Вторжение, которого не было

Макси Кеннет

Грузный летчик с удовольствием принял это приглашение за­воевать еще большую славу для “Люфтваффе”.

Йодль собрал Генштаб, уже имеющий некоторое представление о сути проблемы (после консультаций с Редером и Рейнеке осенью 1939 года). Все договаривающиеся стороны, и прежде всего моря­ки, которые многому научились в Норвегии, согласились, что обяза­тельным условием захвата и удержания плацдарма является абсо­лютное господство в воздухе над завоеванным районом.

Представитель армии, полковник Штюльпнагель, настаи­вал, чтобы высадка десанта происходила на как можно более широком фронте между Дилом и заливом Лайм. Он настаивал на использовании с самого начала операции

тринадцати диви­зий, каждую из которых предполагалось разделить на два эше­лона — первый, предназначенный для захвата и укрепления пладцармов, и второй — для развития успеха. В первом эшело­не должно высаживаться 90000 человек, 650 танков, 4500 ло­шадей, более 100 горных орудий и огромное количество про­тивотанковых установок, помимо такого оружия, как миноме­ты и пулеметы. Перевозить все это должен флот. “Люфтваффе” обязаны оказать ему всемерную поддержку и при этом прикрывать перевозку по воздуху своих собственных десантных войск, а также 52-й батареи ПВО, включающей более трехсот [41] универсальных 88-мм орудий. Второй эшелон предполагался даже еще большим, до 160000 человек, с тяжелым вооружени­ем. Рейнеке подсчитал, что потребуется 45 транспортных ко­раблей, 640 паромов, 215 буксиров и 550 катеров, чтобы дос­тавить первый эшелон (менее двухсот 88-миллиметровых ору­дий), и втрое больший тоннаж, чтобы перевезти остаток, продолжая обеспечивать боеприпасами, горючим и продовольствием тех, кто уже сражается на английском берегу. Рейнеке обратил внимание командующих на то, что собрать такой флот будет возможным только к середине августа, в лучшем случае. Он также добавил, что военно-морские силы сильно уменьши­лись в составе, вследствие потерь в Норвегии, и теперь не мог­ли долго защищать береговую линию, даже если минный кори­дор будет сделан вовремя.

Когда пришла очередь представителя “Люфтваффе” — генерал-майора Хоффмана фон Валдау, который умышленно был возведен Герингом в более высокое офицерское звание, нежели его коллеги по штабу ОКВ, он не стал рассеивать охватившее командующих воодушевление. По мнению Валдау, армия переоценивала свои по­требности в силах и средствах. Если британцы потерпели столь сильное поражение во Франции, как это утверждает разведка, то для победы будет достаточно сравнительно небольшого количества войск. Поэтому ширина фронта вторжения может быть значитель­но сужена. Тогда и трудности флота уменьшатся, по меньшей мере, на 75%, будет намного меньше проблем с прикрытием войск и конвоев. А значит, появляется надежда перенести вперед дату на­ступления — в соответствии с указаниями фюрера. [42]

Йодль с воодушевлением поддержал Гитлера, и в результате эскизный план операции, названной Гитлером “Морской лев”, был разработан “по мотивам” представлений Валдау. Армия не будет рассредоточиваться на широком фронте. Поэтому отвле­чение больших сил от операций в Южной Франции не оправда­но, и основная масса дивизий вермахта примет участие в опера­ции “Рот”.

Стороны согласились с тем, что “Кригсмарине” могут транс­портировать людей и оборудование, но не способны справиться с прогнозируемым участием Королевского флота.

Таким образом, окончательно определилось, что все участни­ки совещания зависят от “Люфтваффе” ...В эти дни немецкие пикирующие бомбардировщики уже роились над портами Ла-Манша, штурмуя легкие морские силы, которые пытались спасти армии побежденных союзников. Успех этих атак внес свой вклад в предстоящую битву за Британию.

