, кто предупрежден - тот вооружен!
– Ты не об этом думай!
– прервал его Вождь.
– В этом направлении я за тебя постарался, расчистил дорогу. Ты думай, что на дальнюю перспективу делать будешь. Месяц у тебя на размышления!
– Почему месяц?
– не понял его собеседник.
– Даже если все случится как там, то есть еще два. Но все же изменилось, вот вы курить бросили, так что, я уверен - времени еще много!
– А я не хочу проверять! Да и устал! Короче, это мое окончательное решение - через месяц ты занимаешь должность Председателя Совета Министров. А я уйду на пенсию. Заработал, нет? И сколько уж там осталось - все мое!
Будущий руководитель государства молча сидел, переваривая информацию. Сталин, отхлебнув уже от четвертой за вечер чашки чая, продолжил:
– Я оставляю тебе крепко стоящее на ногах государство, но тебе предстоит решить не менее сложные задачи, чем те, что когда-то стояли передо мной! Во-первых, не допустить того развала, который произошел там, у Андрея. Но это еще сравнительно легко, учитывая имеющийся отрицательный опыт, о котором стало известно от него. Да и ты - не покойный Никитка! Так что тут я спокоен - страну не разбазаришь! А вот справиться с обозначенными Вороновым долгосрочными проблемами будет гораздо сложнее. Тропка-то нехоженая! Да и дело это международное, внутренней политикой не решаемое! Когда я планировал уходить, рассчитывал, что в этом Андрей тебе поможет. А оно вот как получилось… Ну что, справишься? Сможешь отклонить этот пресловутый «вектор развития»?
– А у меня разве есть выбор?
– криво улыбнулся Лаврентий Павлович Берия.
Конец.