Введение в Ветхий Завет. Книга 2.
Шрифт:
Каноничность Пятикнижия стояла вне всякого сомнения в иудейской и христианской Церкви, как видно из вышеизложенного «сонма» ветхозаветных и новозаветных о сем свидетельств. В соборных (85 апост. правило, 60 прав. Лаод. соб., 37 прав. Карфаг. соб.) и отеческих (Афанасия Вел., Кирилла Иерус., Григория Богосл., Епифания Кипр, и др.; см. Общ. Введ.) счислениях всегда ему отводилось первое место в канонических книгах.
Пятикнижие издавна привлекало к себе внимание толковников. Так, еще в дохристианскую эпоху его изъясняли ученые александрийские иудеи Аристовул (II в. до Р. Х.) и Филон. Ученый Лелонг насчитал до начала XVIII века (1723 г.) более 1200 иудеев и христиан, изъяснявших специально одно Пятикнижие, кроме не меньшего (а гораздо большего) числа толковников, изъяснявших Пятикнижие в общих экзегетических трудах на весь Ветхий Завет или значительные части его, и изъяснявших его в библейско-археологических трудах. Предоставляя желающим ознакомиться с указанной экзегетической литературой по труду Лелонга (Bibliotheca sacra. 1728 г.) и другим западным исагогическим и экзегетическим трудам нового времени (Cursus Scripturae sacrae. Cornely. Introd. spec. 1, 161–169 pp. Strack und Z"ockler. Kurzgefasster Kommentar zu den heil. Schriften Alten und Neuen Testamentes. M"unchen. 1894 г., 11. XVIII-XIX ss. Rupperecht. Einleit. in d. alte Testament. 1898 г. 528–531 ss. Keil. Einleitung. 61–63 ss.
Дальнейший период западной литературы, средневековой и новой, не имеет для православного богослова особого значения. На востоке за то же время не появлялось экзегетических трудов на Пятикнижие, кроме толкований катэнарного характера Прокопия Газского (М. 87 t.). Лучшее и более ценное, из западных толкований указанного периода, выбрано и помещено в позднейших толковательных католических и протестантских трудах. Позднейшие, с конца XIX века, наиболее ценные католические толковательные труды на Пятикнижие следующие: Lamy. Commentarius in lib. Geneseos. Mechliniae. 1883 г. Crellier. L'Exode et Levitique. Paris. 1886 г. Hummelauer. L. Genesis. Par. 1895 г. Exodus-Leviticus. 1897 г. Numeri-Devteronomium. 1899–1901 гг.
Протестантские труды: Keil. Com. "ub. die B"ucher Moses (Genes.-Deuteron.). Leipz. 1861, 66, 78 гг. Strack. Genes.-Numer. 1892–94, 97 гг. На Бытие: Delitzsch. 1852, 72, 87 гг. Dods. 1888 г. Tappehorn. 1888 г. Tiersch. 1870 г. На книгу Левит: Ginsburg. 1884 г. Driver. 1894 г. На Числ: Buchanan. 1901 г. На Второзаконие: Schulz. 1859 г. Oettli. 1893 г. Резко-критического направления: Marti: Genesis. Exodus-Numeri. 1898–1903 гг. Gunkel. Genesis. 1900 и 1902 гг. Steuernagel. Deuteronomium. 1898 г. Bertholet. Leviticus. 1901 г. — Deuteronomium. 1899 г. Baentzch. Exodus-Leviticus. 1900 г. — Numeri. 1903 г.
Русские экзегетические труды: Митр. Филарет. Записки, руководствующие к основательному разумению книги Бытия. М. 1867 г. Пластов. Священная летопись первых времен мира и человечества, как путеводная нить при научных изысканиях. 1–3 т. Спб. 1875–1878 гг. Прот. В. Нечаев (он же еп. Виссарион). Толкование на паремии из книг Моисеевых. М. 1876 и 1894 гг.
На русский язык переведены вышеупомянутые толковательные труды Василия Великого, Григория Нисского, Ефрема Сирина, Кирилла Александрийского, Иоанна Златоуста, Феодорита, Августина [68].
Второй отдел. Исторические книги.
Следующие за Пятикнижием Священные ветхозаветные книги, помещаемые в греко-славянской Библии непосредственно за Пятикнижием и соединенно между собой, называются в православном катихизисе и русской богословской литературе, историческими, потому что они излагают преимущественно историю ветхозаветной церкви Божией и народа Божия. Обнимаемый каноническими историческими книгами период времени начинается с эпохи Иисуса Навина и оканчивается эпохою Ездры, Неемии и Есфири. К историческим каноническим книгам относятся книги: Иисуса Навина, Судей, Руфь, 1, 2, 3 и 4 Царств 1 и 2 Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. В еврейском каноне эти книги помещаются в иной группировке: И. Навина, Судей и Царств помещаются непосредственно за Пятикнижием, как «старшие пророки», а остальные книги помещаются после наших учительных книг в третьем отделе — «писаниях», причем Руфь и Есфирь, по синагогальному употреблению, еще в особом отделе иногда помещаются, в «пяти свитках». В христианских западных переводах размещение Священных книг сходно с нашим.
