Вторжение драконов. Последняя битва
Шрифт:
Марко и Корба подняли лоцмана и начали сильно раскачивать его из стороны в сторону.
— Сейчас! — приказал Коля.
Описав широкую дугу, лоцман полетел в кратер. Он раскинул руки, словно собираясь обнять их всех из глубины.
— Я буду молиться за вас! — крикнул он срывающимся голосом. А затем исчез во мраке бездонной пропасти. — Я буду молиться за вас! — донеслось уже из глубины. Они услышали его крик трижды, а затем на группу опустилась тишина.
По подавленным лицам членов экипажа Коля видел, что гибель лоцмана произвела на них впечатление.
— Пусть Нангог будет к нему снисходительна! — твердым голосом произнес он. — Возвращаемся
Друсниец с удивлением заметил, что Марко снял свою толстую шерстяную шапку и смущенно принялся мять ее в руках. Губы мастера-укладочника бесшумно двигались, словно он возносил про себя молитву. Именно он, который ему помогал.
Коля в последний раз бросил взгляд в пропасть, а затем отвернулся. Остальные члены команды пошли за ним, как гусыни за гусаком. Он осознавал, что завтра все может обернуться против него, если не придумать хороший план. Воин вздохнул. Незадолго до того, как они дошли до плота, на южном горизонте показалась туча, затмившая свет звезд и вскоре заслонившая и меньшую из двух лун-близнецов, Она двигалась в их сторону, несмотря на совершенно безветренную погоду. Вскоре у нее появились контуры.
Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, вернулся.
— Великая богиня приняла нашу жертву — воскликнул Коля, указывая на небо. — Он возвращается, чтобы спасти нас!
Мужчины стали громко кричать наперебой, торопливо забираясь на плот.
Вскоре собиратель облаков был уже рядом, сделал несколько больших витков над примитивной платформой, которую они соорудили, словно бы показывая нм, какие трюки теперь умеет выделывать в небе.
Коля взошел на плот последним. Едва он оказался на борту, как Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, опустил щупальца. Они обхватили крепкие балки, выходившие далеко за пределы платформы. Слегка покачиваясь, плот поднялся вверх.
Пальцы Коли вцепились в релинг, когда что-то влажное коснулось его шеи.
— Где Набор, — послышался в мыслях знакомый голос собирателя облаков.
— Он ушел от нас, – подавленно произнес друсниец. — Прочти в моих мыслях о том, что произошло. Ты же знаешь, у меня нет от тебя тайн.
Мужчины наблюдали за ним. Примерно половина команды забралась в десантные корзины, но остальные хотели посмотреть, как они будут подниматься в небо. Мясистые крылья собирателя облаков мягко покачивались, двигаясь неспешнее птичьих крыльев. Существо снова повернуло на юг, и ледяной ветер дул над открытой палубой.
— Не понимаю я вас, детей человеческих. Ты позволил убить его, потому что я улетел? Какое это имеет отношение к нему?
– Оставив нас, ты всех нас напугал. А от страха люди совершают неразумные поступки. Такие уж мы есть. Я очень надеялся на тебя и не мог понять, почему ты улетел. Если бы я не направил гнев остальных членов команды на Набора, он обернулся бы против меня, — Коля поделился с Набором своими мыслями, чтобы члены команды не узнали правды.
– Ты хочешь сказать, что это я виновен в его смерти?
Друсниец почувствовал смущение Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта.
— Почему ты улетел?
— Мне нужно было испытать крылья, познакомиться со своим новым телом. Я не мог сразу поднять ваш маленький кораблик.
— Значит, Набора убила твоя осторожность, — подумал Коля, чувствуя, как вздрогнуло щупальце у него на затылке.
— Мне никогда не понять вас, детей человеческих. Вы настолько полны мрачных чувств... Страх, гнев, жадность. Моему народу неведомы большинство этих переживаний. Не знаю, проклятье это или благословение. Сегодня моя неосведомленность убила хорошего человека.
Собиратель облаков скрыл свои чувства от Коли, и они долгое время молча скользили над равниной. Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, летел на высоте не более сотни шагов от земли. Сейчас они двигались гораздо быстрее, нежели; тогда, когда несшее их существо было игрушкой в руках ветра.
—Я правильно понимаю твои мысли, Коля? Ты хочешь в Золотой город. Почему не к Таркону Железноязыкому? Разве ты перестав служить Великой богине?
— Мне нужно отдать старинный долг, — прошептал Коля. Он отошел в самый дальний уголок плота, а члены его команды тем временем попрятались от пронзительного ветра в десантных корзинах.
— Ты хочешь подарить меня! — Собиратель облаков развеселился.
— Наверное, я для тебя значу не больше муравья. Разве может муравей подарить человека?
— Но он может по крайней мере мечтать об этом.
— Исполнится ли моя мечта?
— И что, ты снова принесешь кого-то в жертву Великой богине, если это окажется не так?
Коля почувствовал, что настроение у Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта, странное. Уже раздражение, но еще не ярость. Удивление и волнение, растерянность. Друсниец решил быть наглым, вместо того чтобы поджимать хвост. Собиратель облаков был слишком чужим для него существом, чтобы суметь предположить, как отреагирует Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта.
— Поможет ли жертва?
— Проверь. Нам предстоит еще долгий путь.
Щупальце отцепилось от затылка Коли и ушло вверх. Друсниец тяжело вздохнул. Он успел почувствовать мысль, которую Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, не облек в слова. На миг собиратель облаков задумался над тем, не схватить ли его и не швырнуть ли на огромную ледяную равнину, проносившуюся под ними.
Возвращение воинов льдов
«Я никогда не думал, что мы вернулись в Золотой город среди ночи случайно. Улицы были пусты. Почти никто не видел кучку вернувшихся оборванцев. Нас было немного. Меньше трех сотен, и многим для того, чтобы идти, требовались помощники, поскольку мы были уже не состоянии преодолеть тысячи лестниц града из золота.
Не знаю, что случилось с другими, но нас, лувийцев, спрятали во дворце бессмертного Лабарны. Боги всемогущие, что они с нами сделали. У нас были отличные квартиры, хорошая еда и хорошие шлюхи. Не знаю, что свело нас с ума сильнее — еда или шлюхи. Я был слишком истощен, чтобы наслаждаться и тем, и тем в полную силу. Но никогда не забуду, как видел героев, переживших страшные кошмары, на полу. Они корчились в судорогах, нажравшись так, словно завтра есть будет нечего. Они лежали на полу, блевали и подыхали.