Вусмиор. По ту сторону барьера

Глакс М. О.

— Хорошо, что ты это помнишь. И помнишь о том, что от этого союза зависит наша защита прежде всего, — голос Клауса был ровен, но вместе с тем настойчив и строг.

— О чем ты вообще?.. — Леди непонимающе покачала головой, а Берч вопросительно приподнял бровь. Она впервые замешкалась и отвела глаза. — Джей тебе рассказал? Мы были раздавлены тем, что убили Уилла, а тебя ранили… И… это была минутная слабость…

— Ты же понимаешь, что было бы, если бы вас увидела Кэтрин? — голос Советника стал мягче, он и сам понял, что переборщил, видя сейчас погрустневшую еще больше мордашку Леди. —

Не думаю, что ее устроил бы такой ответ. Тем более, что эта ваша минутная слабость выбила Рида из колеи.

Тали виновато поджала губы.

— Прекрати отчитывать меня словно маленького ребенка.

Они несколько секунд сверлили друг друга глазами. Еще пару минут назад Леди пыталась вразумить свою младшую сестру, и вот теперь сама оказалась на ее месте.

— Тали, не в моих правилах осуждать вас, но… у вас нет права даже на минутную слабость. О чем ты думала?

— О, Смерть, Клаус, тебе никогда не понять меня или Дина… — снова ощетинилась соправительница. — У нас не было той роскоши, которая досталась вам с Джоан. Меньше всего я ждала осуждения именно от тебя.

Она вскочила из-за стола и подошла к окну, ему даже показалось, что на ее глазах блеснули слезы. Берч хотел было подойти к ней, но заметил, что вокруг нее образовался барьер.

— Тали, прости… я меньше всего хотел обидеть тебя, — выдохнул Клаус, когда молчание затянулось. — Я просто взываю к твоей благоразумности. К благоразумности Рида я, к сожалению, не могу воззвать. У нас и без того шаткое положение. Мне хочется быть уверенным, что никто не воспользуется нашими слабостями. Сейчас, как никогда, важно быть единым целым и не закрываться друг от друга.

Тали выдохнула, все еще наблюдая за куполом над городом.

— Я не закрываюсь от тебя, просто не гружу своими проблемами. Понимаю, что тебе сейчас нелегко… ты переживаешь за нее… них… не знаю, за кого из них больше, — последние слова Леди произнесла с грустной усмешкой, а затем повернулась. — Как только они выйдут на связь, верну их обратно в Эстер. У меня плохое предчувствие… Можешь называть это паранойей, если угодно.

Советник нахмурился, посмотрев на Леди, словно она прочитала все его мысли, которые одолевали прошлой ночью. Как будто оба предчувствовали что-то, но сами не понимали, что именно.

Но прежде, чем они успели обсудить это, раздался звонок циркуляра Леди. Она вздрогнула, когда раскрыла экран и увидела номер.

— Да, миссис Бейлиш. Да… получилось успокоить его? Вы уверены? Не знаете, как надолго? Я могу прислать симбионтов? Сейчас?.. Хорошо… ждите, — она отключила коммуникатор и как будто даже просияла, посмотрев на Клауса и хлопнув в ладоши. — Удалось урезонить Кори Касадо. Я поехала.

Она легким движением закинула за спину меч, а затем дружески хлопнула Берча по плечу. Он даже и не помнил, когда в последний раз видел ее такой радостной. Но и в его душе словно воскресла надежда, и плохое настроение вмиг рассеялось.

— Можешь передать Джею, чтобы собирал отряд и ждал моего распоряжения? Попробуем накрыть этих некромантов до того, как они успеют нанести нам новый удар, — взволнованно прошептала Леди.

— Будет сделано, Верховный Хранитель, — улыбнулся Берч, а Тали вылетела из кабинета

в поисках симбионта.

Казалось, впервые за долгое время они оказались на шаг впереди врага.

Глава 26

Эстер

Эфиристы, способные не только перенимать чужие способности, но и проникать в сознание других людей, во всех обителях занимали особую роль. В былые времена в Мармиати-Ай симбионтов набирали в Верховную перквизицию для независимых расследований, в Амхельне с их помощью выявляли предателей, в Эстере же симбионты теперь отслеживали адептов Тьмы.

Леди никогда не забудет свою первую встречу с таким эфиристом. Случайное столкновение, крепкая хватка, и вот уже Тали переживала чужие воспоминания, словно сама оказалась в другом теле. В теле несчастной, ставшей жертвой маньяка-социопата Соулривера. Целители Эстера так и не смогли восстановить ментальное здоровье Эллисон Гловер после его пыток, но с тех пор прошло немало времени и исследований в этой области.

— Нет! Хватит! Оставьте меня в покое! — уже без прежнего заикания кричал Кори Касадо, когда в его палате снова появился человек, собиравшийся проникнуть в его мысли. — Мне не нравятся такие игры…

В лазарете Кори обрили, но даже без длинных сальных волос сын одного из могущественных некромантов Вусмиора производил гнетущее впечатление. Годы, проведенные в потемках отцовского дома, сказывались на его повадках и внешности даже после того, как целители постарались навести порядок в его разуме. Касадо все так же дергался при появлении незнакомцев, представлял все происходящее игрой, правила которой знал только он сам, и угрожал расправиться с каждым, кто не хотел им подчиняться. Но ограничительные браслеты на руках и ремни, которыми Кори был прикован к больничной койке, не давали ему приводить свои угрозы в исполнение.

— Он же совершенный псих! Как Арнлейву удавалось его контролировать? — обреченно покачала головой Леди, наблюдая, как Касадо пытался увернуться от рук симбионта. Было заметно, что эфиристу, работавшему с Кори, и самому неприятно касаться его висков, которые, как и все его лицо, испещрили угри. Но в конце концов он зажал голову Касадо и начал сеанс симбиоза.

— Он больше пытается казаться таковым, — задумчиво протянула Мэй, заглядывая в карту Касадо в своих руках. — Если Кори хочет чего-то по-настоящему, он вполне может выразить это понятными словами. Хотя с контролем гнева и вообще каких-либо эмоций у него определенно есть проблемы. Но это не мешает ему, как и всем другим, поддаваться чужому внушению. А, судя по всему, лорд Орел тот еще манипулятор.

Тали задумчиво глянула на целительницу. Ее белые волосы в сочетании с белым халатом всегда производили впечатление, будто Мэй буквально сочится Светом изнутри. Даже тогда, когда говорила о самых страшных чудовищах Вусмиора. Ее слова натолкнули на вопрос, какими еще способностями мог обладать Арнлейв Эгго? Способен ли он подчинять себе людей, как это делал когда-то Соулривер?

— Что сказали симбионты, когда смогли пробиться в его разум? — спросила Леди, пытаясь заглянуть в записи Мэй. — Он все это время был именно под чужим влиянием?