Вторжение драконов. Последняя битва
Шрифт:
— Ты был прав. Только что прибыл гонец из дворца бессмертного Лабарны. Там был большой пир... За ночь умерло более сорока человек. Сначала они подумали, что кто-то отравил еду, но дело оказалось не в этом, — он понурился, в голосе полководца прозвучала горечь, причину которой Орму толком понять не сумел. — Ты позовешь Утешительницу? Бессмертный в долгу перед ней.
Орму устало кивнул. Затем тяжело поднялся. Все тело болело, словно у старика. Язде спал крепким сном. На этот раз он не станет утруждать его.
—Тебе нужна помощь? — Ашот предложил ему руку.
— Последний отрезок пути
Двор он прошел достаточно неплохо, но оказавшись в длинном коридоре, в конце которого находилась дверь в его покои, ему пришлось держаться одной рукой за стену. Шаркая, он отправился в путь.
Войдя в комнату, он обнаружил, что постель его пуста. Она не заслужила этого! На глаза у него выступили слезы. Она была сильной женщиной, подобной которой он никогда не встречал. Но смогла ли она встать самостоятельно, чтобы бежать? Или ее забрали, потому что Ашот или Матаан разгадали его и поняли, где найти загадочную Утешительницу.
Неважно, почему исчезла Кирум. Орму знал, что искать ее бесполезно. Даже если бы у него были на это силы. Если это было ее решение, то она давно спряталась в городе. Если же ее забрали Ашот или Матаан, то ее поиски еще более безнадежны. Кирум не должна была больше попадаться Аарону на глаза.
Капитан устало рухнул на ложе. Почему мир устроен так, что для лучших людей в нем нет справедливости?
Сортирная политика
«Альвы любят меня», — подумал Хорнбори, когда слегка навеселе вышел из праздничного чертога, чтобы облегчиться. Только что он говорил с эльфийским кузнецом Гобхайном о недостатках саней. Нужно будет защитить еще и ездовых животных, еще танкам понадобится крыша для защиты от стрел, летящих сверху. Гобхайн сказал, что все это слишком сложно. Но о решении обещал подумать.
Однако лучше всего было то, что он вернется в Железные чертоги. По крайней мере, ненадолго. Солайн, их полководец, который вечно был словно не в своей тарелке, поведал ему, что его наградили золотыми крыльями. Хорнбори широко усмехнулся. Наверняка это решение совет города принял вопреки мнению Эйкина. Если бы все было так, как хотелось Старцу в Глубине, Хорнбори вряд ли бы вернулся. Но уж если он будет там, то он встретится с Амаласвинтой. Карлик вздохнул. Он готов был многое отдать ради ночи с ней! Может быть, если она захочет... Женщины любят героев, а она умна. Теперь, когда они оба предупреждены, Амаласвинта наверняка найдет способ им быть вместе так, чтобы Эйкин не узнал об этом.
Хорнбори прошел к тыльной стороне пиршественного чертога. Интересно, обидятся ли эльфы, если он помочится на него? С длинноухими ничего нельзя знать наверняка. Иногда они бывали просто до абсурдности щепетильными. Карлик принюхался. Эту вонь ни с чем не спутаешь. Неподалеку отсюда, на краю еловой рощи, был сортир. Он просто помочится в яму.
Два бледно-желтых фонаря освещали место, где друг рядом с другом выкопали семь глубоких ям. Поперек каждой из этих ям лежала массивная балка, на которую можно было присесть, чтобы справить нужду. Здесь стояла настолько
любое существо, обладавшее хоть толикой разума, предпочитало пойти в леса на склонах гор.
Хорнбори наткнулся на ведро, в котором лежали вонючие мочалки, одновременно задумавшись, кто же может заставить себя пользоваться ими, чтобы подтирать ими зад. Карлик с отвращением отступил на шаг и расстегнул ширинку. Нет, он точно не будет подходить к краю ямы.
— Рад тебя видеть, засранец!
Карлик испуганно обернулся. В свете фонарей показался Галар.
— Слыхал я, что все твои ребята подохли, засранец. Не понимаю, как можно считать тебя героем.
Хорнбори решил отойти чуть подальше от ямы, но Галар преградил ему путь.
— Ты ровно там, где тебе и полагается быть, засранец.
Хорнбори поднял руки, пытаясь успокоить карлика.
— Есть свидетели моего героизма. Драконник Нодон слышал, как я бросал вызов детям человеческим, а потом...
— Заткнись! — Галар вынул из-за пояса поразительно длинный кинжал. — Знаю я историю, которую рассказывают все. Но знаю и то, кто ты есть, засранец, и одно с другим не сходится. Это был последний раз, когда под твоим командованием погибли ребята, потому как я окажу войску услугу, — и кузнец обнажил нож, в хорошо отполированном клинке которого отражался лунный свет.
— Это неразумно, — Хорнбори отступил на шаг. — Кто-нибудь может увидеть, как ты...
— Поэтому я сделаю это быстро. Когда я закончу с тобой, ты упадешь в яму. Вес кольчуги утащит тебя на дно, а там тебя точно никто не будет искать. Герой Хорнбори просто растаял в воздухе.
— Ты поступаешь необдуманно, слушай...
— Ну почему же! — Галар поднес кончик ножа к носу Хорнбори. — Я долго думал об этом, и мне кажется, что для засранца лучшей могилы и не придумаешь.
Этот безумец действительно убьет его! Хорнбори достаточно давно знал Галара, чтобы быть в этом уверенным. Он осторожно отступил еще на шаг, затем почувствовал под ботинком край ямы. Это последняя возможность, и, если он сейчас же не убедит кузнеца, ему конец.
— Я поистине разочарован тем, что ты отказался от мести драконам.
— Думаешь, брехня спасет тебе жизнь? — Галар надавил чуть сильнее, и нож немного поцарапал кончик носа Хорнбори.
— У меня будет сила и влияние в Железных чертогах. Я узнаю, куда делись стрелы для убийства драконов, которые украл у тебя Эйкин. Ты уверен, что у тебя достаточно ресурсов для войны с небесными змеями? Или однажды тебе понадобится помощь?
— Он прав, — раздался голос из еловой рощи на другом краю ямы.
— Ни черта он не прав! Он сдаст нас, если мы отпустим его живым!
Хорнбори узнал голос.
— Иди сюда, Нир! Вразуми его! Если бы я хотел вас выдать, то мог сделать это уже давно. Думаете, я прощу драконам то, что они сотворили с моей родиной? Я тоже не забыл, как умер мой клан.
— Он слишком много болтает, — этот голос был Хорнбори незнаком. Между деревьями показался тролль. — Может быть, мокнуть его головой в яму?
— Думаешь, тогда он перестанет быть засранцем, Гроц? — Из тени елей вышел кобольд с заряженным арбалетом и встал рядом с троллем. Под конец к этой своре палачей присоединился Нир.