Вторжение
Шрифт:
— Бросила нас два года тому назад, — объяснил мальчик.
Голос задрожал сильнее, словно уход матери из семьи, даже два года спустя, причинял ему гораздо больше боли, чем все эти внеземные существа, с которыми ему пришлось столкнуться в последние несколько часов.
Джонни прикусил нижнюю губу, чтобы подавить слезы, повернулся к Молли.
— Мы с Эбби пытались пару раз уйти. Двери не открывались.
— Для нас они открылись, — напомнил ему Нейл.
Мальчик покачал головой.
— Может, открылись на вход. А как будет с выходом?
Он
— Что-то странное происходит с домом, — добавил мальчик. — Он изменяется. Такое ощущение… что он становится живым.
Глава 35
На выходе из кухни, в коридоре, в прихожей их сопровождал все возрастающий шум за стенами, словно орды копошащихся там тварей понимали, что легкая добыча может от них ускользнуть.
— Они разговаривают, — доверительно сообщила Эбби Молли, когда они следом за Вергилием выходили из кухни.
— Кто, маленькая?
— Стены. Не так ли, Джонни? Они ведь разговаривают?
— Иногда можно слышать голоса, — подтвердил мальчик, когда они добрались до стенного шкафа в прихожей.
Пока Эбби и ее брат надевали куртки, Молли спросила:
— Они что, говорят на английском?
— Иногда на английском, — кивнул Джонни. — Бывает, и на другом языке. Я только не знаю на каком.
По всему дому трещали половицы, стены, потолки. Все они словно перенеслись на корабль, застигнутый в открытом море жестоким штормом.
Вергилий, который ранее только рычал, гавкнул. Один раз. Как бы говоря: «Пошли!»
Трещащий дом затрещал еще сильнее. Трещало все — полы, потолки, стены, оконные рамы, дверные коробки. Задребезжали водяные трубы. Захрипели вентиляционные каналы. Внезапно дом застонал, как старый бегемот, пробудившийся после долгого сна.
Когда Нейл попытался открыть входную дверь, у него ничего не вышло.
— Я так и знал, — вырвалось у мальчика, а девочка испуганно прижалась к Молли.
Нейл проверил, открыт ли замок, надавил на дверь, но она не поддавалась.
В окружении стонов, вздохов и треска Молли почти поверила, что стены сейчас сожмут их, как пара челюстей, дом изжует их зубами изломанных палок, попробует на вкус языком-полом, придавит к небу-потолку и наконец отправит в желудок-подвал, где легионы тварей набросятся на них и сожрут без остатка, не оставив не только плоти, но и костей.
Нейл отступил от двери.
— Отойдите все, — приказал он и поднял помповое ружье. С намерением вышибить замок.
Но тут Вергилий выступил вперед, цапнул лапой дверь, и она открылась, внутрь.
Молли не стала задумываться над тем, что произошло: то ли Нейл, спокойный и уверенный в себе, никогда не теряющий самообладания, вдруг запаниковал и принялся бороться с незапертой дверью, пытаясь открыть ее в сторону, противоположную нужной, толи овчарка обладала неведомым им могуществом. Прижимая Эбби
Повернувшись, с облегчением увидела, что Нейл идет за ней, не остался пленником ожившего дома.
Снаружи дом выглядел точно таким же, как прежде, когда они увидели его впервые. Одноэтажным, аккуратным, уютным. Не было в нем ничего демонического.
Окутанная пурпурным туманом, Молли ожидала услышать, как дом трещит и стонет, готовясь повторить описанную Эдгаром По судьбу дома Ашеров, но ее ожидания не оправдались (в эту ночь далеко не впервые). За стены не проникало ни звука, дом стоял молчаливый, не вызывающий никаких подозрений, совсем как какой-нибудь особняк в рассказе о призраках Генри Джеймса [23] .
23
Джеймс Генри младший (1843–1916) — писатель, известность которому принесли психологические романы. Родился в Америке. С 1876 г. жил в Великобритании (позднее принял британское подданство), где и создал все свои наиболее значимые произведения.
Входная дверь медленно закрылась, словно под действием пружины и на хорошо смазанных петлях. Но Молли подозревала, что никакой пружины нет и в помине и дверь закрыла другая сила, совсем не механическая, а разумная и жестокая.
Лишайник на стволах пиний, поблескивающий изумрудами (но по сущности — раковая опухоль), добравшийся уже до ветвей, теперь казался мирным и где-то даже очаровательным представителем внеземной растительности в сравнении с теми дьявольскими созданиями, что вывелись и росли в стенах дома.
Солнце, должно быть, не замедлило свой подъем, но туман над их головами, наверное, стал гуще, пусть и чуть рассеялся на уровне улицы, потому что аметистовый свет сменился лиловым. Светлее определенно не становилось, казалось что вокруг балканские сумерки, а не калифорнийское утро.
— Куда пойдем? — спросил Джонни.
Молли посмотрела на Вергилия, который, похоже, ждал команды.
— Куда поведет нас собака.
И тут же овчарка развернулась и затрусила по выложенной каменными плитами дорожке к улице.
Все четверо последовали за псом в туман, который редел и поднимался, так что даже в этих ложных сумерках зона прямой видимости увеличилась до двух кварталов.
Интуитивная догадка Молли, что туман над головой становится все плотнее, пусть и рассеивается у земли, оказалась верной.
И граница между густым и рассеянным туманом проходила в каких-то пятнадцати футах над землей, такая резкая, что создавалось впечатление, будто Черное Озеро накрыли колпаком из матового стекла. Все, что находилось выше границы: верхние этажи и крыши двухэтажных домов, верхние ветви деревьев — полностью растворялось в густой лиловизне.