Вторжение по сценарию
Шрифт:
Все присутствующие расхохотались, но на застывшем лице Римо не отразилось и тени улыбки — он все еще вспоминал Провиденс.
Рокоча мотором, самолет пробежал по летному полю и неуклюже поднялся в воздух.
Перекрикивая шум двигателя, летчик обратился к Римо:
— Я постараюсь держаться как можно ближе к базе. Ветра сейчас почти нет, так что ты должен приземлиться где-нибудь неподалеку, а потом тебя подберет вертолет. Годится?
— Конечно, — отозвался Римо. Открыв пассажирский люк, он поставил ногу на крыло,
На ветру рукава его армейской куртки затрещали, снизу надвинулась огромная чаша Аризонской пустыни. Нащупав рукой кольцо, Римо с силой потянул за него.
Из мешка за спиной вырвалось черное нейлоновое облако, порыв ветра наполнил парашют, и Римо сильно тряхнуло, а потом он, словно маятник, закачался на стропах.
Взглянув вверх, он увидел черный купол парашюта, а когда перевел взгляд ниже, заметил, что песчаная равнина, куда он должен был приземлиться, быстро летит ему навстречу.
Как только его ноги коснулись земли, Римо прокатился, и одним движением освободился от пут парашюта.
Через несколько секунд до него донеслось стрекотание вертолета, и вскоре машина приземлилась в нескольких метрах от него. Лопасти винта подняли тучу пыли, и Римо пришлось зажмуриться, пока эта импровизированная буря не улеглась. Лишь тогда он, пригнувшись, чтобы не попасть под винту, подбежал к вертолету.
Огромная ручища Санни Джо Роума помогла ему взобраться на борт.
— Неплохой прыжок, — заметил Санни Джо. — Дело свое знаешь. Служил в армии?
— Морская пехота, — признался Римо.
— А, «мозги вперемешку», — хмыкнув, сказал он с улыбкой.
— Не обращай внимания на старину Джима, — рассмеялся Роум. — Он тоже бывший военный. Может быть, иногда Джим и любит поворчать, но специалиста лучше его не найти. Да, кстати, Джим, нам нужно доставить тебя на место, где будут снимать десант. Сегодня ты работаешь с ними.
— А где будет Бронзини? — озабоченно спросил Римо.
— Понятия не имею, — ответил Роум. — Насколько мне известно, съемочная бригада разбита на девять частей. Мы работаем с теми, кто снимает выброс десанта, а Бронзини, скорее всего, будет участвовать в танковой сцене, на базе морских пехотинцев. Мы хоть повеселимся, а они просто будут гонять туда-сюда танки через ворота. Как бы там ни было, спасибо, что согласился прыгнуть. Я бы мог послать вместо тебя кого-нибудь из летчиков, но тогда в случае прокола мы бы схватили огромный нагоняй, верно, Джим?
И оба приятеля зашлись в приступе добродушного хохота, который не смог заглушить даже шум взлетающего вертолета.
— А как быть с остальными парашютами? — поинтересовался Римо.
— Черт побери, — воскликнул Санни Джо, — ты, что, хочешь каждый испытать на себе?
Они с Джимом захохотали еще громче.
— На вид с ними все в порядке, и твой выдержал испытание. Значит, сработают
— В этом вся и проблема с парашютами, — протянул Джим. — Прямо как с презервативами — вроде все в порядке, но проверять, выдержат ли они еще разок, не хотелось бы.
— Ну что ж, — сказал Римо, глядя, как его парашют трепещет на песке в клубах пыли, — по крайней мере, мы знаем, что этот сработал как надо.
Лицо у него было озабоченное — не из-за предстоящих прыжков с парашютом, а потому, что первый съемочный день ему придется провести далеко от Бронзини. Но, может быть, все и обойдется — сегодня пикетчиков ни у отеля, ни при въезде на авиабазу не было.
Первыми на территорию базы морских пехотинцев въехали операторы.
Полковник Эмиль Тепперман встречал их у ворот в парадном мундире, сбоку у него свисал пистолет с отделанной перламутром ручкой. Полковник собственноручно зарядил его холостыми патронами.
За ними следовал смонтированный на грузовике передвижной кран, у которого на конце стрелы была укреплена площадка для оператора с камерой.
Все операторы были одеты в мундиры Народной Освободительной Армии, выглядевшие вполне подлинными — вплоть до личного оружия. Проехав ворота, кран остановился на обочине.
Из микроавтобуса выскочило с десяток японцев с видеокамерами «Нишитцу», которые быстро выстроились в ряд, поразив Теппермана почти военной выправкой.
Последним ехал автомобиль с Джиро Исудзу. Его пропустили быстрее остальных, и вскоре Джиро, за которым тянулась свита людей в камуфляжной форме и с кожаными дипломатами в руках, уже стоял перед полковником.
— Доброе утро, мистер Исудзу, — радушно поприветствовал его Тепперман.
— Отличный день для съемок, не правда ли?
— Да, спасибо. Мы готовы начать прямо сейчас.
— А где Бронзини?
— Бронзини-сан едет во главе танковой колонны. Они уже в пути. Мы хотим отснять, как танки врываться на базу, ваши люди обстреливать их, они тоже, а затем вы сдаетесь.
— Сдаемся? Постойте, но это не соответствует блестящей репутации морских пехотинцев. — Эта сцена в самом начале фильма, — заверил его Исудзу. — Позже мы снимем, как ваши солдаты наголову разбивают армию захватчиков. — Что ж, раз в конце концов мои люди выходят победителями, я согласен, — уступил Тепперман.
— Замечательно. Пожалуйста, не двигайтесь.
Двое японцев в военной форме начали пристегивать к мундиру полковника какие-то напоминавшие пуговицы предметы.
— Что это за штуки? Бутафорские медали?
— Петарды. Когда мы стрелять, они разбиваются и разбрызгивают красную краску. Выглядеть очень убедительно.
— А она отстирывается? — с опаской спросил Тепперман, представив себе, во что может обойтись счет из прачечной.
— Да. Полная безопасность. У вас хоростые патроны?