Введение в философию религии
Шрифт:
Большинство классических теистов считает, что Бог, помимо творения и сохранения, участвует также и в причинении всех без исключения событий, иначе говоря, в использовании Его созданиями каждой из присущих им каузальных способностей. Так, когда бильярдный шар попадает в шар–восьмерку, Бог оказывается в известном смысле причастным к тому обстоятельству, что данное столкновение приводит в движение шар–восьмерку. Такое применение могущества Бога, именуемое божественным содействием, предполагает, что Бог глубочайшим образом причастен не только к поддержанию существования мира, но и к деятельности сотворенных вещей. Почему теисты допускают реальность божественного содействия? Некоторые — потому, что, по их мнению, об этом сказано в канонических богооткровенных писаниях. Христианские мыслители Средневековья обычно ссылались на слова св. Павла — «в Боге мы живем, движемся и существуем» — как на доказательство такого рода божественной деятельности. «Существуем», согласно их толкованию, относится к творению, «живем» — к сохранению, а «движемся» —
Впрочем, в пользу предположения о подобного рода соучастии Бога в действиях сотворенных существ приводятся и три серьезных аргумента философского характера. Во–первых, по утверждению некоторых теистов, например Фомы Аквинского, именно через божественное содействие Бог получает возможность знать, что получится у созданий, когда те действуют. Поскольку Бог вносит каузальный вклад в деятельность сотворенных существ, то, зная собственные действия, Он может предузнать конечный результат. Во–вторых, другие теисты доказывают необходимость божественного содействия ссылкой на то, что без него создания могли бы пользоваться своими каузальными способностями совершенно независимо от божественного контроля. А такая возможность, полагают они, подрывает способность Бога промыслительно управлять всяким событием, происходящим в сотворенном мире. Наконец, некоторые утверждают, что каждый каузальный акт означает, что одна субстанция причиняет возникновение чего–то нового (либо новой вещи, либо какого–то свойства в уже существующей вещи). Но поскольку единственным истинным источником или причиной бытия является Бог, то ни одна сотворенная вещь сама по себе не может быть истинной причиной чего–либо. Следовательно, Бог должен участвовать в каждом каузальном событии, которое имеет место в природе.
Подобные доводы, однако, порождают ряд серьезных трудностей. Рассмотрим первую из них. Если Бог способен знать, что сделает тварь, уже потому, что Он знает собственный вклад в ее, твари, действия, то отсюда следует, что содействия Бога достаточно для того, чтобы поступок твари состоялся. Но если содействующий вклад Бога оказывается достаточным в описанном выше смысле, то сотворенное существо уже не может иметь подлинной власти над своими действиями, ибо то, что совершит оно, определяется именно тем, что делает Бог. Этот аргумент доставляет особые хлопоты тогда, когда мы рассматриваем свободные деяния сотворенных существ. Если действия тварей детерминированы каузальным соучастием Бога, то нелегко уразуметь, как эти действия можно считать по–настоящему свободными. Более того, этот аргумент предельно затрудняет объяснение реальности зла. Если Бог в силах помешать своим созданиям свободно выбирать зло — просто заставив их от зла воздержаться — то почему же Он этого не делает?
Второй довод ставит перед нами иную проблему. Если теисты, допускающие божественное содействие, делают это потому, что не желают признавать за сотворенными существами каких–либо независимых каузальных способностей, то они должны растолковать нам, каким образом каузальные усилия Бога и сотворенных существ совместно производят конечное следствие. Предположим, Бог и Его создания сотрудничают в причинении событий примерно так же, как две лошади, которые тащат телегу. В таком случае каждая из лошадей вкладывает в общее дело собственную каузальную силу, а значит, они вместе порождают движение. Приняв это за модель божественного содействия, нам придется ответить на ряд серьезных вопросов. Например: является ли необходимым для получения конечного результата каузальный вклад каждого из действующих существ — или же причинного содействия одного из них было бы вполне достаточно? Если верно первое, то выходит, что Бог — это лишь частичная причина, а тварь вносит собственный реальный каузальный вклад совершенно независимо от какого–либо причинного содействия со стороны Бога. Возможно, мы и не обнаружим здесь особых проблем — пока не вспомним, что само понятие божественного содействия было введено нами ради отрицания за сотворенными существами способности к независимому каузальному участию в происходящих в мире событиях. Если же, напротив, достаточно одной из совместно действующих причин, то ясно, что такой причиной должен быть Бог. В конце концов, божественное содействие только потому и вводится, что каузального соучастия тварей самого по себе было бы недостаточно для производства следствий. Но если причинного вклада Бога достаточно, то нелегко понять, каким же образом содействие Его созданий могло бы чем–либо помочь порождению соответствующих следствий. Такое создание похоже на маленького мальчика, который подталкивает сзади набирающую скорость машину. Ребенок мог бы вообразить, что это он и привел машину в движение, хотя это и не так.