Британия в опасности

Лишь несколько человек из высших эшелонов власти в Вели­кобритании без излишней мрачности восприняли бы информа­цию о состоявшихся в Германии совещаниях. уинстон Черчилль, например, рассматривал опасность вторжения как реальную

с того самого дня, когда он стал премьер-министром (10 мая).

Изучив уроки, которые преподнесли Норвегия и Голландия, начальники штабов адмирал Дадли Паунд, генерал Эдмунд Айронсайд и маршал авиации Сирил Невилл заключили, что немцам понадобится захватить не более семи аэродромов на территории Англии (это требовало всего 5000 человек), чтобы проложить путь для перевозки подкреплений. Неприятельские суда могут [43] легко доставить до 20000 захватчиков: Королевский флот неоднок­ратно предупреждал, что при определенных условиях погоды, высадка может быть осуществлена до того, как корабли Его Величе­ства смогут вмешаться.

Радовала лишь организация, известная как Ultra. Используя механический вычислитель, сотрудники “Ультры” достаточно сво­бодно дешифровывали неприятельскую радиосвязь. Так, прикаа Гудериана о наступлении на Дюнкерк был расшифрован и передан комитету начальников штабов, который меланхолично заключил в своем рапорте кабинету министров, что армии союзников будут потеряны в течение 48 часов, если Гудериаиу удастся захватить порты Ла-Манша. Гибель такого количе­ства войск —ради спасения Франции — могла вызвать в Британии национальную катастрофу.

Можно было предположить, что Италия присоединится к своему союзнику по Оси и объявит войну Франции и Великобрита­нии. Это в корне изменит обстановку на Средиземном море. Сохранение позиций в этом регионе станет отныне важнейшей и едва ли выполнимой задачей Империи. Если Франция будет по­беждена, а ее флот интернирован, то, кроме сильной английской эскадры в Восточном Средиземноморье, потребуется иметь флот в Гибралтаре. Но взять эти корабли неоткуда; останется только оголить Дальний Восток, где флоту США придется в одиночку противостоять воинственной Японии.

Кроме того, немецкие надводные рейдеры и подводные лодки, базирующиеся в захваченных портах западного побережья Франции, усложнят обстановку на Атлантике. Между тем безо­пасность торговых путей, связывающих Британские острова с аме­риканским континентом, была для Империи вопросом жизни и смерти.

Наконец, никто не верил, что удастся без существенных по­терь в людях, военном снаряжении и наиболее ценных кораблях эвакуировать армию из Норвегии и Дюнкерка. [44]

В армии метрополии осталось всего 15 пехотных дивизий и одна бронетанковая дивизия (2-я бртд.) неполного состава. По­скольку приоритет в снабжении целиком и полностью отдавался Британским экспедиционным силам (которые были на грани по­тери всего снаряжения), подразделениям, оставшимся на остро­вах, не хватало средств моторизации, противотанковой и полевой артиллерии и даже личного состава.

На территории Британии оставалось 963 танка, но только 213 из них были боеспособны, оставшиеся 618 легких и 132 сред­них танка можно было не принимать в расчет.

14 мая военный министр М.Иден объявил о наборе волонте­ров в “добровольные силы самообороны” для помощи своей стра­не. Результатом этого призыва стала регистрация 250000 добровольцев, которых еще надо было организовать, обучить, снабдить оружием и обмундированием. Эта армия добровольцев ничем не могла помочь кадровым войскам, разве только поднять тревогу в местах высадки десанта.

По мнению высшего военного руководства, теперь все за­висело от того, смогут ли RAF противостоять частям “Люфт­ваффе”. Но с апреля военно-воздушные силы понесли тяжелые потери, особенно в истребителях. За три недели сражения в мае 1940 года английская авиация лишилась 430 истребителей, а произведено было только около трехсот. И это при том, что авиазаводы перешли на 24-часовой рабочий день при семидневной рабочей неделе. Руководство страны и армии понимало, что все накопленные резервы будут растрачены во время эвакуации из Дюнкерка.