Вторжение
Шрифт:
— Тмир, ты, что ль там? — бывший дозорный огляделся, и от опытного взгляда не ускользнула пропажа арбалета. Рука машинально сжала рукоять.
— Ойр, не глупи, болт всяко быстрее твоего кинжала будет.
— И что дальше, убьёшь? — хмуро спросил бывший дозорный.
— Да нужен ты мне больно, — хмыкнул Тмир. — Возьму припасов, оприходую девку и поминай, как звали. Вот только связать бы тебя от греха.
— Можешь меня не опасаться, не трону, — серьёзно произнёс Ойрет и для убедительности отодвинул кинжал на самый край стола.
— Ну, раз обещаешь… — протянул Тмир и стал опускать арбалет. Разбойник
На лице Тмира появилась злая улыбка, и он нажал на спуск. В последний момент Ойрет дернулся, уходя с линии обстрела, но недостаточно быстро и болт вместо сердца вошёл в живот. Выстрел практически в упор отбросил тело назад, и разбойник перекувырнулся через стул. Тмир выпустил арбалет из рук и, подскочив к столу, схватил кинжал. Но нападения не последовало. Ойрет скрючился у стены, зажав рану ладонями.
— Тварь, ты же меня убил, — простонал разбойник. — Убил…
— Прости, брат, нам было не по пути, — ухмыльнулся Тмир и со всего размаха вбил кинжал в середину груди.
Ойрет захрипел и засучил ногами, но быстро расслабился. Разбойник со сломанным носом извлёк кинжал из раны и, насвистывая мотив похабной песни, тщательно вытер лезвие об куртку убитого напарника. Затем сам себе кивнул и уцепился за хвостовик болта. Пальцы соскользнули — слишком глубоко вошёл, — и недолго думая он стал помогать себе кинжалом. Именно в этот момент к нему подкралась Айса.
Девушка освободила руки ещё во время диалога разбойников, и всё это время пыталась насытить пальцы кровью, дабы они приобрели гибкость. Выходило плохо, кровь застоялась и никак не желала обновляться. Когда тысячи иголок, наконец, впились в руки, девушка едва не закричала но, всё же, ломая ногти, принялась теребить узел на поясе — последнюю преграду на пути к свободе. Он скреплял путы на ногах и стоило поторопиться, кто знает, чем окончится перепалка этих двоих.
Когда разбойник со сломанным носом стал копаться в ране, пытаясь извлечь застрявший болт, Айса подхватила со стола кувшин — едва не выронила, пальцы всё ещё не слушались — и как следует замахнувшись, опустила на незащищённый затылок. Вышло неудачно. Видимо разбойник заметил изменившуюся тень и поэтому обернулся. Он даже успел удивлённо раскрыть рот, когда глиняное дно кувшина встретилось с его лбом. Раздался звон, осколки разлетелись по полу, и Тмир стал заваливаться на спину. Айса прыгнула следом, норовя коленом раздавить трахею, но вопреки её ожиданиям разбойник не вырубился и вскинул руку в защитном жесте. На беду как раз в ней оказался кинжал. Лезвие глубоко вошло в бедро, и девушка со стоном повалилась на обидчика. От боли, в голове помутилось, и Айса даже не почувствовала как Тмир выдернул кинжал и отбросил её от себя. Она попыталась подняться, но удар ногой по рёбрам выбил воздух из лёгких и перевернул на спину. Разбойник тут же навалился всем весом и упёр лезвие в горло.
— Не рыпайся, сучка, не то будет очень больно.
Девушка заметалась под ним, едва не перерезав себе шею, и Тмир резким движением вонзил кинжал ей в плечо. Айса вскрикнула, но тут же закусила губу — нечего ублажать слух этого урода. Разбойнику это не понравилось, и со зверским оскалом он стал шевелить лезвие в ране. Девушка держалась до
Когда очнулась, сначала увидела перед собой выпяченные от удовольствия глаза и лишь затем ощутила, как твёрдая плоть неистово проникает в неё. Айса дико закричала и что есть сил врезалась лбом в эти глаза. Плечо прострелило дикой болью, сознание вновь поплыло.
Нос превратился в кровоточащий сгусток, и Тмир завизжал словно баба. Даже не замечая, что девушка без сознания он стал наносить удары по лицу, а затем резко выдернул кинжал и вонзил ей в грудь.
— Сука! Тварь! Получи! Получи!
С каждым выкриком он по самую рукоять погружал лезвие в затихшее тело. Наконец поняв, что всё кончено зло сплюнул и слез с трупа.
— Вот гадина, всё же довела.
Разбойник умылся в кадке и стал собирать вещи. Стянул с Ойрета сапоги, сунул в приготовленный мешок и уселся за стол перевести дух. Но только он решил перекусить, как с улицы донеслись команды:
— Рассредоточиться! Окружить дом! Держать окно под прицелом!
Тмир узнал этот голос. Ещё бы не узнать. Это именно тот человек, что почти месяц истязал его в казематах Зекоша. Разбойник подскочил к брошенному арбалету и стал лихорадочно взводить механизм. Болт то и дело выскальзывал из взмокших пальцев, но, в конце концов, занял своё место. Рядом с дверью закричали:
— Тмир, Ойрет, не дурите! Дом окружён! Отдайте девку и я оставлю вам ваши жалкие душонки!
— А с какого перепуга мне тебе верить?! — заорал в ответ Тмир, повалив стол на бок и спрятавшись за ним. Арбалет нацелился на дверь. — Лучше прикажи своим убираться, и я тогда подумаю!
— Тмир, успокойся! — Торск опознал голос человека, убившего пекаря. — Я сейчас войду, и мы поговорим спокойно, без оружия! — дверь распахнулась и из-за неё высунулась рука держащая перевязь с ножнами. — Видишь? Я безоружен, — ножны глухо бухнулись о деревянное крыльцо.
Тмир напрягся как струна, палец взмок на спуске. Сейчас представится возможность поквитаться с обидчиком. Пусть только Торск войдёт…
Но дозорный не спешил, будто чего-то ожидая. И верно, раздался свист, и в окно влетело бревно, сорвав пузырь и шторы. Тмир резко развернулся и в тот же миг мир для него ухнул в небытие.
Торск вынул арбалет из ослабевших рук, разрядил его в пол и огляделся. Картина предстала удручающая, и он в сердцах пнул Тмира по рёбрам. Разбойник застонал, но вдруг память к нему вернулась, и он принялся шарить вокруг в поисках оружия. Торск не стал с ним церемониться и выволок за волосы на улицу.
— Что там, командир? — спросил кто-то из сгрудившихся у крыльца дозорных.
— Всё кончено. Девка мертва, Ойрет тоже. Золота нам теперь не видать.
Торск склонился над дико озирающимся разбойником и стал избивать, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво. Наконец ему это надоело, и он отпихнул, скулящего и булькающего кровью. Отёр кулаки о снег и оглядел своих людей.
— Что будем делать? — прозвучал резонный вопрос. Ещё бы, люди ехали за лёгкой выручкой, а в результате лишились трёх цукванов и получили талый снег в карманы.