Вуаль темнее ночи
Шрифт:
Женщина охнула:
– Ты не пострадал?
– Пара царапин, – он махнул рукой. – Сдается, это была подстава.
– Как подстава? – Мирбах не разбиралась в жаргоне.
Андрей побледнел:
– Ну, понимаешь, тот парень, который одолжил мне деньги… Он давно требует вернуть сумму назад, а я все кормил его завтраками. Я не вернул бы такую сумму никогда, разве что если бы произошло чудо.
– Зачем же тогда брал? – удивилась бабушка.
В его серых глазах вспыхнула злость:
– Я сказал: мне давно хотелось. У одних есть все, а у меня нет ничего. Я тоже хочу хоть что-нибудь.
– Но у тебя есть хороший мобильный, компьютер последней модели, мне говорила мама. И одет ты неплохо, – возразила бабушка.
– А я решил иметь мотоцикл, – упрямо твердил он. – Но ты меня не дослушала. Я не нарушал правила. Эта машина вдруг выскочила из переулка. Только этот гад знал, что в это время я езжу на свидание к Светке
У Лидии Алексеевны закололо сердце.
– Что же делать? – спросила она.
– Они дали мне неделю сроку, – признался Андрей. – Я вижу только один выход и сейчас его озвучу. Только прошу: не ори на меня, сначала хорошо подумай.
Женщина развела руками:
– Я не собираюсь на тебя орать. Говори.
– Ты продаешь эту квартиру и переезжаешь к нам, – выпалил внук. – Ведь все равно я ее наследник.
Это заявление ошарашило старушку. Нет слов, она завещала бы квартиру дочери и внуку, но тут выходило, что внук будто ждал ее смерти. Ее охватило чувство протеста.
– Никогда! – заявила она. – Эту квартиру дали твоему деду. Она дорога мне. Вот когда я умру, можешь делать с ней что хочешь. Но пока я жива, ты ее не продашь. Я хочу умереть здесь.
Андрей, не стесняясь, сплюнул на пол:
– Так и знал, что ты старая эгоистка. Еще раз объясняю тебе более понятным языком: я могу не дожить до оглашения твоего завещания. Получается, ты своим упрямством желаешь именно этого. Если я не верну долг в назначенный срок, они меня убьют.
Она молчала. Внук решил сменить тактику. Он встал со стула, подошел к бабушке и опустился на колени:
– Ну, прошу тебя. Ты допустишь, чтобы меня убили?
– Обратись в полицию, – посоветовала Мирбах. – Мы можем что-нибудь продать. А на оставшийся долг проси отсрочку.
Андрей рассмеялся:
– Отсрочку? Да они скорее прикончат меня, чем согласятся ждать. Понимаешь, – вдруг откровенно сказал он, – они уже собирались убить меня. Но я купил себе жизнь, пообещав твою квартиру.
Она оцепенела и уставилась на него, как на незнакомого человека. Парень дотронулся до ее руки:
– Я буду ухаживать за тобой, как самая профессиональная сиделка, если ты поможешь мне.
Когда Лидия Алексеевна обрела дар речи, она приосанилась и произнесла:
– Пошел вон. Иди поработай хоть раз в жизни.
Теперь оцепенел Андрей. Он привык видеть бабушку сюсюкающей с ним и всегда исполняющей его желания. А тут перед ним сидела незнакомая женщина.
– Что? – изумился он.
– Пошел вон, – повторила Лидия Алексеевна. Он задрожал и опрокинул чашку с чаем.
– Чтоб ты сдохла, старая, – пожелал он ей на прощанье.
Лидия Алексеевна откинулась на спинку стула и заплакала. Весь день она не находила себе места. Если ситуация такова, как обрисовал ее Андрей, у них действительно единственный выход. А если он просто лжет и пытается выманить у нее деньги? А ведь квартира была дорога ей в самом деле. В девяностые годы ее муж, начальник отдела в городской администрации, получил ее, и они переехали сюда. Квартира была шикарная, трехкомнатная, в центре Приреченска. Такая не светила бы им даже при хорошей должности супруга, но с бывшей ее хозяйкой случилась неприятность, и таким образом они оказались ее владельцами. Думая об Андрее, женщина уже была готова уступить ему, позвонить дочери, однако разум подсказывал: нужно все хорошо выяснить. А если Андрей лжет? Если деньги понадобились ему вовсе не на покрытие долгов за мотоцикл, а, скажем, на азартные игры или наркотики? Нет, необходимо обо всем поговорить с дочерью и попытаться каким-то образом решить проблему. Возможно, не так страшен черт, как его малюют. Эта мысль как-то успокоила женщину, и она даже задремала, однако потом проснулась и уже больше не смогла заснуть. Картины одна страшнее другой рисовались ее воображением. А вдруг Андрея уже убивают? Но нет, не может быть, Маша бы позвонила ей, что он не явился вовремя домой. Находясь в горестных и тревожных раздумьях, женщина услышала, как скрипнула входная дверь. «Неужели Андрей вернулся?» – подумала она. У внука были ключи от этой квартиры. Если это Андрей, сейчас включится свет в прихожей, и он начнет искать тапочки. Однако свет не загорелся, но послышались чьи-то тяжелые шаги. Лидии Алексеевне стало по-настоящему страшно. Почему-то вспомнились слова внука: «Чтоб ты сдохла». Вдруг он пришел ее убить? Такое случается сплошь и рядом, если верить криминальным сериалам.
