Введение в философию
Шрифт:
6. ДОСТОВЕРНОСТЬ БОГА КАК РЕЗУЛЬТАТ ЛОГИКИ
Здесь следует заметить, что достоверность Бога, т.е. доказательство его существования, можно получить лишь благодаря логике. Последняя определяет понятие истины - и, тем самым, Бога, который и есть истина, понятая абсолютно (как следует понимать все, что хотят мыслить философски). Однако логика когда-то могла пониматься как чисто формальная и инструментальная наука, от которой должно отличать реальную и метафизическую науку. Но то была логика интеллектуалистически понимаемой мысли, как пустой субъективной деятельности, имеющей в себе свои законы, которые следует соблюдать при познании истины; т.е. то была логика интеллектуалистической позиции, в которой, и в самом деле, был понятен абстрактный поиск характерных черт истины, еще не познанной, но постулированной как объект, который должно познать (хотя постулированная таким образом истина должна была потом
Идеалистическая логика заставляет нас присутствовать при самокритике понятия истины, метафизически постулированной как что-то предшествующее и не зависимое от мысли (которая при желании ее познает). И она делает это в своей диалектике абстрактного и конкретного логоса, которую здесь следует вкратце напомнить.
7. ТОЖДЕСТВО МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ ИСТИНЫ
Истина метафизики - истина, определенная навсегда логикой тождества, которая как раз и является логикой натурализма и интеллектуализма. Если объект мысли находится по ту сторону мысли, он - то, что он есть; и даже если его понимают как движение, то он - некое определенное и неизменное движение, которое мысль может считать познанным, когда она установила его не поддающуюся усовершенствованию дефиницию. До тех же пор, пока дефиниция изменяется, исправляется и совершенствуется, положено оставаться в области субъективной работы мысли, которой еще не удалось сообразоваться с истиной, с коей она должна совпасть. Мысль движется, а вещи покоятся; и первая движется до тех пор, пока не обрела той ценности истины, к которой она стремится; и коль скоро она ее обрела, то исключено, чтобы она могла двигаться дальше. Абсолютная истина - чистое, неподвижное бытие. Так понимал Бога Аристотель, поскольку он видел в Боге истину всех истин - тот объект, познание которого делает возможным всякое другое познание.
Стало быть, главной характерной чертой этой истины является бытие, которое тождественно самому себе: А = А.
Но уже Аристотелем обнаруживается, после Сократа, что это тождество самому себе на самом деле не является тем непосредственным и чисто природным тождеством, в которое верили элеаты - и продолжали верить атомисты и все плюралисты, единству тождественного бытия противопоставлявшие множество всех равно тождественных существ. Мыслимое тождество - это отношение себя с самим собой (опосредование или, если угодно, рефлексия). Требуется субъект - и требуется предикат; требуется суждение, с помощью которого конституируется понятие любой мыслимой вещи, если сказать, что сама вещь существует. Вместе с Сократом вошли уже в тот мир, в котором мысль освобождается от природы и начинает пониматься как сверхчувственность или идеальность реальности, которая для него одна из реальностей. Нет истины без соединения (+++), говорит Аристотель, - без соединения двух терминов, без раздвоения единства и последующей его рефлексии над самим собой.
8. РЕФЛЕКСИЯ ТОЖДЕСТВА, СВОЙСТВЕННОГО ИСТИНЕ, И КРУГ ОПОСРЕДОВАНИЯ ЕЕ С САМОЙ СОБОЙ
И вот само тождество освобождает истину, поскольку она хочет быть объективной, от ее мнимой неподвижности. Истина не является мертвой, она живет. И ее жизнь не сравнима с тем природным движением, которое замыкается в самом себе; которое всегда одно и то же, и фиксирует само себя в абстрактном тождестве, каковое мысль может предполагать уже реальным в природе без вмешательства в нее. Что же такое это отношение тождества (А = А), составляющее сущность истины?