По сходным основаниям проблематичным представляется и третий довод, а именно: объекты или события, производимые каким–либо видом каузальной деятельности тварей, получают свое существование или бытие непосредственно от Бога. Но если Бог именно в таком смысле является причиной существования следствий деятельности тварей, то, похоже, именно Бог, а не Его создания, и производит эти вещи и события. В итоге снова оказывается, что никакой реальной роли в процессе причинения сотворенные существа не играют.
Из–за этих трудностей некоторые теисты пришли к еще более радикальной трактовке действий Бога в мире. Если для нас важно, чтобы Бог играл роль в произведении следствий в нашем мире, а между тем ни одна модель божественного
В свете проблем, порожденных понятием божественного содействия, окказионализм может показаться привлекательной альтернативой. Заметьте, однако, что он сталкивается с теми же затруднениями, что и теория божественного содействия. Два из них заслуживают особого внимания. Во–первых, если окказионалисты правы, то, очевидно, подлинно свободное деяние становится для сотворенных существ немыслимым. Ведь когда тварь делает свободный выбор или совершает свободный акт воли, то именно тварь и должна быть в каком–то решающем смысле корнем и причиной соответствующего деяния. Но если окказионализм истинен, то стать такой причиной сотворенное существо, судя по всему, совершенно не способно. Во–вторых, если окказионалисты правы, то непосредственной причиной каждого события во вселенной является Бог. А если так, то мы были бы вправе ожидать, что мир не заключает в себе зла. Конечно, с проблемой существования зла сталкиваются все варианты теизма, но большинство теистов, как мы увидим в главе 6, настойчиво утверждает, что Бог не порождает зло сам, но скорее лишь попускает ему (имея на то веские основания). Представление о Боге как просто допускающем зло создает моральный буфер, который, однако, оказывается совершенно бесполезным, если видеть в Боге полную и прямую причину зла, что как раз и характерно для окказионализма. Бог таким образом превращается в «творца зла» — взгляд, почти единодушно отвергаемый теистами.
Вопрос о возможной истинности окказионализма нам пришлось рассмотреть, во–первых, по той причине, что величайшее из возможных существ должно, по–видимому, иметь какого–то рода прямое участие во всех происходящих в мире событиях, причем это должно быть нечто большее, чем простое сохранение уже существующего; а во–вторых, потому что модель участия через содействие столкнулась с серьезнейшими возражениями. Не исключено, что эти допущения ошибочны. Иначе говоря, не исключено, что от величайшего из возможных существ не требуется решительно ничего, кроме регулярной причинной связи с миром в качестве его творца и вседержителя. Подобную теорию принято называть деизмом. Насколько она убедительна?
Для ответа на этот вопрос нам следует вернуться назад и рассмотреть мотивы, побуждающие теистов думать, что каузальную причастность Бога мирозданию нельзя сводить к одному лишь творению и сохранению сотворенного. Первый мотив заключался в том, что подобного рода дополнительное каузальное участие необходимо Богу для того, чтобы знать, каким образом намерены или будут вести себя Его создания, а значит, и для того, чтобы осуществлять промыслительный контроль. Как мы уже видели (и еще конкретнее убедимся в главе 2), это утверждение является весьма спорным. Есть и другие модели божественного знания и промысла, отнюдь не предполагающие божественного содействия. Второй и третий мотивы подразумевали, что при отсутствии божественного содействия сотворенные существа обрели бы нежелательную каузальную самостоятельность, так как могли бы либо действовать независимо от Бога, либо порождать бытие (т.е. бытие вещей и событий как следствие их действий). Эти возражения, однако, не слишком убедительны. Во–первых, как явствует из нашего предшествующего анализа божественного могущества, если некоторые создания обладают свободой воли, то, похоже, их действия в любом случае должны характеризоваться сильнейшей степенью каузальной независимости. А во–вторых, хотя некоторые трактовки причинности предполагают, что причины способны порождать в своих следствиях новые элементы бытия, мнение это чрезвычайно спорное.
1.5. Благость
Теисты считают, что Бог абсолютно и совершенно благ. Божественная благость, согласно обычному их представлению, означает гораздо больше, чем тот простой факт, что Бог никогда не творит морального зла (т.е. является безупречным или безгрешным) — хотя это, конечно, подразумевается. Кроме того, из божественной благости вытекают максимально возможные любовь и благоволение ко всем сотворенным вещам. По этой причине Бога считают не просто морально безупречным, но морально непревосходимым. Именно эта сторона божественной благости играет центральную роль в теистической концепции Бога как существа, достойного исключительного почитания. Для некоторых теистов достойность почитания является важнейшим божественным атрибутом — он указывает на уникальный статус Бога как существа, которое заслуживает нашей беспредельной преданности и поклонения. Источником богопочитания циники изображают порой неисправимую самовлюбленность божества. Согласно же классическому теизму, Бога следует почитать прежде всего не из страха и не потому, что такова божья воля, но скорее потому, что Бог благ и являет свою благость так, как это не делает и не способен сделать никто другой.