– Андрей? – Ей хотелось крикнуть, но голос прозвучал хрипло и надрывно. Из темноты никто не отозвался.
– Ты пришел свести счеты с бабкой, я знаю, – проговорила она. – Что ж, я к этому готова. Если тебе позволит совесть…
Мирбах ожидала появления внука на пороге своей комнаты, но вместо
– Что вам нужно? – пролепетала Мирбах. Дама не ответила. Она немного постояла на пороге, прошла в другую комнату, потом направилась к выходу, и вскоре ее шаги стихли на лестнице. Лидия Алексеевна лежала ни жива ни мертва. Кто эта женщина? Что ей было нужно в ее квартире? И как она вообще сюда попала? Ведь дверь была заперта… Впрочем, в последнем она усомнилась. Последним, кто выходил из ее квартиры, был Андрей, а вот запер ли он за собой дверь, она не помнила. Даже если и запер, то вполне мог дать ключи какой-то даме, чтобы она явилась ночью к бабушке и напугала ее до смерти. Да, скорее всего, так и есть. Вот паршивец, негодяй, молодой бездельник! Теперь уж он точно ничего от нее не получит. И разговаривать она больше с ним не будет, просто не пустит в квартиру. Мирбах усилием воли заставила себя встать и подошла к двери. Она заперла ее на все замки, повесила цепочку. Вот теперь его друзья сюда не войдут, как и он сам. А завтра она позвонит Маше и устроит ей. Хорошего же человека они с ней воспитали!
Эдик Васин, молодой журналист из журнала «Промоушен-тайм», созданного недавно женой одного предпринимателя, единственного в городе журнала с глянцевой обложкой, освещавшего жизнь Приреченска и его обитателей, которые вызывали интерес горожан, вернулся с затянувшегося корпоратива. Голова раскалывалась. Видно, водка, принесенная его коллегой, оказалась невысокого качества.
– Ну, Рюмшин, гад ты ползучий, – пробормотал парень. Дело было в том, что они скинулись на выпивку и закуску и поручили его приятелю, фотографу Петьке Рюмшину, сбегать в гастроном и купить продукты хорошего качества. Рюмшин пообещал, однако вместо сервелата купил вареную колбасу, вместо шампанского – одну водяру, но утверждал, что она очень дорогая и он потратил на нее почти все деньги. Тогда ему все же поверили, однако теперь Эдик в этом сомневался. От хорошей водки не мутнеет голова и не тошнит. Скорее всего, друг сэкономил, чтобы присвоить деньги. Конечно, это не лезло ни в какие ворота. Гнев вызвал новый приступ тошноты. Промучившись таким образом, Эдик собрался встать с постели, глотнуть воды и очистить желудок, и уже привстал, как вдруг услышал, что входная дверь открылась и в коридоре послышались чьи-то шаги.
«Это еще что такое?» – подумал он. Васин был не робкого десятка, к тому же водка придала ему храбрости. Надев тапочки, он вышел в коридор, припоминая, запер ли дверь. В коридоре возле вешалки стояла высокая женщина. Длинное черное пальто скрывало фигуру, а старомодная шляпа с вуалью – лицо. Минуту они молча смотрели друг на друга.
– Как вы сюда попали? – поинтересовался Васин. – И что вам здесь нужно? Сейчас уже позднее время, и я не принимаю.
Она пошатнулась, подалась вперед, и его окатило волной страха. Он хотел сказать, чтобы она убиралась ко всем чертям, однако язык прилип к гортани. Дама постояла еще минуту, направилась к двери и вышла в коридор. Эдик словно застыл в прихожей, потом опомнился, запер дверь и пошел в ванную. Там он подставил голову под струю холодной воды, вдоволь напился и побежал в туалет. После этой процедуры стало намного легче, и Эдик задумался о непрошеной гостье. Кто она такая? Как тут появилась? Неужели Рюмшин подмешал в водку какой-нибудь галлюциноген? Скорее всего, так и есть, потому что Эдик не уверен, реальная ли дама стояла перед ним. Надо было хотя бы дотронуться до нее. Завтра он покажет этому Рюмшину. Будет у него бледный вид! От этой мысли Эдику стало легче. Он отправился спать и заснул, как только коснулся головой подушки.
Глава 2
Первые весенние дни в Приреченске выдались довольно холодными, хотя в воздухе уже чувствовалась весна. Снег все еще лежал сугробами вдоль дорог и местами ослепительно блестел на солнце, но снежные покровы все больше захватывала влажная корка, все более хрупкими становились затянутые по утрам тонким льдом лужи, оттаивающие к полудню под воздействием солнечных лучей. Воздух еще по-прежнему холодил лицо и руки, временами случались снежные метели. Но какими бы сильными они ни были, непогода быстро уходила, и вновь прорезали небо яркие, теплые лучики солнышка. Ведущий артист приреченского театра Роман Бучумов, тридцатилетний белокурый голубоглазый красавец, «пришвартовал» свой сверкающий чистотой джип «Чероки» возле здания и, взглянув на часы, вылез из салона и закрыл переднюю дверцу. До спектакля оставалось еще довольно времени, чтобы привести себя в порядок. Он вдохнул полной грудью, ловя восхищенные взгляды проходивших мимо женщин, и уже сделал было шаг к ступенькам театра, как вдруг неизвестно откуда вынырнувший парень, с грязными слипшимися волосами, неряшливо и бедно одетый, в «дутой» куртке с заплаткой на спине схватил его за руку. Роман гневно посмотрел на него: