Вторжение драконов. Последняя битва
Шрифт:
Когда из коридора потянуло ароматом свежего жаркого из ягнятины, у капитана потекли слюнки. Он еще не ел ни крошки с тех пор, как вернулся во дворец.
Внезапно веки целительницы затрепетали. 1убы ее шевельнулись. Орму пришлось наклониться, чтобы разобрать ее слова.
— Не ешьте... умрете...
Охотник не понял сказанного. Положил руку ей на лоб. Он был холодным. То есть, Кирум не бредит.
Ее рука выбралась из-под одеяла, сжала его ладонь.
— Вам нельзя есть, — уже громче сказала она, — Только чуть-чуть
— Нельзя отказывать мужчинам. Хорошая теплая еда — вот и все, о чем они мечтают.
— Это убьет их! Жирная тяжелая пища убьет их.
Каждое слово она произносила со всей силой, на которую была способна. Она была Утешительницей. Она отдала все умирающим, пока они отступали. Разве лишила бы она выживших заслуженного пира, если бы он действительно не представлял опасности? Никогда!
— Я помешаю этому! — Поднявшись, Орму почувствовал, что его шатает от слабости.
Язде бросился к нему на помощь, поддержав друга.
—• Ты действительно сделаешь это? — прошептал он.
Он помог Орму выйти в коридор, а затем и на широкий двор, сиявший в свете сотен факелов. Вдоль стен были расстелены плотные одеяла, разложены тяжелые подушки. Выжившие сидели, прислонившись к стенам. Некоторые с блестящими глазами наблюдали за кружащимися танцовщицами, но большинство слишком устали. Многие уснули.
— Хорошо, что ты тоже пришел, — от группы дворцовой стражи, с которыми был и гофмейстер Матаан, отделился Ашот, главнокомандующий бессмертного. Бывший воин тяжело опирался на палку и приветливо кивнул Орму.
— Им нельзя есть жаркое из ягнятины, — выдавил из себя капитан кушитов. — Пусть его унесут, Ашот!
Главнокомандующий наморщил лоб.
— Почему?
— Оно убьет их!
— Это лучшее мясо, готовил дворцовый повар. Нет никаких причин...
— Оно убьет их! — не сдавался Орму. — Меня предупредила Утешительница. Если они будут пировать не хлебом и жидким супом, то завтра придется копать много могил.
Матаан прихромал к ним.
— Чего ты раскричался, Орму? О какой Утешительнице ты говоришь?
— Она — истинная спасительница отступавшего войска. Она заботилась о слабых и умирающих. Все, кто вернулся живым, знают ее имя: Утешительница. Так ее и зовут.
— Где она? — спросил Матаан. — Если ее так любят, пусть она сама сообщит мужчинам неприятную новость.
— Нет, — перебил Ашот. — Пусть предстанет перед Аароном. Ты же знаешь, какой он. Героиня из простых. Он захочет, чтобы она была рядом и создаст для нее должность во дворце. Он запряжет ее в свою колесницу, так же, как и нас, чтобы она помогала ему улучшить мир.
Орму удивился тому, насколько откровенно они говорят о правителе в его присутствии. Ну и хорошо! Встречу Аарона и Кирум нужно предотвратить любой ценой.
— Утешительница свалилась от усталости. Эту ночь ей придется поспать.
Ашот недоверчиво скривился.
Аарон чувствует себя не лучше. Я не позволю, чтобы кто-то входил в его покои, пока бессмертный не сможет встать самостоятельно.
— Ему тоже нельзя есть ничего жирного, — вырвалось у Орму. — Он...
Матаан поднял руки, успокаивая воина.
— Он вообще ничего не стал есть. Просто забрался на постель и уснул, — гофмейстер повернулся к Ашоту. — Как мы уладим это? Я склонен поверить Орму и Утешительнице.
Ашот холодно усмехнулся.
; — Я все устрою. Меня все равно не любят. Миска жидкого супа, пол-лепешки, а запить все ключевой водой... Этого хочет Утешительница?
— Да, — подтвердил Орму.
— Тогда я сейчас прикажу унести мясо. Но ты, друг мой, останешься здесь. Посмотришь, что будет. И расскажешь им всем историю про Утешительницу, если они начнут возмущаться и проклинать бессмертного.
Орму поглядел на уставших воинов.
— У них почти нет сил даже суп хлебать. Они не станут возмущаться. Нужно только следить, чтобы они не наелись где-нибудь еще.
Ашот скривился.
— То есть ты хочешь сделать меня нянькой для двух сотен завшивевших воинов, которые к тому же еще и не в духе? — Он махнул рукой в сторону одного из свободных мест у дворовой стены. — Садись и хлебай, свой суп. И молись богам, чтобы Утешительница была права и что завтра во всех уголках города не станут болтать о том, что бессмертный Аарон пригласил своих героев на пир, а кормил черствым хлебом.
Язде помог Орму добраться до стены и сам устало рухнул рядом.
— Неприветливый он человек, полководец бессмертного-то, – раздраженно заметил он.
Капитан невольно усмехнулся.
— Думаю, так даже лучше. Либо ты хороший полководец, либо приятный человек. Не думаю, что можно соединить два этих качества.
Вскоре служанки принесли им миски с жидким супом. Вокруг началось ворчание. Когда же вместо мяса принесли сухой хлеб, возмутилось еще больше людей.
Как и обещал Ашот, он позвал Орму, чтобы он рассказал о предупреждении Утешительницы. Некоторые умолкли, но другие стали ворчать еще больше. Когда же они попытались выйти со двора, чтобы наесться где-нибудь еще, все дороги со двора во дворец оказались перекрыты.
' Вот теперь начались громкие ссоры. Но продолжались они недолго, поскольку даже самые крепкие из вернувшихся домой были не способны на большее, нежели поворчать и угрожающе потрясти кулаками. На двор медленно опустилась мрачная тишина. Танцовщицы давно ушли. Не играла музыка, костры потушили. В конце концов большинство мужчин задремали. Ночь была приятной и теплой. Опасность того, что можно уснуть и не проснуться, миновала.
Орму проснулся, когда на рассвете Ашот осторожно потряс его за плечо.