Вторжение драконов. Последняя битва

Хеннен Бернхард

— Кольцо принадлежало Ияли, Верховной жрице Анату. Она жила в месте, именуемом Дворцом из лунного света.

Эльфийка нетерпеливо слушала. Все это Махта Нат могла прочесть и в ее мыслях, когда пила ее кровь.

— Ияли была дочерью человеческой, невысокого роста с иссиня-черными волосами, достававшими ей ниже бедер. Она сурово руководила храмом и была беззаветно предана своей богине.

«Пустые слова», — Ливианна начинала испытывать раздражение. Все это недоказуемо. Махта Нат могла просто придумать все это, не тревожась о том, что обман раскроется. Впрочем, только лишь до тех

пор, пока Ливианна вновь не встретится с Вепреголовым. Он знал Ияли.

— Было бы неплохо, если бы ты доверяла мне чуть больше. Я стараюсь. Я пытаюсь дотянуться до духа дочери человеческой, которая умерла много веков назад и готова была на все, чтобы ее вернули. Не думаю, что ты хоть в малейшей степени представляешь себе, о чем ты меня попросила.

«Как я могу доверять тебе, — подумала Ливианна. — Я слишком хорошо тебя знаю для этого».

— Тк сможешь позвать ее?

— Не сейчас. На кольце есть флер воспоминаний о его былой хозяйке. Все то, что я сказала, я поняла благодаря ему. Его окружает могущественное заклинание, благодаря которому его хозяйка старела медленно. Это неоценимый дар в мире людей, которые расцветают и гибнут, словно летние цветы. Не так, как вы, эльфы, которые могут жить веками.

Все это Ливианне было неинтересно. Но Махта Нат ничего больше не говорила. Луну затянуло пятнышко тумана, поднявшегося к небу. Махта Нат любила испытывать терпение своей ученицы.

Наконец Ливианна расстелила плащ и уселась на него. Опершись подбородком на притянутые к телу колени, она дремала, пока голос наставницы не пробудил ее от полудремы.

— Я слишком слаба. Мне нужна жертва. Живая! Мне.нужна не только кровь. Мне нужно почувствовать страх, почувствовать, как моя жертва отчаянно пытается вырваться из моих покрытых шипами побегов.

Эльфийка раздраженно глядела на куст бузины. Не вырос ли он? Может быть, она воспользовалась ее кровью для собственного усиления?

— Что насчет Ияли? Ты смогла установить связь с ее душой?

— Чтобы вызвать древний дух, который не хочет, чтобы его вызывали, нужна жертва. Чтобы это удалось, должна угаснуть молодая жизнь. Приведи девочку, еще не знавшую дней крови. Лучше всего юную эльфийку. Ты знаешь, каково равновесие мира. Чтобы вызвать мертвую, нужна молодая кровь. Принеси мне жертву, и я исполню твое желание. Если не можешь сделать этого, тогда уходи. Тогда я не смогу помочь тебе... Но я верю в тебя: ты Ливианна. Мать, убивающая собственных детей. Ты не остановишься перед мелкими препятствиями, если нужно достичь великой цели. Хорошей охоты.

Молодая жизнь

Минуло восемь дней. Ливианна вернулась домой, в свой дворец в Милале на острове Танталия, где в последнее время бывала слишком редко. Наконец-то она сняла с себя человеческую одежду, от которой у нее все чесалось, и снова надела длинный белый наряд наставницы Белого чертога. Она прекрасно знала, как выглядит в этом облегающем фигуру платье с высоким воротником и дорогой вышивкой на подоле. Белоснежным был и пустой мешок, висевший у нее на плече. На протяжении трех минувших вечеров она долго прогуливалась по побережью, наблюдая издалека за небольшой рыбацкой деревушкой, расположенной у города. Сегодня она знала, куда пойдет, но шла медленно. Дорога впереди была пустынна. Далеко в море на

фоне пламенеющего закат белели паруса. Место было тихим и уединенным. Отличным местом для того, чтобы присесть и, глядя на вечное море, забыть обо всем.

В последние дни Ливианна много часов наблюдала за балующимися детьми эльфов, за их веселыми играми в песке, с наслаждением слушала их звонкий смех. Возвращаясь вечером назад в свой тихий дворец, она чувствовала внутри пустоту, которую никогда прежде не осознавала.

Она не плакала о своих потерянных детях, но за минувшие ночи много часов пролежала без сна, думая обо всех тех, кого предала смерти. О тех несовершенных, которым она, не дала шанса доказать, что, возможно, она ошиблась.

В прибрежном лесу слева от нее послышался зов филина, скрывавшегося где-то в ветвях красноствольных пихт. Вдруг до ушей ее донесся нежный голосок. Он только-только начал разговаривать. Одним из первых его слов, было слово «минго». Он очень любил больших розовых птиц, вышагивавших по майгровым зарослям на своих длинных ногах. Как он ни старался, назвать их правильно у него ни разу не получилось. Они были последним, что он видел в своей жизни, прежде чем она утопила его.

Каково было бы гулять с ним у моря? Понравились ли бы ему леса на горизонте? Стал бы он представлять себе, как она, куда плывут корабли?

«Нужно снова забеременеть», — подумала Ливианна. Прошло достаточно много времени с того вечера в мангровых лесах. Эта мысль пришла ей в голову в последнюю бессонную ночь. Более того, она уже подобрала себе любовника, но впервые за ее долгую жизнь эльфийку терзали сомнения, сумеет ли она соблазнить его. Когда-то он любил богиню. Как эльфийке очаровать его?

И сможет ли она вынести его, лежащего на ней, глядеть при этом на звериную морду? Сможет ли она целовать его? Ливианна знала, что он сам выбрал себе такую отталкивающую голову. Он умел изменять облик. Интересно, как он выглядел до того, как выбрал облик Вепреголового? И каким бы был ребенок от него? Станет ли она интереснее для него, если выяснит, что знала Ияли о случившемся с Анату? И возможна ли для него вообще интрижка с дочерью альвов? Если она понесет ребенка от девантара, это изменит мир. Даже если он унаследует хотя бы часть его способностей, он станет могущественнее всех эльфов. Возможно, это положит начало миру?

Ливианна негромко рассмеялась. Все это пустые мечты. Она просто хотела от него ребенка. И мысль о том, что он может положить начало миру между Дайей и Альвенмарком, была совершенно абсурдной.

Эльфийка свернула с прибрежной дороги в лес. Стволы сосен полыхали в свете вечерней зари, а в кронах деревьев уже гнездились ночные тени. Она наслаждалась запахом хвойных иголок, гоня прочь честолюбивые помыслы. Сейчас нужно было целиком и полностью находиться здесь. Направить все мысли на причину своего пребывания на Танталии.

Вдалеке слышалось негромкое гудение пчел на пасеке. Когда солнце погрузится в море, оно смолкнет.

Сквозь деревья она видела свет в доме пасечницы. Два маленьких золотистых окошка в безыскусном доме с низкой крышей, подводосточными желобами которого вдоль стены дома лежали поленья. Дом пасечницы стоял на поляне, поросшей дикими цветами. Здесь еще чувствовался запах лета, а в Снайвамарк уже пришла зима. Ливианна села на поваленный ствол дерева, спрятанный под нависающими низко ветвями, отчетливо увидела у ульев девочку в желтом платье. Малышка находилась от нее на расстоянии менее тридцати шагов. Звонким голоском она пела колыбельную пчелам.