Вторжение
Шрифт:
Парусный корвет (1): «Serieuse» (SO).
Вооружённые колёсные пароходы (4): «Promethee» (4/200 л.с.), «Heron», «Mouette» (no 2/200 л.с.), «Salamandre» (2/120 л.с.).
Парусные бриги (4): «Beaumanoir», «Mercure», «Olivier» (no 20), «Cerf» (10).
Итого:
Линейные корабли — 19 (в т.ч. 3 парусно-винтовых); [96] фрегаты — 3 (в т.ч. 1 парусно-винтовой); пароходо-фрегаты (колёсные) — 19; [97] корветы — 7 (в т.ч. 3 парусно-винтовых); вооружённые колёсные пароходы — 10; парусные бриги — 4; вооружённый парусный транспорт — 1.
96
Винтовые пароходы — наиболее мощные и современные военные корабли. Лишенные громоздких кожухов и колес, с машинами, упрятанными под ватерлинией,
97
Колесные пароходы имели еще один недостаток. Кожухи, да и сами гребные колеса были легкоуязвимы для вражеских пушек, то же касалось и машин, которые из-за высокого положения колес выступали над ватерлинией. Учитывая все это, а также малые дальность плавания и огневую мощь, вряд ли можно было считать колесные пароходы настоящими военными кораблями. В 1840-х годах морские специалисты и Британии, и Франции считали корабли этого типа полезными в качестве разведчиков, посыльных судов и буксиров, признавая, однако, что в этом с ними никто не может сравниться. Единственными же кораблями противника, с которыми колесным пароходам можно было иметь дело, были или торговцы, или такие же колесные пароходы.
Превосходство союзного флота, количественное и качественное, сомнению не подлежит. И мы не будем пытаться это оспаривать. России противостояли две сильнейшие морские державы середины XIX века.
Но и не будем отрицать другое. Численное соотношение сил в Черном море не было глобально подавляющим для союзников: 19 линейных кораблей против 14 русских (весной 1854 г.) для Черноморского флота — дело отнюдь не безнадежное. Правда, у союзников 3 парусно-винтовых линейных корабля. Но мощность паровых машин «Charlemagne» и «Sans-Pareil» не впечатляет.
Кстати, само по себе требование равенства сил в войне глупо. Я думаю, в мировой военной истории трудно найти хотя бы одно военно-морское сражение с полным равенством противников. Скорее, наоборот, можно найти примеры, когда меньшинство, но умело руководимое, громило большинство с медлительным или пассивным управлением. Численное превосходство если не имеют, то создают. В том числе и концентрацией сил в нужном месте и в нужное время.
Если Черноморский флот России был монолитным объединением под пусть не самым лучшим, но единым командованием, то союзные флоты при самой их большой «любви» друг к другу все-таки были разными. И их командиры всегда видели рядом с собой не только союзников, но и соперников в борьбе за мировое военно-морское господство. В этом нет ничего удивительного. В рамках начавшегося между союзниками по антирусской коалиции соревнования, когда Франция едва не перехватила у Англии ее исторически сложившийся титул владычицы морей, французские военные моряки почувствовали себя лидерами в этой гонке и упускать лидерство не хотели.
«В 1850-х и 60-х годах… французский флот получал от правительства — вернее, императора — поддержку, исключительную для французской истории. Именно в этих условиях он и продемонстрировал способность бросить серьезный вызов и даже опередить своего старого соперника».{184}
Гамильтон не одинок в своей оценке. В 1921 г. британский военно-морской исследователь, инженер Королевского флота Фредерик Лесли Робертсон признавал, что в период, предшествовавший Крымской войне, французский флот в техническом отношении превосходил английский.{185}
Немного о бесконечном. Споры о том, мог ли русский флот противостоять неприятельскому флоту, начавшись сразу после окончания Крымской войны, не утихают и по сегодняшний день. Они начинаются с момента беспрепятственного допуска противника через проливы, идут через первые удачные блокирования русского флота в Севастополе и заканчиваются его затоплением (по сути — самоубийством).
До 1917 г. в России, рассматривая события прошедшей Крымской войны, критически трезво оценивали действия Черноморского флота, не позволявшие ему в полной мере успешно противодействовать объединенному флоту союзных европейских держав.
