Вторжение, которого не было

Макси Кеннет

Появление идеи

Внезапное решение о вторжении Адольф Гитлер — канцлер кейха и главнокомандующий вооруженными силами вермахта, — принял 21 мая 1940 года. Это был день эйфории, день, когда для [29] Германии открылись горизонты к полному господству над Евро­пой. Германское оружие одержало еще одну великую победу. За полторы недели Запад был завоеван. Лишь четыре дня понадоби­лось, чтобы подчинить Голландию. Теперь же победоносная армия стояла у берегов Ла-Манша. Танки XIX моторизованного корпуса Гейнца Гудериана, прорвав фронт союзников в Арденнах, прошли с боями более трехсот миль и заняли Аббевиль.

Предстояло решить, куда танки направятся дальше: повернут ли

они на юг — к сердцу Франции, или же на север к Дюнкерку, чтобы окружить французские и английские войска левого фланга, которые только начали осознавать грозящую опасность быть от­резанными и от Франции, и от морских путей отступления в Англию. [30]

Боевые действия во Франции, которая уже лишилась лучшей части своей армии, не требовали особых усилий. Европа, глухо и печально ворча, лежала у ног Германии. Завершится война во Франции, и англичане неминуемо запросят мира. Размышляя та­ким образом, командование вермахта обратило свои взоры к Аль­биону. Какие следует предпринять шаги, если англичане все-таки поведут себя неразумно?

Ведение военных действий против Голландии, Бельгии, Фран­ции и Британии было организовано в рамках концепции “блиц­крига”. Таким же образом еще в сентябре за 30 дней была раз­громлена и оккупирована Польша, а 9 апреля 1940 года было блистательно осуществлено вторжение в Данию и Норвегию.

Летом 1940 года вермахт по праву считался лучшей военной машиной в мире. Умело сочетая действия быстроходных танков, артиллерии, механизированной пехоты и пикирующих бомбар­дировщиков, используя пропаганду, направленную на подрыв са­мой способности противника к сопротивлению, немцы добились впечатляющих побед над Польшей, Данией, Норвегией, Бельгией, Голландией и Францией. [31]

Польша была первой страной, на которой испытывалась концепция “блицкрига”. Концентрическая атака превосходя­щих немецких сил привела к уничтожению польской армии и распаду государственности; этот процесс был ускорен разру­шением с воздуха польских коммуникаций и провокационны­ми действиями национальных меньшинств, прежде всего — фольксдойче.

Норвегия пала вследствие внезапной атаки без объявления войны; правительство было ошеломлено захватом ключевых точек страны германскими десантниками, которые неожиданно выса­дились не то с кораблей, не то с самолетов. В Норвегии и Дании (равно как и в Польше) для подготовки вторжения активно ис­пользовалась прогерманская пресса, формирующая и направляю­щая действия “пятой колонны”.

Десятого мая наступил черед Бельгии, Голландии, Люксембур­га. И вновь немцы использовали тактику внезапного нападения, быстрого продвижения вперед, неожиданного изменения направ­ления главного удара. Вновь профессиональная подготовка немец­ких солдат и командиров, подвижность армий, организация взаи­модействия видов вооруженных сил, оперативное усиление — ста­вят в тупик противников; вновь с легкостью уничтожаются или обходятся новейшие оборонительные сооружения. Немцы переигрывают своих противников в темпе маневра, продвигаясь со скоро­стью до 50 миль в день, они систематически уничтожают ударами с флангов и тыла лучшие неприятельские соединения, захватывая амуницию и боевую технику. Ложные радиосообщения извещали мир о падении городов, которые еще как-то держались, распрост­раняли уныние и убеждали народы и правительства в бессмыслен­ности сопротивления.

Такова была атмосфера блицкрига в стиле 1940 года. [32]

Прекрасным утром 21 мая 1940 года Гитлер принимал поздравления высших офицеров вермахта. Главнокомандую­щий сухопутными силами генерал-полковник Вальтер фон Браухич и фельдмаршал Герман Геринг, командующий “Люфтваффе”, говорили только об окончательном успехе. Куда мень­ше радовался адмирал Эрик Редер, командующий “Кригсмарине”: вверенные ему корабли не принимали учас­тие в боевых действиях в Бельгии и Франции. Флот по-пре­жнему был занят в Норвегии, лишь

малые суда сыграли ка­кую-то (очень незначительную) роль в завоевании Нидерлан­дов. Неожиданное изменение баланса сил на Западе заставило Редера серьезно задуматься над оперативным положением. Дождавшись окончания общей дискуссии, командующий фло­том попросил слова для обсуждения предложения, отвергну­того в прошлом, — плана завоевания Англии. Этот проект по своей грандиозности должен был стать самой крупной десан­тной операцией на европейском континенте со времен Виль­гельма Завоевателя (1066 г.)

Возможности десантной операции против Англии впервые обсуждались в ноябре 1939 года в контексте подготовки наступ­ления на Западе. Капитан Ганс Рейнеке из “Кригсмарине” про­анализировал планы вторжения через порты северной Германии, и его выводы значительно поубавили энтузиазм слушателей, если таковой у них и был.

Геринг от имени “Люфтваффе” официально отклонил предложенный моряками план. Армия детально изучила вы­воды Рейнеке и сформулировала свои требования к морско­му и воздушному обеспечению вторжения (не надеясь, впро­чем, на многое).

Двадцать первого мая Редер вновь решил обсудить с фюре­ром возможность десантной операции. Надо сказать, что адмирал не предполагал встретить сколько-нибудь положительный отклик, скорее, он хотел получить подтверждение неизменности воззрений [33] Верховного главнокомандующего. Однако, к разочарованию Редера, пьяный воздух победы пробудил революционный дух Гит­лера. Фюрер видел перед собой карту Англии, рассеченную сини­ми стрелами, показывающими движение германских армий: но­вые возможности открывались перед непобедимыми корпусами вермахта.

Гитлер по-прежнему был предан идее уничтожения комму­нистической России, но он разделил опасения своих советников и хотел бы избежать войны на два фронта. Если бы только можно было не принимать Англию во внимание — подобно Швеции, Португалии или Греции — все стало бы на свои места: Россия была бы к 1941 году полностью изолирована и затем уничтожена. Однако непокоренная Англия могла стать источником серьезных проблем на континенте (прежде всего — в бассейне Средиземного моря).

Фюрер поздравил растерявшегося Редера с “несколько нео­жиданным проявлением инициативы” и приказал срочно подго­товить пересмотренный с учетом новых реалий проект вторже­ния в Англию. Уже через три дня поступил рапорт от генерал-полковника Вильяма Кейтеля, возглавляющего ОКВ. Кейтель сообщил о положительной оценке плана. Редер, однако, был по­лон сомнений и охотно отменил бы вторжение.

Геринг и Браухич не сомневались в победе и не видели ника­ких изъянов в набросках ОКВ. Кейтель, традиционно поддакиваю­щий Гитлеру, назвал вторжение “экспериментом”. Альфред Йодль, начальник штаба ОКВ, и его помощник Вальтер Варлимонт виде­ли главную трудность в согласовании между собой действий трех [34] различных служб — сухопутных сил, “Люфтваффе” и “Кригсмарине”.

Двадцать первого мая танки Гудериана начали продвижение к Дюнкерку. Двадцать четвертого числа британские танки пере­шли в контратаку в районе Арраса, что вызвало локальный кризис на фронте. Седьмая немецкая танковая дивизия столкнулась с английскими “матильдами” и понесла серьезные потери. Фон Рунштедт, командующий группой армий “А”, сыгравшей ведущую роль в операции “Гельб”, чувствовал, что пришло время остано­виться. Его подразделения непрерывно наступали 14 дней, пехота отстала, фланги подвижных корпусов были открыты и подверга­лись непрерывным нападениям. Рунштедт считал необходимым при любых обстоятельствах сохранить танки (которые уже ис­тратили большую часть моторесурса) для использования во вто­рой фазе кампании. Рунштедт нервничал и, несмотря на все возражения Гудериана, перед которым лежал открытый путь к Дюн­керку, он остановил войска. “Стоп-приказ” был на следующий день подтвержден Гитлером. [35]