При исагогическом обозрении исторических Священных книг остановимся на тех же вопросах, как и при обозрении Пятикнижия, только с большей краткостью. Критические возражения относительно их направляются преимущественно на достоверность их, а для унижения последней на вопрос о единстве и систематичности их, времени происхождения и писателях их. Посему и апологетам доводится останавливаться на этих же вопросах и давать ответы на возражения и излагать положительные доказательства исторического авторитета сих книг. И мы отведем значительное место положительным признакам их историчности. В этих положительных признаках, ясных в каждой из сих книг, рассеиваются сами собою все критические гипотезы о священной ветхозаветной истории и ее эволюционных «перестройках». Ясною, как Божий день, окажется вся тенденциозность и бездоказательность подобных перестроек и незыблемость православно-христианского непоколебимого авторитета исторических писаний. Подробно излагать историю критического отношения к сим книгам, а равно и разные «возражения», как в большинстве повторения аналогичных вопросов о Пятикнижии, не будем. Остановимся лишь на положительно-апологетическом решении исагогических вопросов, так как оно, думаем, больше имеет значения для православного богословия, чем знакомство с часто изменяющимися и явно тенденциозными критическими возражениями, спор с коими может быть бесконечен. В сравнении с этим «спором» положительные доказательства идейности, систематичности и историчности, думаем,
Книга Иисуса Навина.
Надписывается книга Иисуса Навина: «Иисус Навин», потому что в ней содержатся история и деяния Иисуса Навина, преемника Моисея (Синопсис Афанасия). Эта книга повествует о переходе евреев через Иордан, завоевании и разделении земли обетованной среди евреев и последних днях жизни Иисуса Навина, до его смерти включительно (ок. 1480–1442 г. до Р. Х.). По содержанию и предметам повествования, книга Иисуса Навина естественно разделяется на три части: 1) переход через Иордан и завоевание обетованной земли (1–12 глл.); 2) разделение обетованной земли среди еврейских колен (13–21 глл.); 3) увещательные речи Иисуса Навина к заиорданским коленам, построение последними жертвенника, едва не приведшее к междоусобной войне, прощальные увещательные речи И. Навина ко всем коленам и смерть его (22–24 глл.).
Не касаясь обычных исагогических вопросов и подробно не обозревая содержания книги, как предметов известных из разных русских библейско-исторических пособий, займемся вопросами, имеющими особый интерес в современной исагогической рационалистической и апологетической литературе. Таковы вопросы: о единстве и систематичности книги, времени ее происхождения, личности ее писателя, исторической достоверности и каноническом достоинстве. При обзоре Пятикнижия мы знакомились уже с разнообразными критико-рационалистическими воззрениями и суждениями о происхождении Пятикнижия и исторических книг. Там нередко упоминалось о том, что критические гипотезы о Пятикнижии прилагались в равной мере и к книгам Иисуса Навина, Судей и Царств. Так, руку мнимых «иеговиста», «елогиста», «автора священнического кодекса», критики находили и в исторических книгах. И вообще разные направления в критических суждениях о Пятикнижии вполне сходны с направлениями в суждениях о книге Иисуса Навина и других исторических книгах. У критиков даже употребителен термин, вместо Пятикнижия, «Шестикнижие», коим объединяются содержание и все исагогические вопросы о Пятикнижии с книгой Иисуса Навина. А потому история вопроса о происхождении книги Иисуса Навина была бы повторением уже обозренной аналогичной истории вопроса о происхождении Пятикнижия. Это повторение и полная аналогичность освобождают нас от изложения таковой истории. Укажем лишь некоторые имена критиков и их общие взгляды.
Так, «кучу фрагментов» находили в кн. Иисуса Навина Нахтигаль, Бертольд, ван-Геверден, Штейдель, — не разъясняя, как из этой кучи образовалась книга. Другие обращали внимание на образование книги и признали это делом «девтерономиста», изложившего при Ездре и Пятикнижие (Блекк). Шрадер разделил между четырьмя писателями Пятикнижия и книгу И. Навина; Вельгаузен и Рейс нашли здесь руку трех писателей Пятикнижия: иеговиста, елогиста и автора священнического кодекса; Кнобель и Эвальд приписывали шести, семи или восьми (?) писателям Пятикнижия и эту книгу [69]. Новейшие ученые критики Баудиссин (Einleit. 1901 г. 170–178 ss.) и Кауч (Guthe. Bibelworterb. 1903 г. 336 s.) видят и здесь руки писателей Пятикнижия: иеговиста, елогиста, девтерономиста, автора священнического кодекса. Таким образом, гипотезы о Пятикнижии вполне объединяют с последним происхождение книги Иисуса Навина. Не будем подробно излагать разнообразные доказательства, приводимые критиками в подтверждение упомянутых предположений [70]. Вместо этого изложим лишь положительные доказательства единства и систематичности повествования книги Иисуса Навина. Тогда ясна будет сама собою несостоятельность критических гипотез.