«…В 1854 г. мы не в состоянии были продолжить нашу операционную линию на Босфор и здесь сосредоточить оборону наших берегов, не допуская союзный флот в Черное море. Мы не могли это сделать вследствие технической отсталости нашего флота, вследствие
И тогда, и сейчас основная масса исследователей склонна смотреть на проблему с точки зрения не столько численного, сколько технического превосходства неприятельского флота. Оно, в первую очередь, определялось наличием в союзных эскадрах большого количества кораблей и судов парового флота. Признавая, что в своей массе это были фрегаты, не всегда достаточно сильно вооруженные, исследователи склоняются к мнению, что их подвижность и независимость от направления ветра решали многое: «Последний облегчил перевозку десанта, сократив время перехода и уменьшив зависимость его от состояния погоды».{187}
Оценивая же российский военный флот, те же самые исследователи считают, что 5 отличие от европейских флотов российский «…не был современным. Парусные деревянные корабли не могли соперничать с паровыми судами». {188}
Позволю лишь прокомментировать это с точки зрения человека сухопутного. На мой взгляд, техническое отставание — это только одна сторона медали. С этим как-нибудь можно было справиться. Тому примеры есть. Ведь смог же американский адмирал Д.Фаррагут, [98] имея только парусные деревянные корабли, разгромить броненосный флот южан. {189} История Черноморского флота имела факты, когда пароходо-фрегаты и колесные пароходы не были способны эффективно сражаться с крупными парусными артиллерийскими кораблями. Еще не был забыт бой у Пицунды фрегата «Флора», [99] под командованием Скоробогатова, с тремя турецкими пароходами под командованием Мушавер-паши (он же Адольфус Слэйд).
98
Фаррагаут (Farragut) Дейвид Глазго (1801–1870 гг.), американский адмирал (1866 г.). На флоте с 1812 г., участвовал в войнах с Великобританией (1812–1814 гг.) и Мексикой (1846–1848 гг.). Вовремя Гражданской войны в США (1861–1865 гг.) стал на сторону северян, командовал эскадрой на р. Миссисипи. Был сторонником решительных и манёвренных действий флота. Эскадра под командованием Фаррагута заставила капитулировать ряд фортов противника. В апреле 1862 г. она одержала победу над флотилией конфедератов, чем помогла армии северян занять Новый Орлеан и др. порты. В 1863 г. флотилия Фаррагута очистила от южан низовья Миссисипи, дойдя до крепости Виксбург. В июле того же года она поддерживала войска северян при овладении этой крепостью, а затем Порт-Хадсоном. В августе 1864 г. флотилия одержала победу в заливе Мобил (шт. Алабама): прорвавшись в бухту она уничтожила стоявшие там корабли и захватила последнюю гавань конфедератов. Фаррагут наряду с генералом У. Грантом был одним из самых популярных героев войны. С 1866 г. командовал флотом США.
99
В ночь на 9.11.1853 г. парусный фрегат «Флора», крейсировавший вдоль Кавказского побережья, в 12-ти милях от Пицунды был атакован тремя турецкими пароходами (6 10-дюймовых, 12 36-фунтовых, 44 18-фунтовых орудия, экипажи всего 900 человек). Фрегат «Флора» (44 24-фунтовых орудия; экипаж 359 человек), находясь в крайне невыгодном положении, уклонился под ветер и открыл продольный огонь левым бортом. Не выдержав прицельного огня русских, турецкие пароходы отошли, а экипаж «Флоры», воспользовавшись передышкой, сумел заделать полученную пробоину. Через 10 мин. турецкие пароходы вновь сблизились с фрегатом. Повторив прежний маневр, «Флора» в течение получаса вела интенсивный огонь. И вновь турки вынуждены были отступить. Неравный бой длился 4 часа. В 6.30, обнаружив под берегом русскую шхуну «Дротик», 2 турецких парохода устремились за легкой добычей. Фрегат «Флора», оказавшись один на один с турецким флагманским кораблем, нанес ему столь жестокий урон, что пароходы были вынуждены вернуться на помощь своему флагману.
Увы, Фаррагутов у нас не оказалось. К сожалению, русское военно-морское командование откровенно дарило инициативу противнику. Английский писатель Гилберт Кит Честертон высказал парадоксальную мысль, что в каждой победе кроется залог поражения. Удивительно, но блестяще разгромив турецкий флот в Синопе, черноморские адмиралы даже не думали ни о каком сопротивлении английскому и французскому флотам, тем более что соотношение сил свидетельствовало о том, что без борьбы отдавать инициативу противнику не следовало.{190}