Чтобы дать себе об этом полное представление, нужно принять во внимание, что оно (отношение) включает в себя не только рефлексию, но и рефлексию самой этой рефлексии: т.е. это А = А не является, в свою очередь, грубым фактом, событием, аналогичным всем природным событиям (логически понимаемым как предшествующие мысли - и, стало быть, от нее независимые). Между тем это А = А имеет логический смысл, поскольку оно не существует предоставленное самому себе с возможностью своей противоположности. Принцип тождества имеет логический смысл, поскольку тождество понимается как непротиворечие, т.е. поскольку А не есть не-А. Если бы было возможно, чтобы А было А (точно так же, как оно было бы не-А), то А = А было бы фактом, а не логическим принципом, способным придать ценность истины содержанию А. Утверждение себя, которое
Однако этого недостаточно. Тождество и противоречие должны взаимоисключать друг друга. Или быть - или не быть. Но это взаимоисключение может иметь смысл лишь при условии, что между одним членом и другим, между утверждением и отрицанием, нет третьего члена, который открывал бы путь мысли между двумя этими противоположными членами. Рефлексия тождества над самим собой не реализуется, если негативность отрицания не является абсолютной настолько, чтобы отсылать истину обратно к самой себе и закупоривать ее в замкнутом круге опосредования ее с самой собой. Ложность отрицания не проверяла и не укрепляла бы истину утверждения, если бы между утверждением и отрицанием не было среднего члена.
9. ЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП КАК ПРИНЦИП ИСКЛЮЧЕННОГО ТРЕТЬЕГО
Итак, тождество и непротиворечие, безусловно, являются характерными чертами истины - но лишь поскольку этот двойной логический принцип завершается и проявляется как принцип исключенного третьего, единственная конкретная форма истины (тогда как тождество и непротиворечие суть абстрактные формы или идеальные моменты его истинной, полной и действительной формы, являющейся конкретной формой). Принцип исключенного третьего - живой синтез или органичное единство двух предыдущих принципов, истинных, если они понимаются в этом синтезе. Если верно, что А есть А, то будет ложным, что А есть не-А, и это должно будет разрешиться между суждением, которое утверждает, и суждением, которое отрицает. В противном случае будут иметься следующие два отношения:
А есть А
А есть неА
оба проблематичные, т.е. оба - выражение субъективной позиции мысли, которая уже может спрашивать себя, какова истина, еще ее не зная; но, естественно, ни одно из них обоих не сможет принадлежать объективной истине, рассмотренной в самой себе. Истины еще не будет (и, строго говоря, не будет также и мысли).
10. АКТ ИСТИНЫ
Эта абстрактная ситуация преодолевается решением, которое утверждает А = А, поскольку отвергает, чтобы А было не-А, и исключает, чтобы было tertium quid*, благодаря которому А могло бы быть ни А, ни не-А. Без этого решения нет истины, потому что нет действительного тождества бытия с самим собой. И это решение - не то субъективное согласие, о котором говорят метафизические логики, потому что данное согласие чуждо внутреннему процессу истины конструктивному процессу, без которого, в конечном счете, отсутствовала бы и сама истина (которую метафизическим логикам нужно предпосылать согласию, как и всякому другому субъективному акту мысли). Решение там, где есть одна-един-ственная истина, вечная истина, архетип мысли, может быть лишь актом истины. Актом абсолютно свободным, поскольку у него нет ничего внешнего, что могло бы детерминировать его; актом сознательным, поскольку различение между бытием и небытием, которое является единственной основой самодетерминации самого акта, могло бы осуществляться лишь в сознании и благодаря сознанию.
11. ИСТИНА КАК АКТ САМОСОЗНАНИЯ И ЛИЧНОСТЬ
Итак, истина, согласно которой А = А, - сознательный и свободный акт, духовный акт: по-лагание самосознанием самого себя. Последнее не является особенным самосознанием, потому что оно полагает себя, поскольку полагает себя как абсолютную и бесконечную ценность в акте своего самополагания: бытие, которое, противореча небытию, отрицает его, - и в самом деле бесконечно и абсолютно, исключая между собой и своей противоположностью всякий возможный третий член и оставаясь в силу этого единым, бесконечным, абсолютным бытием - не личностью среди личностей, но именно бесконечной и абсолютной Личностью.
12. БОЖЕСТВЕННЫЙ ХАРАКТЕР ИСТИНЫ КАК ЛИЧНОСТИ
Итак, божествен характер истины, и религиозен характер отношения человеческого духа с истиной (которая в силу этого не позволяет себя безнаказанно игнорировать и навязывает себя человеку, и находится перед его духом не как природный закон, который, несмотря на свою грубую и гнетущую силу, оставляет безразличными души, свободные противостоять ему и противиться даже с риском ущерба, коего они сами могут искать и охотно претерпевать как почитаемую отличительную черту деятельности, наиболее достойной свободного воления, - но как повеление лица, от власти которого невозможно ни при каких условиях освободиться тому, кто хотел бы сохранить сущностный характер свободного агента или личности).