Вторжение, которого не было

Макси Кеннет

В то время, как Второй воздушный флот заканчивал передис­локацию, Шперле, чей Третий воздушный флот уже развернул боевые действия в рамках последнего этапа Французской кампа­нии, начал подготовку к операциям на левом фланге расположе­ния сил Кессельринга. Завершив текущие задачи, Третий воздуш­ный флот должен был полностью переключиться на поддержку действий Второго.

Первого и второго июня “Люфтваффе” начали бомбить транс­портные узлы центральной Франции. Затем подверглись опусто­шению пригороды Парижа. И, наконец, немцы переключились на аэродромы. Наступал решающий момент в битве за Францию. Ее ход будет подробно описан в главе 3.

В ночь на 5 бомбардировщики Кессельринга приступили к пробным вылетам. Над территорией

Англии самолеты держались на низкой высоте. В городах и деревнях завыли сирены. Жители страны, слыша тяжелый рокот вражеских моторов, понимали, что враг на пороге их дома. Они учились воспринимать бомбежки как новую реалию жизни. Падали бомбы, грохотали зенитки. Ни одна из сторон еще не сражалась в полную силу. Немцы стара­лись дать своим экипажам возможность совершенствовать навы­ки ориентирования при помощи радиолучей, посылаемых стан­циями наземного управления. Об этой предварительной фазе операции “Морской лев” рассказывается в главе 4.

“ Кригсмарине”

Какими же ресурсами располагали “Кригсмарине” накануне вторжения в Англию? К первому июня были сделаны кое-какие [59] подсчеты. Если удастся избежать потерь в Норвегии, то на под­ступах к Ла-Маншу можно будет рассчитывать на следующие суда:

– 2 линейных крейсера (“Шарнхорст” и “Гнейзенау”)

– 2 броненосца, устаревшие еще до Первой Мировой войны (“ Шлезине”,” Шлезвиг-Гольштейн”);

– 1 “карманный” линкор (“Адмирал Шеер”);

– 1 тяжелый крейсер (“Хиппер”);

– 3 крейсера (“Кельн”, “Эмден”, “Нюрнберг”);

– 10 миноносцев и эскадренных миноносцев;

– 34 эскортных корабля;

– 30 подводных лодок;

– 20 торпедных катеров (S-boats, которые англичане обычно называют F- или Е- boats).

В распоряжении флота также имелись минные заградители, тральщики и моторные лодки. Конечно, этого было недостаточно, чтобы противостоять Королевскому флоту. Но ведь оставались еще авиация и береговая артиллерия в узких местах Проливов. И кто знает...

Важнее всего было отсутствие в составе флота специально скон­струированных десантных судов. В результате для перевозки войск приходилось использовать импровизированные флотилии, состоя­щие из малых судов, переоборудованных барж системы “трамп”, рыбацких лодок и прогулочных пароходиков. К этому сборищу судов могли добавиться самоходные паромы “Зибель”, разрабо­танные “Люфтваффе”. В некоторых случаях на этих паромах уста­навливались авиационные двигатели и пропеллеры с самолетов, [60] которые крепились над надстройкой. “Зибели” несли 88-мм ору­дие, разработанное как зенитное, но используемое в войсках в качестве противотанкового и противопехотного. Однако паро­мов было мало, и основой флота вторжения так или иначе остава­лись малоразмерные коммерческие суда. Редер с характерной для него мрачностью предсказывал, что реквизиция столь большого числа гражданских плавсредств приведет к уменьшению на 30 процентов жизненно важной каботажной торговли, не говоря уже о значительном сокращении рыболовства. Работа по подбору и мобилизации пригодных для нужд армии судов продвигалась бы­стро, невзирая на его опасения. Одновременно приводились в порядок порты, предназначенные для сосредоточения “армии втор­жения” (прежде всего, ремонтировались пирсы и портальные краны). Роттердам, Остенде, Дюнкерк, Кале, Булонь — ни один из этих портов не функционировал в полную силу, но ни один и не был полностью выведен из строя. Минные заграждения и про­тивоторпедные сети были вынесены вперед, обеспечивая какую-то защиту баз. Всюду были расставлены батареи зенитных ору­дий, контролирующих небо над портами и другими жизненно важными пунктами. Уже начался сбор штурмовых частей...

