Вверх дном(изд.1952)
Шрифт:
5 сентября председатель следственной комиссии лично явился в камеру Мастона.
Миссис Скорбит, по ее настоятельной просьбе, получила разрешение присутствовать при допросе. Очевидно, надеялись, что ее влияние на упрямого математика возьмет верх и заставит его в последнюю минуту открыть то, чего от него так тщетно добивались.
— Не сдастся, так там увидим, что делать! — говорили некоторые из более дальновидных, членов комиссии. — В сущности, какой толк вешать Мастона: ведь катастрофы этим не предотвратишь!
Итак, 5 сентября, в 11 часов утра, Мастон очутился в присутствии
Разговор был несложен: председателем было задано несколько довольно резких вопросов, на что последовало столько же спокойных ответов мистера Мастона.
И кто бы мог вообразить, что наиболее спокойным и уравновешенным из двух собеседников окажется горячий, вспыльчивый математик?
— В последний раз спрашиваю вас: хотите вы отвечать или нет? — спросил председатель.
— На что и по поводу чего?.. — в свою очередь спросил Мастон ироническим тоном.
— По поводу места, где скрывается ваш товарищ Барбикен.
— Я уже сто раз ответил вам на этот вопрос.
— Так повторите ваш ответ в сто первый раз!
— Он находится в данную минуту там, откуда должен произойти выстрел.
— А где этот выстрел будет произведен?
— Там, где находится мой товарищ Барбикен.
— Берегитесь, Мастон!
— Чего именно?
— Последствий вашего запирательства, в результате чего…
— Вы не узнаете того, чего не имеете права знать.
— Мы? Не имеем права знать? Мы должны знать!
— Не разделяю вашего мнения.
— Мы привлечем вас к уголовной ответственности!
— Сделайте одолжение.
— И суд осудит вас!
— Это дело присяжных.
— И как только приговор будет произнесен, он немедленно будет приведен в исполнение.
— Пускай.
— О, дорогой Мастон!.. — робко решилась заметить миссис Скорбит, сердце которой невольно сжалось от этих угроз.
— О, миссис Скорбит!.. — с упреком произнес Мастон.
Еванжелина опустила голову и замолчала.
— А угодно вам узнать, каков будет этот приговор? — продолжал допрашивать председатель следственной комиссии.
— Как желаете.
— Вы будете приговорены к смертной казни… и будете повешены, как вы этого и заслуживаете!..
— Неужели?
Тут председатель следственной комиссии удалился, а миссис Скорбит бросила на своего друга взгляд, полный немого восторга.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
очень короткая, но в которой, Х получает, наконец, географическое значение
К счастью для Мастона, вашингтонское правительство совершенно неожиданно, потеряв уже всякую надежду, получило следующую телеграмму от американского консула в Занзибаре:
"Государственному секретарю Джону С.Райту. Вашингтон, США.
Занзибар, 13 сентября, 5 часов по местному времени.
В Вамасаи, к югу от горной цепи Килиманджаро, производятся обширные работы. Восемь месяцев, как Барбикен и капитан Николь с многочисленным персоналом рабочих — негров — водворились во владениях султана Бали-Бали, о чем имею честь довести до сведения правительства.
Ричард Трест, консул".
Вот таким образом обнаружилась тайна Мастона.
Быть может, впоследствии он сам пожалел, что не умер тогда, когда был окружен славой!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
которая содержит кое-что чрезвычайно важное для обитателей земного шара
Итак, американскому правительству стало, наконец, известно, в каком месте "Барбикен и K°" производили свои работы.
Американский консул в Занзибаре пользовался репутацией человека обстоятельного, надежного, донесение которого заслуживало полного доверия. К тому же первая телеграмма вскоре была подтверждена последующими. Действительно, в Африке, в Вамасаи, средь гор Килиманджаро, несколько выше экватора, инженеры "Северной полярной компании" почти заканчивали свои гигантские работы.
Спрашивается: как же им удалось тайно для всех устроиться у подошвы столь известной горы? Каким образом удалось им, незаметно ни для кого, соорудить обширные мастерские и собрать достаточное количество рабочих? Как удалось им, наконец, завязать мирные сношения с свирепыми местными племенами и их не менее дикими, жестокими повелителями? Пока все это было неизвестно, а может быть, ввиду приближения рокового дня — 22 сентября — и навсегда останется для всех тайной. Неудивительно поэтому, что, когда Мастон узнал от Еванжелины Скорбит о полученной правительством телеграмме, в которой была раскрыта тайна Килиманджаро, он воскликнул, сделав в воздухе решительный жест своим крючком:
— Ну, что ж, и отлично!.. Пускай себе!.. По телеграфу да телефону еще не умеют ездить, а через каких-нибудь шесть дней, трах-та-ра-рах — все будет сделано!
Если бы кто-нибудь слышал, каким тоном и с каким жестом секретарь Пушечного клуба произнес эту фразу, то несомненно подивился бы избытку энергии, еще сохранившейся у старого артиллериста.
Очевидно, Мастон был прав, говоря это. Чтобы послать агентов в Африку, в Вамасаи, с приказом арестовать Барбикена и Николя, нужно было иметь время, а времени-то и не было! Предположим, что удалось бы сравнительно скоро добраться до берегов Африки, но ведь это был далеко еще не конечный пункт путешествия; напротив, очень возможно, что тут-то именно и ждали главные затруднения: гористая местность, незнание ближайшего пути, отсутствие надежных проводников и, наконец, полное незнакомство с местным населением, к тому же, очень вероятно, заинтересованным в успехе "Барбикена и K°".
Ясно было, что всякая надежда помешать операции была потеряна. Зато, зная место, откуда последует выстрел, можно было теперь с точностью определить последствия выстрела. Для этого надо было сделать некоторые вычисления, довольно-таки сложные, но эта работа была не настолько трудна, чтобы с ней не могли справиться математики.
Занзибарский консул телеграфировал непосредственно на имя министра в Вашингтон, и правительство держало это сообщение некоторое время в тайне. Оно не хотело опубликовать этой телеграммы, не сопроводив ее предупреждением о тех последствиях, которые повлечет за собой перемещение земной оси.