1) Единство писателя и систематичность повествования книги Иисуса Навина подтверждается основной идеей и планом, объединяющими все отдельные повествования книги. Идея и план книги ясно раскрываются в начале ее, в 1 гл., 1–9 стт. Здесь священный историк, как во вступлении ко всему дальнейшему повествованию, излагает Господни повеления, данные Иисусу Навину при его назначении вождем иудейского народа после Моисея. Здесь читаем: «по смерти Моисея сказал Господь Иисусу Навину: Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан, ты и весь народ сей, в землю, которую даю сынам Израиля. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, от пустыни и Ливана до реки Евфрата… и до великого моря к западу будут пределы ваши. Никто не устоит пред тобою, и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою… будь тверд и мужествен, ибо ты народу сему передашь во владение землю… Только тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, не уклоняйся от него ни на право, ни на лево, поучайся в сей книге закона день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих… и Я буду с тобою» (Нав 1:1–9). Итак, на Иисуса Навина возлагаются три обязанности: перейти через Иордан и занять обетованную землю, передать ее во владение евреям и строго исполнять все частные повеления и весь закон Моисея, поучаясь ему день и ночь. Соответственно этим повелениям, священный историк излагает повествуемые события и разделяет свою книгу на три части: 1. — переход через Иордан и завоевание обетованной земли (1–12 глл.); 2. — разделение обетованной земли (13–21 глл.); и 3. — исполнение Иисусом Навином Моисеева закона, увещание к тому же исполнению евреев и исполнение евреями закона Моисеева (22–24 глл., особ. 22:1–34; 23:6; 24:22–27). Изложенные во вступлении повеления и обетования Господни Иисусу Навину отразились и на всем характере повествования священного историка. Так, он очень часто замечает и всюду оттеняет точное исполнение Иисусом Навином повелений Господних, а равно повелений ему Моисея и всего Моисеева закона (Нав 1:12–18; 8:27; особ. 8:30–34; 10:40; 11:9). Очень характерны его следующие слова: «как повелел Господь Моисею, рабу Своему, так Моисей заповедал Иисусу, а Иисус так сделал; не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Господь Моисею» (Нав 11:15, 23). С той же целью священный историк подробно излагает точное исполнение Иисусом Навином и всеми евреями повелений Моисея о разделении обетованной земли, например о владениях сынов Рувима, Гада и Манассии (Нав 4:12; 12:6; 13:8, 15–32), владениях Левиина колена (13:14, 33; 14:3–4; 21:1–42), владениях Халева (14:6–15); о городах убежища (20:1–9); о единстве места общественного богослужения (Нав 22 гл.); излагает подробно увещательные речи Иисуса Навина к евреям о точном исполнении Моисеева закона (22:15; 23:6–7; 24:14–27). Оттеняя точное, дословное исполнение Иисусом Навином повелений Моисея и закона Господня, священный историк словами Господними, изреченными при избрании Иисуса Навина и написанными во вступлении к книге, означает благоволение Господне к Иисусу Навину: «как Я был с Моисеем, так буду и с тобою» (Нав 1:5). Он постоянно замечает, что Господь «был с Иисусом» (6:16; ср. 1:17), а потому все «боялись Иисуса Навина, как боялись Моисея» (4:14). Словами того же призвания: «не бойся и не устрашайся, будь тверд и мужествен» (Нав 1:6, 7, 9), — писатель очень часто впоследствии излагает помощь и крепость, даруемые Господом Иисусу Навину (8:1; 10:8; 11:6). Внешне разделяясь по предмету повествования на три части (1–12:13–21 и 22–24 глл.), книга Иисуса Навина внутренне соединена и представляет нераздельное целое: эти три части нельзя читать и понять независимо одну от других, а они понятны лишь при объединении в одну книгу. Так, содержание первой части — завоевание обетованной земли, заключает в себе постоянные указания на вторую часть — разделение ее (1:15; 2:9,14; особ. 11:23: «отдал в удел сынам Израилевым»; 12:1, 7 и пр.); точно также и вторая часть заключает в себе постоянные указания на первую часть — завоевание обетованной земли (13:2–6; 18:3; 21:43–45). Тем более третья часть, можно сказать, наполнена воспоминаниями о переходе через Иордан (24:11), и завоевании (22:2–3:8; 23:3, 9; 24:11–12, 17–18) и разделении обетованной земли (23:4; 24:13, 28), т. е. о повествованиях первой и второй частей книги.