К концу мая разработчики плана вторжения столкнулись с серьезными тактическими трудностями. В то время как Армия настаивала, чтобы войска доставлялись на вражеский

берег ком­пактными эшелонами, сохраняющими структуру и балансировку подразделений (чтобы непосредственно после высадки части мог­ли вести правильный бой), руководство “Кригсмарине” считало, что обеспечить столь строгую организацию движения импровизи­рованного “флота вторжения” не удастся ни при каких условиях. Моряки подчеркивали, что было бы слишком жестоко требовать от капитанов поддерживать парадный строй и следовать точно по расписанию среди песчаных банок, мелей и минных полей Про­лива. Они надеялись, в лучшем случае, поддерживать постоянный поток судов в течение нескольких дней, но, что касается армейс­ких подразделений, они, скорее всего, перемешаются задолго до высадки. “Конечно, „Кригсмарине” сделает все возможное, чтобы [61] пойти навстречу Армии, но лучше, если штаб сухопутных сил будет планировать свои операции, исходя из неизбежности пол­ного хаоса на берегу”. В течение пяти дней специалисты по пла­нированию не могли найти выход из этого тупика. Проблему разрешил Гитлер, который 5 июня приказал командным инстан­циям найти компромисс.

Он потребовал от “Кригсмарине” сделать все возможное, что­бы удовлетворить требования Армии. Одновременно он предуп­редил командование сухопутных сил, что следует быть готовым к необычному сражению, которое будут вести перемешанные слу­чайным образом соединения. Гитлер сказал, что штурмовые части не будут высаживаться первыми. Когда они подойдут к берегу, там уже приземлятся парашютисты, поэтому английские силы также будут дезорганизованы. Зато прекрасно подготовленные немецкие штабные офицеры, используя тактически гибкую и про­думанную организацию германских войск, смогут создать из пе­ремешавшихся при высадке войск полноценные боевые группы. Так был разрешен “эскадренный строй”, прозванный капитан-лейтенантом Ф.Руге, командующим тральными и эскортными силами в Проливах, “стадом свиней”. Как ни странно, эта не­правдоподобная тактика сработала.

Сухопутные силы

После череды боев в Норвегии, Голландии и Бельгии немец­кие воздушно-десантные части были направлены на отдых и пе­реформирование. Седьмая парашютная дивизия получила третий полк, который приступил к усиленной боевой подготовке. Двад­цать вторая посадочная дивизия пополнилась транспортными са­молетами: ко дню вторжения немцы подготовили не менее пять­сот Ju.52 и несколько четырехмоторных Ju.90 (не все они были полностью боеспособны). [62]

Кроме воздушно-десантных войск, к операции привлекались и другие подразделания специального назначения, в том числе — принадлежащий абверу полк “Бранденбург-800”, укомплектован­ный профессиональными диверсантами, знающими английский язык. Во время сражений во Франции, Бельгии и Голландии это элитное подразделение ничем особенным себя не проявило, и теперь личный состав полка ждал нового вторжения, мечтая, на­конец, продемонстрировать все свои возможности.

Предполагалось также использовать специалистов из лейб-штандарта “Великая Германия”, обученных управлять знамени­тым “Шторхом”. Этот легкий моноплан с полностью механизи­рованным крылом мог совершить посадку на полосу, едва превы­шающую его длину, скрытно доставив на территорию противника до пяти человек.

Для высадки с моря были выбраны 17-я пехотная дивизия и 6-я горнострелковая дивизия ; им предстояло высадиться на бе­рег западнее Фолкстоуна и затем подняться на скалы между Фолкстоуном и Дувром. Многое здесь зависело от навыков солдат в скалолазании.

Семнадцатая дивизия имела в своем распоряжении тяжелое вооружение, в том числе — танки Pz.III и Pz.IV. Тридцать два [63] специально приспособленных Pz.III предназначались для атаки из-под воды — они могли двигаться по дну на глубине до 8 метров. Все танки предполагалось перевозить на специальных десантных баржах с носовыми аппарелями.