Вусмиор. По ту сторону барьера
Шрифт:
Наконец, спустя несколько минут, Висенте открыл дверь и махнул им рукой, приглашая в дом. Джен теребила рукава куртки, казалось, сейчас она встретится с призраками своего прошлого, что безвозвратно утеряно. Ее захлестывали эмоции от ненависти до тоски, но она все же сдала шаг вперед, а за ней и ее спутники.
Гостиная встретила угнетающей пустотой, в ней были лишь пара диванов с причудливыми узорами да мрачные портреты глав семейства Касадо на стенах. Все это освещалось слабым светом эфирных кристаллов, чьей мощности явно не хватало для такого просторного помещения. Поэтому в мужчине в серой мантии,
Шевелюра Бэзила окончательно поседела и начала выпадать, проплешины он пытался скрыть, собирая волосы сзади в куцый хвост. За прошедшие два года он ссутулился и уже не выглядел таким высоким и надменным, но строгий взгляд, которым он встретил непрошенных гостей, все еще выдавал в нем одного из сильнейших некромантов Вусмиора.
— Я буду говорить только с Эфрейн, — тут же произнес он вместо приветствия, на гостеприимство в Мармиати-Ай Джоан и Квентину не приходилось рассчитывать. — Вы дождетесь Дженнифер здесь, а затем незамедлительно покинете мои земли.
— Да, разумеется, — едва выдавила из себя Джоан, слегка склонив голову.
Касадо развернулся и направился в свой кабинет, Дженнифер последовала за ним, несколько раз оглянувшись на своих спутников, словно давая им понять, что им здесь ничего не угрожает, хотя уже и сама не верила в это. Кабинет некроманта был заставлен шкафами с книгами, на столе лежал какой-то документ, которым сейчас занимался Бэзил, и горели свечи. Джен вспомнила, как однажды с Ником пыталась пробраться сюда, а затем она подслушала разговор Бэзила и Арнлейва. Воспоминания с новой силой захлестнули ее, не давая сосредоточиться на самом важном.
— Не скажу, что рад тебе, Дженнифер, но все же… Лучше тебя видеть живой, чем мертвой, — низкий хриплый голос Касадо вернул ее к реальности, прежде, чем образ Николаса окончательно завладел ее разумом, а сам советник, ухватившись за ручки кресла, осторожно сел на него. — Ты понимаешь, как подставляешь меня и всех, кого ввязала в эту игру?
— Прекрасно понимаю. Но порой обстоятельства требуют отчаянных мер, — выдохнула она, садясь в стул напротив. — Я все же рада вас видеть в здравии.
— Здравии? Когда это Дженнифер Эфрейн стала вежливой подлизой? Это дряхлое тело скоро даже в виде зомби никого не заинтересует.
— Я правда рада вас видеть, — грустно повторила она, снимая шарф и открывая лицо.
— Зачем ты пожаловала? — процедил Бэзил.
— Мне нужна ваша помощь.
— С чего бы мне помогать тебе? После того, как ты сбежала из Мармиати-Ай и спуталась с эстеровцами, которые сейчас удерживают моего сына, — скривился Бэзил, а в его голосе сквозило презрение.
Дженнифер обреченно вздохнула. Переговоры никогда не были ее сильной стороной.
— Так вы уже знаете… Тогда вы должны знать, что Кори напал на меня, опасно ранил Советника Эстера и убил людей. То, что он в плену у Эстера — слишком мягкое наказание для таких дел. И вы это прекрасно понимаете. Вы сами бы казнили и за меньшее, — казалось, от мягкой Дженнифер, которую еще минуту назад одолевали воспоминания о тех
Касадо поджал губы, он ненавидел Эфрейнов, и особенно ему была противна Дженнифер, но среди прочих она была единственной, с кем он был готов считаться.
— И я не имею к этому никакого отношения, — холодно сказал он, оставаясь непреклонным. — Если бы твой проклятый отец не позволил Арнлейву явиться сюда и посеять Тьму в людях, живущих здесь, все было бы по-другому. Беренгар сгубил не только себя, но и всех нас.
— Помнится, вы и сами были не против выдать свою дочь за Арнлейва, рассказывали ему все о некромантах, — парировала Джен.
— Как ты смеешь…
— А вы? Может, я и сбежала из Мармиати-Ай, но я избавила этот город от тирана, который убивал ни в чем не повинных людей, создавая армию зомби. Я пошла против Беренгара, а ведь каким бы он ни был, но он был моим отцом. А вы? Что сделали вы? Отдали Кори Арнлейву? Сидите здесь в глуши, окруженный наивными студентами. Чем вы их шантажируете, заставляя служить и охранять себя? А главное, зачем? Какой от вас толк? О, Смерть всемогущий, а я еще называла эстеровцев трусами. Уж вам ли не знать, каким слабаком бывает мой брат, что заставило вас покорно поддаться его правлению?
— Эйден как был слабаком, таким им и остался! Тюфяк, который пляшет под дудку проклятого северянина! — голос Бэзила по-прежнему сочился желчью, но с каждым словом он слабел, словно не в силах больше держать горделивую маску. — У меня ничего не осталось, они забрали у меня все… Сначала дочь, потом сына…
— Розалию?! А с ней-то что? — удивилась Дженнифер, пытаясь вспомнить сводки новостей, приходивших из Мармиати-Ай.
— Ну, как же, ты не знаешь, что мы теперь родственники? — ухмылка на лице Касадо вышла вымученной и беспомощной. — Да, Эйден женился на ней. И если я посмею хоть как-то выступить против него или Арнлейва, он убьет ее. И уж тем более я сильно рискую, принимая у себя беглую инфанту с хранителями Эстера.
Кипучая ярость внутри Дженнифер поутихла, она сделала несколько глубоких вдохов.
— Вот ублюдок… — выругалась она, вспомнив брата, с которым она когда-то была так близка, а сейчас их роднила только фамилия. — Зачем же вы выдали Розалию за него замуж?!
— Она всерьез испугалась угроз Эйдена и Арнлейва, решив, что так обезопасит нас… Но все вышло еще хуже. Я боюсь только одного, чтобы она не наложила на себя руки, — и без того серое лицо Касадо стало почти черным. — А затем Эгго соблазнил своими обещаниями Кори, он вдруг вбил ему в голову, что с его способностями ему нельзя прятаться дома, что он достоин большего и…
— Как это похоже на Арнлейва, — покачала головой Дженнифер. Она попыталась взять себя в руки и прекратить этот пустой спор, чтобы достучаться до Касадо, не могли же они уйти отсюда ни с чем. — У вас не меньше причин ненавидеть Эгго, и уж тем более достаточно оснований, чтобы помочь тем, у кого для сопротивления ему куда больше сил.
— И чем же я могу помочь им? Зомби? Судя по последним новостям, у Эстера и без меня хватает их, а штатная некромантка у них уже есть, — лишь усмехнулся Касадо. — Они за столько лет не сделали ничего против Орла, что же изменилось теперь?