Введение в литературоведение
Шрифт:
Поэтому аналитический комментарий к художественному произведению представляет собой попытку последовательного выявления всех смысловых пластов текста.
Самый поверхностный слой текста связан с его логико-понятийным смыслом. В плохих брошюрах и рефератах по литературе авторы обычно этим слоем и ограничиваются. Вопросы и задания к текстам выглядят примерно так: «На какие части можно разделить рассказ?»; «Озаглавьте каждую из частей»; «О ком говорится в первой части рассказа?»; «Почему девочка поступила так, а не иначе?». Эти вопросы хороши для развития речи ребенка, его умения логически мыслить, понимать соотношение части и целого. Однако для воспитания литературного вкуса, для проникновения в глубины художественного текста очень важно не остаться
К сожалению, читатели, приученные плохими учебниками к восприятию только первого поверхностного слоя текста, перестают улавливать ту самую поэтическую идею, поэтический смысл произведения, ради которых оно и создавалось.
Вот типичный пример такой читательской глухоты к поэтическому смыслу. В процессе аналитического комментария к знаменитому стихотворению М.И. Цветаевой:
С большою нежностью – потому,Что скоро уйду от всех, —Я все раздумываю, комуДостанется волчий мех.Кому – разнеживающий пледИ тонкая трость с борзой.Кому – серебряный мой браслет,Осыпанный бирюзой…И все записки, и все цветы,Которых хранить невмочь…Последняя рифма моя – и ты,Последняя моя ночь! —читатель убежденно «разобрал» текст следующим образом: «В этом стихотворении Марина Ивановна Цветаева беспокоится о том, кому достанутся ее вещи. Ей важно знать заранее, кто получит волчий мех, а кто станет обладателем трости и браслета. Кроме того, поэтесса тревожится о том, в чьи руки попадут ее записки…»
Попробуйте возразить! Ведь все в самом деле так и есть – на поверхность текста выступают вещи, которыми так дорожит их хозяйка. «Собрав» эти вещи с поверхности, автор комментария не стал углубляться в поэтическую идею, не рискнул или не смог вникнуть в поэтический смысл стихотворения. Иначе он бы стал рассуждать о смертной тоске, определяющей настроение этого произведения, он бы попробовал понять, почему в коротком стихотворении о скорой гибели дважды звучит слово «нежный», возможно, он бы попытался соотнести интонацию стихотворения со смыслом и многообразием знаков препинания, которые имели для Цветаевой особое значение. Тогда можно было бы говорить о мотивах одиночества и неуходящей тоски, о предчувствии ранней гибели, о мятущейся душе поэта, о растерянности перед непонятной жизнью – растерянности, выраженной в торопливом перечислении бесценных для лирической героини материальных сокровищ. И вот здесь уместно было бы вспомнить и о волчьем мехе, и о трости, и о кольце.
Таким образом, в процессе аналитического комментария полезно помнить о том, что логико-понятийным смыслом не исчерпывается художественный текст, что возникает необходимость постепенного погружения в другие – более глубинные смыслы. Собственно, в процессе этого погружения буквы, строчки, слова и начинают превращаться в художественное произведение, в поэтический текст.
К приемам анализа художественного текста относят два способа специального филологического чтения – «медленное чтение» и «выразительное чтение», о которых мы уже начали разговор в первых разделах этого пособия.
Термин «медленное чтение» принадлежит литературному критику 1910—1920-х годов М.О. Гершензону (1869–1925), который считал, что необходимо «видеть сквозь пленительность формы видение художника» [47] и что литературное произведение при медленном чтении «вызывает в читателе сложные реакции вкуса, чувствительность и воображение» [48] .
«Медленное
47
Гершензон М.О. Видение поэта. М., 1919. С.18.
48
Там же. С. 57.
Методика «медленного чтения» предполагает использование так называемого ретроградного (возвратного) чтения, т. е. текст не только читается, но и перечитывается. Читатель возвращается к уже прочитанным страницам, заново осмысливает их, соотнося уже с новыми контекстами. Поступки литературных персонажей в этом случае рассматриваются в связи с новыми обстоятельствами действия. При первичном чтении открываются сюжетные перипетии, при перечитывании – незамеченные художественные детали, выразительные средства, дополнительные смыслы отдельных слов и высказываний. Именно при ретроградном чтении начинает открываться подтекст литературного произведения.
Специальный – литературоведческий – анализ литературного произведения не обходится без медленного чтения. Работая с произведением, литературовед делает из отдельных частей текста необходимые выписки, уточняет цитаты, отслеживает сюжетные мотивы.
Задачи работы могут потребовать от ученого, например, составить представление о характере героя пьесы А.Н. Островского «Бесприданница» Юлии Капитоныче Карандышеве. Зная о том, что главным средством раскрытия характера человека в драматическом произведении является речь героя, литературовед будет стремиться проанализировать во всей его полноте речевой портрет Карандышева. Медленное чтение текста в этом случае предполагает сосредоточенное осмысливание всех реплик этого персонажа, после чего может быть составлен его словарь, обращено внимание на интонационный рисунок, на особенности синтаксиса, выражение эмоций, на ответные реплики в его адрес других персонажей и т. д. и только тогда откроется нам во всей доступной полноте истинный характер этого молодого, небогатого, но амбициозного и одновременно «смешного» и униженного человека, откроется трагический смысл финала пьесы…
Начинающий литературовед, студент-филолог, должен постепенно овладеть методикой медленного чтения. Так, например, подготовка аналитического комментария к стихотворному произведению требует многократного вдумчивого и прочувствованного перечитывания текста, отдельных его строф, строк, словосочетаний. Специалисты, владеющие методикой «медленного чтения», признаются, что при перечитывании произведения не только открываются новые смыслы и значения текста, но и перемещается в сторону приближения горизонт читательского ожидания, возникает ощущение движения навстречу авторскому замыслу.
Многие литературные произведения уже на этапе своего создания предполагали прочитывание их вслух. Известно, что русские писатели только что написанные сочинения читали в литературных салонах, в домах своих знакомых или просто в дружеском кругу. В XIX и XX вв. одним из важных условий воспитания считалось чтение литературных произведений в семейном кругу. Это происходило не только потому, что еще не было распространено радио и телевидение, а о компьютере и Интернете даже не мечтали, но и потому, что российская интеллигенция и образованные слои рабочих и крестьян осознавали колоссальные педагогические и эстетические возможности звучащего художественного слова.
Для филолога чтение вслух становится увлекательной профессиональной обязанностью, поскольку определенные литературные произведения не поддаются полноценной интерпретации вне звучания. Очевидно, что в первую очередь это касается стихотворных произведений, поскольку их ритмико-музыкальная организация направлена на воспроизведение голосом. Читать стихи «про себя» – все равно что «про себя» петь. При чтении вслух литературного текста возникают новые возможности его аналитического осмысления.