Вторжение драконов. Последняя битва
Шрифт:
Тогда Сиран решил, что город должен наводнить детский смех, и приказал спрятать мрачные стены под белой штукатуркой. А из своей родной сатрапии вызвал в Нагу беременных женщин. Также в этот мрачный город привезли и детей-сирот.
Но оказалось, что в городе на Желтой реке проклятье Нангог действует еще сильнее, чем где бы то ни было. Со стен то и дело опадала штукатурка, и ни одна из беременных женщин не произвела на свет, живого ребенка. Через год в городе не осталось ни одного ребенка, и вместо смеха на широких бульварах звучал плач и жалобы.
Шайя отлично помнила, какими словами закончила историю ее нянька. «Сатрап все продолжал искать детей для своего города, по
После этой истории поведение Шайи кардинально не изменилось, но тень сатрапа Сирана навсегда отпечаталась на ее счастливом детстве. Всякий раз, решая удрать из юрты, она вспоминала о нем. И теперь, спустя столько лет, судьба забросила ее в его город. Она была в обозе пяти тысяч воинов, которых перевели сюда, поскольку степные стада крупного рогатого скота давали достаточно мяса, а они могли поселиться в пустующих караван-сараях и складах. Теперь у Шайи был выбор — пойти с войском или остаться в Араме. Однако в этом проклятом городе она не желала оставаться ни единого лишнего дня.
До сих пор Аарон всегда сам вел в битву своих воинов. Наверняка он пойдет и на север. А она хотела быть рядом и хотя бы иногда видеть его хоть издали. Это был еще один повод уйти из Наги.
Шайя свернула одеяло с пакетиками целебных трав, крепко перевязала его веревкой с обеих концов, затем перебросила длинный валик через плечо и подхватила корзину, в которой находились остальные ее пожитки. Она не станет ждать до полудня и пойдет к месту сбора прямо сейчас
— Да ты шутишь, малышка! — крикнула ей вслед Нинве. — Это будет не такая битва, как у нас на родине. Там есть чудовища, способные оторвать плоть от костей, и злые колдуны, превращающие людей в страшных чудовищ; полузверей, полулюдей.
— Не слушай жирную корову, — Кира тоже поднялась и забросила за спину тяжелый медный котел. — Подожди, Шайя, я пойду с тобой. Если войско на марше, значит, будет битва, а я еще никогда не слышала, чтобы полководец собирал армию чудовищ. Даже здесь, в Нангоге.
Они вместе прошли под разрушенной аркой ворот караван-сарая. Только теперь Шайя обратила внимание на белую штукатурку, лежавшую у подножия стен. Она рассыпалась — в точности, как и ее мечты. Так же, как и у Наги, города проклятого сатрапа Сирана, у нее остались одни только страхи.
Враг
Коля сидел на одеяле и ощупывал спину. В жилетке еще оставалась дыра в том месте, где в его спину вонзился шип. Просунув палец в порванную одежду, он ощупал рану на спине, уже покрывшуюся корочкой. Воин чуть-чуть надавил на нее, и по спине разлилась глухая боль. Мужчина стал нажимать все сильнее и сильнее. Должен же он в конце концов почувствовать этот проклятый кристалл! Эта штука была длиной с его палец. Или он растворился и теперь постепенно отравляет его? На лице и в руках он уже не первый час чувствовал неприятное покалывание, словно тысяча тараканов решила устроить на нем танцы. Спать было просто невозможно. Кроме того, в культе пульсировала глухая боль. И для полной коллекции не хватало только этого кристалла, засевшего у него в спине. Он словно испарился.
Коля вытянулся, устраиваясь поудобнее, но уснуть не сумел. События минувшего вечера не шли из головы. Все мужчины были потрясены. Они еще не успели толком осознать смерть проповедника. Погиб именно он, избранник богини. Как только до них дойдет этот факт, начнутся неприятности. Но Коля был исполнен решимости выполнить план жреца до конца: собрать
Воин принялся размышлять, кто из ребят лучше всего подходит для устрашающего примера. Чья смерть оставит наибольшее впечатление? Может быть, убить Набора? Нет, лоцман знает путь на юг лучше всякого другого. Если хватит сил, то именно он сможет привести их в Вану. И, несмотря на преклонный возраст, он тот еще живчик. Он прорвется там, где сдадутся молодые.
Звук не вписывавшийся в ночные шорохи их тесного пристанища оторвал Колю от раздумий. Он напряженно прислушивался. Один конец тента, который они придавили десантными корзинами, образующими их убежище, вырвался и трепетал на ветру. Некоторые мужчины храпели, другие тяжело дышали, а Набор неравномерно посвистывал во сне. Но было и еще что-то. Звук, доносившийся словно исподтишка, не вписывавшийся в эту ночную симфонию. Звук, который возникает в тех случаях, когда изо всех сил стараешься не издать ни звука. Негромкий скрежет.
Коля чуть-чуть приоткрыл глаза, изо всех сил стараясь не шевелиться. Пламя в жаровне у входа отбрасывало неровные тени на сплетенные из веток Десантные корзины. Мужчины справа и слева от него лежали спокойно. Коля скосил глаза, насколько это было возможно.
Наборова обезьянка выбралась из гнезда, которое она устроила себе на руках лоцмана и взобралась на один из нескольких стоявших в укрытии бочонков с сельдью из корабельных припасов, которые удалось спасти. Зверек подозрительно покосился в сторону Коли, словно почувствовав, что за ним наблюдают. В лапе у него был кинжал Барнабы. То самое оружие, которое жрец воткнул в голову одному из бродячих трупов. После сражения Коля спрятал его. Клинок был сделан мастерски: друснийцу было очень интересно, откуда у жреца взялось такое оружие. Что ж, теперь ответа на этот вопрос ему не получить никогда. Но что обезьянка собралась делать с кинжалом? Играть? В начале путешествия она иногда весело кувыркалась в такелаже поднебесного корабля, радостно покрикивая. Но с той ночи в каюте лоцмана маленькая обезьянка изменилась. Коля по-прежнему был уверен, что видел, как она умерла, когда ее коснулась тень когтистой лапы.
Неужели и она... Нет, она не может быть ожившим трупом, как Санган или те, что умерли этой ночью. У нее не было таких глаз, похожих на изборожденный трещинами лед. Коля чуть-чуть повернул голову, чтобы лучше видеть обезьяну. Что же задумала эта маленькая тварь?
Под яростным порывом ветра задрожали стены из плетеных корзин. Яркий свет молнии озарил мелкие трещинки в стенах корзинок в тех местах, где ветру удалось оторвать брезент. Коле не доводилось прежде видеть столько бурь за такой короткий промежуток времени. Неужели же эта тварь, тень которой упала на обезьянку в каюте лоцмана, кружит где-то неподалеку, вокруг их убежища?
Для маленькой обезьянки кинжал Барнабы был почти как копье для взрослого мужчины. Положив рукоять себе на плечо, она ухватилась одной лапкой за край бочонка с сельдью, а затем соскользнула на пол. Коля удивился, снова вспомнив ту обезьянку, которая храбро кувыркалась в такелаже. Разве это одно и то же животное? Оно двигалось неуклюже и словно обдумывало каждый свой шаг.
За бочонком обезьянку было не видно. Зато послышался треск, словно кто-то принялся выламывать прутья, из которых были сплетены десантные корзины. Осторожно, стараясь не издать ни звука, Коля сел, но толку от этого было мало, обезьянка по-прежнему была вне поля зрения.