Вуаль из солнечных лучей

Вербинина Валерия

– Ах да, мистер Ломов, – протянул Хобсон, не отрывая своих водянистых глаз от лица Амалии. – Кажется, у него когда-то случилось небольшое недоразумение с моим другом Джеральдом Уортингтоном?

– Весьма возможно, дорогой сэр, – сказала Амалия, с преувеличенной скромностью опуская длинные ресницы. – Мир полон недоразумений.

– О!

– Именно так.

– А мне казалось, мистер Ломов хотел его убить, – небрежно уронил Хобсон.

– Держу пари, это желание было взаимным, – заметила Амалия, метнув на собеседника быстрый взгляд.

– Возможно, но со стороны вашего знакомого оно было

весьма опрометчивым, – отозвался Хобсон.

Судя по всему, этот словесный пинг-понг мог длиться бесконечно, и баронесса Корф поймала себя на мысли, что он стал ее раздражать. И еще она подумала, что если Хобсон так держался, несмотря на свои травмы, насколько же более неприятное впечатление он должен был производить в здоровом состоянии.

– Кто убил полковника Уортингтона? – спросила вслух Амалия, решив отбросить всякие околичности.

Хобсон озадаченно моргнул, но упрямство, которое читалось в его лице, никуда не делось.

– Я полагал, вы знаете, – промолвил англичанин с иронией. – Виконт Пьер де Ботранше.

– Нет, – покачала головой Амалия.

– Это был виконт де Ботранше. Дуэль…

– К черту дуэль, – отмахнулась Амалия, разом выходя из образа леди. – Вы отлично знаете, что там находился еще один стрелок.

У баронессы Корф не было глаз на затылке, но чутье редко ее подводило, и она готова была поклясться, что сейчас слуга за ее спиной бесшумно приотворил дверь и взглядом спрашивает у хозяина, не пора ли выставить незваную гостью за порог. Хобсон едва заметно покачал головой.

– Значит, вот зачем вы пришли, – сказал он Амалии с подобием улыбки на тонких губах. – Стало быть, это правда?

– Что именно?

– То, что говорят о мистере Ломове.

– А что о нем говорят?

– Разное.

– И все же?

– Кажется, он должен был приехать куда-то, но не приехал. По правде говоря, я запамятовал, потому что мистер Ломов не слишком меня интересует.

Опустив глаза, Амалия увидела синяки на шее Хобсона под воротником пижамной рубашки. Судя по виду синяков, им было несколько дней, и молодую женщину разобрал смех. И как она не догадалась раньше, что Сергей Васильевич не стал тратить время на лишние разговоры с упрямым англичанином, а сразу приступил к делу?

– Что? – кисло спросил Хобсон, но от Амалии не укрылось, что он вздрогнул и переменился в лице, услышав ее смех.

– Ничего, сэр, ровным счетом ничего! – ответила баронесса и засмеялась еще громче. Кровь бросилась в лицо Хобсону.

– Миледи, вы не обидитесь, если я попрошу вас уйти? Боюсь, что я переоценил свои возможности, согласившись вас принять.

– Там был еще один человек, – сказала Амалия, перестав смеяться и глядя в упор на собеседника. – Он выстрелил одновременно с виконтом де Ботранше и убил вашего друга. Ломов догадался об этом и стал искать стрелка. Теперь у него неприятности, и все из-за вас. Никто не просил его найти стрелка, он сам решил разобраться с убийцей Уортингтона. Но вам ведь все равно, не так ли? Что вы себе говорите – что вашего друга не воскресить, что случившееся не касается Ломова, что это вообще не наше дело? Стихи читаете, да? Ну и читайте дальше, раз вы ни на что больше не способны!

Резким движением она поднялась на ноги. Слуга уже стоял возле двери, распахнув

ее настежь.

– Постойте, миледи, – сказал Хобсон, и Амалия, к удивлению своему, увидела, что он нервничает. – Я не знаю, почему мистер Ломов решил, что там был еще один стрелок. Дело в том, что перед началом дуэли я осмотрел все поблизости и убедился, что… Ну, словом, что никто нам не помешает. И я готов поклясться, что там не было никакого другого стрелка.

То, что говорил англичанин, меняло все дело, разумеется, при условии, что он не лгал. Но баронесса Корф слишком хорошо знала правила игры и знала, что в их профессии правда – роскошь, которую мало кто может себе позволить. Никто и никогда не говорит ее целиком, и уж тем более – представителю конкурирующей службы.

– Скажите, мистер Хобсон, почему вам вообще пришло в голову осматривать прилегающую территорию? – спросила Амалия.

– Это входило в мои обязанности.

– У вас были сведения, что… что некий знакомый виконта что-то готовит? Допустим, знакомый по фамилии Ашар.

– Ступайте, Джеймс, – сказал Хобсон слуге, который по-прежнему стоял в дверях. – Я позову вас, если вы мне понадобитесь.

Слуга исчез, словно его тут и не было. Амалия села на прежнее место.

– Что касается вашего вопроса, миледи, – негромко проговорил Хобсон, разглаживая какую-то складку на одеяле, – то я, пожалуй, признаюсь сразу: меня бы не очень удивило, если бы мсье Ашар разместил поблизости целую роту стрелков. Фантазия у него, прямо скажем, небогатая.

– Вот как?

– Да. Поэтому я был очень внимателен.

– И вы ничего не заметили, вас ничто не насторожило…

– Нет, миледи.

– Вы сказали Ломову, что осматривали лес рядом с местом дуэли? – спросила баронесса Корф.

– Мне пришлось. – Хобсон недовольно поморщился и непроизвольно дотронулся до шеи.

– Но он вам не поверил?

Англичанин развел руками.

– Думаю, нет. И вы – вы сейчас мне тоже не верите.

– Видите ли, сэр, – заговорила Амалия, тщательно подбирая слова, – если вы не правы, а Ломов прав и Уортингтона убил другой стрелок, тогда исчезновение моего коллеги обретает смысл. В противном случае…

– Миледи, прошу меня поправить, если я заблуждаюсь, – с необычной для него кротостью промолвил Хобсон, – но, учитывая богатое прошлое мистера Ломова, очередь из желающих его прикончить может выстроиться… – он сдвинул брови, припоминая географию чужой страны, – ну хотя бы от Петербурга до Москвы.

– Дорогой сэр, – строго заметила Амалия, – я нахожу ваше замечание крайне обидным для моего друга мистера Ломова. Уверена, сам он не согласился бы на меньшее, чем очередь от Петербурга до Владивостока.

– О! – Англичанин испустил конфузливый смешок.

– Именно так, мистер Хобсон.

– Но тогда вы тем более должны признать, миледи, что случившееся с мистером Ломовым вовсе не обязательно должно быть связано с… с дуэлью.

– Мистер Хобсон, скажите мне, только честно: вас не настораживает, что человек, едва умеющий стрелять, убил вашего друга Уортингтона? Вы считаете, что то, что с ним произошло, в порядке вещей?

Прежде чем ответить, англичанин долго молчал.

– Была дуэль, миледи, – произнес он наконец. – Это все, что я могу сказать.