Вторжение
Шрифт:
Из приемника, тяжело дыша, выполз Володя.
— Они не просто палят, ведут прицельный огонь, — выдохнул он. — Я на секунду высунулся и чудом спасся.
— Бери ствол.
Буров кивнул на Гончара. Стараясь на смотреть в перекошенное мертвое лицо помдежа, Володя вытащил из его еще теплой ладони табельный пистолет. Проверил обойму и тут же вернул ее обратно.
— Где Вера?
— Наверху. Кто это, б… дь?!
— А ты не понял? — выкрикнул Володя. — Они за своей наркотой пришли! Я за Верой!
— Стой!
— Я за Верой! — повторил
— Эй! — Буров затарабанил в дверь. — Есть кто? Свои! Акулов, живой?!
— Буров?
Голос Акулова. Живой.
— Открывай!
Грохотали выстрелы. Шальная пуля влетела в окно и разнесла светильник на потолке в фойе ОВД. Акулов на корячках выполз из ИВС, бросился к двери. При виде распластанного на полу Гончара он зажмурился и сжал зубы. Акулов был на грани истерики. Буров толкнул его в плечо, заползая в дежурку:
— Не раскисай! Ключи от оружейки есть?
— Что?
— Ключи, б… дь, от оружейки у тебя есть?!
— Д… да, да, конечно!
— Открывай!
Акулов бросился к столу. Вдруг пуля щелкнула прямо около лица Бурова. Он метнулся назад в коридор и спрятался за углом.
— Акулов, окно!
Трясущейся рукой Акулов вскинул пистолет и открыл огонь по окну сквозь фойе. Буров вторил ему из-за угла.
— Прикрой! Стреляй дальше! Прикрой меня!
Буров очень надеялся, что Акулов его слышит. Сдирая ладони об торчащие из старого линолеума гвозди, Буров ползком рванул к столу для заявителей. Заполз под него и, уперевшись спиной в столешницу снизу, рванул что есть сил. Стол был тяжелым, обитый металлом. С глухим рокотом стол поддался. Хрипя от натуги, Буров попятился назад, к окну, таща на своем хребте тяжеленный стол. Прострекотала автоматная очередь, разнося остатки стеклянной перегородки между дежуркой и фойе.
— Эххх!
Буров вложил все силы, чтобы резко выпрямиться. Стол встал на дыбы и обрушился столешницей на окно, полностью закрывая его. Буров тут же пригнулся. С глухим стуком несколько пуль врезались в стол, но тот выдержал — выходных отверстий не было.
— Молодца! — вскричал Буров и бросился к скамье, предназначенной также для посетителей. Она оказалась лишь чуть более легкой, чем стол. Постанывая и хрипя, Буров подтащил скамью к столу, Поднял ее и придавил к столу.
— Спецсвязь не работает! — трясущийся Акулов выбежал из дежурки. — Даже спецсвязь! Почему?! У нас выделенный канал, кабель под землей!
— Не знаю я, б… дь! Ты ключи нашел?!
Акулов бросился к оружейной комнате. А Буров занялся второй скамьей. По столешнице через зарешеченное окно били пули, но она держала удар. Каждая из скамеек была изготовлена навека — толщиной в сантиметров 15, не меньше. Буров поставил вторую скамью плашмя.
— Буров!
Акулов распахнул дверцу оружейки. Чертыхаясь, вытащил из кармана фонарик. Буров бросился к нему. Сорвал со стойки первый попавшийся автомат.
— Жилет, жилет одень!
— Каски
— Где-то были, для ГНР положено! Сейчас!
Акулов лихорадочно искал каски, водя фонарем перед собой. Полки с пистолетами, ящики с патронами. Буров почти наощупь схватил несколько рожков для автомата и принялся рассовывать их по карманам.
— Кто еще в отделе?
— Что?
— Кто, б… дь, в отделе?! — Буров схватил бронежилет и заскрипел липучками. — Не тупи, Акулов!
— Да никого! Все на вызов уехали, на расстрел патруля! Все начальство, все ППСы из ночной смены! Мы с Гончаром… — Акулов запнулся. — Я, ты… Следачка, Вера! Леха на втором посту!
— Сомневаюсь, — процедил Буров. — Двор тоже ихний.
Акулов побелел.
— Щиток.
— Что?
— Щиток запасного генератора во дворе. На случай ЧП. Спецсвязь с областью от него питается…
– // -
Володя взлетел по лестнице, освещая дорогу подствольным фонарем пустого дробовика. Луч света выхватил труп лысого бандита с простреленным черепом. Снаружи застрекотал автомат, разнося окно под потолком — луч света заметили снаружи. Володя принялся обыскивать труп. Наткнулся на опоясывающий пояс преступника патронташ.
— Помогите! — верещал голос наверху. — Не стреляйте! Не убивайте меня! Помогите!
Володя забросил патронташ через плечо и метнулся наверх. Коридор второго этажа встретил его полной мглой.
— Вера?
Скрипнула дверь. Он дернулся, и луч фонарика уткнулся в лицо щурящейся Веры. В руке она держала топор.
— Это я! Откуда топор?
— Вещдок, — ее голос трепетал, как пойманный зверек. — Вова, кто они?!
— Кто еще на этаже?
— Я не знаю! Кто они?!
— Кто кричал? — Володя двинулся по коридору. — Кто здесь?
— Помогите! Я тут! В кабинете!
Голос шел из крыла угрозыска. Кабинет отца! Володя вспомнил про мужика, который что-то писал за столом бати, когда Володя поднимался туда последний раз. И бросился туда. Вскинул дробовик. Мужик закричал, закрываясь. Он сидел в углу, рука наручниками прикована к трубе.
Немедленно с улицы, увидев свет, загрохотал автомат. Стекло со звоном разлетелось в разные стороны. Мужик забился в истерике:
— Не надо! Не стреляйте!
— Заткнись! — Володя прыгнул к нему. — Ключи от браслетов есть? Ключи?!
— Нет, откуда! Я… я не при чем!
— Успокойся! Руку натяни!
— Что?
Очередная очередь протрещала с улицы, пули вгрызлись в потолок. На голову Володи посыпалась известка. Пригнувшись, он бешено заорал:
— Натяни свою драную руку!
Мужик повиновался, дернув руку на себя. Володя схватил пистолет Гончара, приставил к цепочке между браслетами наручников.
— Не бойся.
И выстрелил. Со звоном одно из колец стукнулось об пол. Мужик тут же прижал к себе руку, как самое драгоценное, что у него было. Володя дернул его за шиворот к двери: