Вверх тормашками в наоборот-2

Ночь Ева

По пылающим щекам и возмущённому взгляду Геллан понял, что представление только начинается, поэтому осторожно опустил кровочмака на землю. Тот протяжно всхлипнул и утих, скрутившись клубочком.

– Одно движение в её сторону – и ты не жилец, – пригрозил Геллан неподвижному телу. – Услышал?

Фигура горестно выдохнула.

– Не бойся, – тихо попросила девчонка, присаживаясь перед лохматым кровочмаком на корточки. – Тебя как зовут?

Кровочмак молчал, лишь тело подрагивало, как в ознобе.

–

Будешь молчать – убьют. – проникновенно сказала Дара и грозно зыркнула по сторонам, мысленно призывая всех ничего не говорить.

Никто, собственно, не собирался рот открывать: когда ещё удастся побывать на бесплатном представлении? Геллан хмыкнул, Ираннины брови плавно взмыли высоко-высоко и, как по команде, на всех лицах расцвели улыбки. Улыбалась даже пугливая Ви, крепко прижимая к себе сына. Только сорокоши раздулись в размерах из-за стоящей дыбом шерсти и следили за кровочмаком не мигая. От такого взгляда замерзают лужи.

– Ложь. – голос прозвучал глухо и твёрдо и совсем не напоминал недавнее жалобное скуление.

Алеста закатила глаза и развела руками.

– Да что ты? – Дара удивилась вполне искренне.

– Кровочмаки легко распознают ложь и правду – это часть их дара, – занудно пояснил Ренн.

– Ну, зато он заговорил, – не сдалась небесная и повторила вопрос:

– Так как тебя зовут?

– У них забористые имена. Под чаркой драна не все выговорят, – вмешался в разговор Раграсс.

Дара и ухом не повела: смотрела внимательно на клубок шерсти, что продолжал трястись мелкой дрожью на земле.

– Айбингумилергерз. – отчеканил кровочмак

Дара вздрогнула.

– Мда. А я Дара. Буду звать тебя Айболитом. Тебе холодно?

Тело на мгновение трястись перестало, чтобы через миг задрожать с удвоенной силой.

– Скорее голодно, – ввернула слово Росса.

– Кровочмаки не испытывают холод или жару. Только голод управляет ими и не даёт хотя бы немного походить на обычных людей.

– Угу. – Геллан почувствовал, как внезапно разозлилась Дара. – И эти слова сказал маг, которого обычные люди за человека не считают. Я сейчас!

Дара вскочила на ноги и метнулась к фургонам. Через минуту она вынырнула с истерически орущей квокой в руках. И пока никто не опомнился, протянула бедную птицу кровочмаку:

– На, поешь. Это курица. – с этими словами она швырнула квоку прямо в лохматое тело.

Наверное, молниеносное движение цепкой руки заметил только Геллан. Несчастная квока исчезла и с протяжным клекотом затихла; раздались чмокающие звуки и почти эротическое постанывание. Через пару минут всё было кончено и кровочмак затих.

– Ну что, Айболит, поужинал?

– Айбингумилергерз.

– Не уговаривай, я всё равно это не выговорю, – заявила Дара, приглядываясь к скукоженному косматому существу.

Геллан чувствовал,

как уходит дрожь из жалкого тела, видел, как плавно расправляются плечи и появляется голова. Вот уже видны глаза – удивительные, притягательные, неподвижные. Айбингумилергерз смотрит на Дару не отрываясь. Что в этом взгляде?.. Превосходство?..Холодное презрение? Или… лёгкое восхищение?.. Не понять, не почувствовать, не оценить…

Сила, заключённая в презренном теле, уродливом и неказистом, оживает в немигающих глазах цвета старинного нектара столетней выдержки… Плавно, словно влажный змеиный след, кровочмак поднимает левую лапу-руку – волосатую, как у зверя, с узкой ладонью и изящными пальцами, как у человека. Геллан готов дать отпор, пресечь любое поползновение, но через секунду понимает: ничего плохого не случится.

Раскрытая ладонь, изогнутая чашей – знак доверия. Высшего доверия, на какое только способны эти хладные полутрупы – живые мертвецы. Ещё ни разу Геллан не видел этого жеста, читал лишь в книгах да слышал из уст Иранны и брата Анассана. Но Дара не знает значения знака, как не понимает дружного вздоха, не видит удивлённого лица Ренна, которого, казалось, вообще нельзя удивить…

Где-то в глубине золотистых зрачков кровочмака рождается намёк на улыбку, что мягко касается его губ – очень легко, почти незаметно. Айбингумилергерз опускает глаза; появляется вторая рука, в которой он держит мёртвую квоку. Из-под опущенных век сверкает золотой искрой взгляд, губы изгибаются причудливым луком. Левая рука медленно проводит по тушке бездыханной птицы, словно лаская нежно-нежно, любовно и трепетно… Затем кровочмак легонько дует – и перья слетают, как тронутые заморозком листья с деревьев…

– Возьми. Квока чистая, её можно в суп.

Дара не колеблясь протягивает ладонь. Геллан напряженно следит за каждым жестом, малейшим движением опасного существа. Но кровочмак не торопится, хотя все знают: может двигаться с невероятной скоростью, которую не каждый глаз способен заметить. Тем более, испивши крови…

Несчастная квока перекочёвывает в руки Дары. Девчонка смотрит на голое тело убиенной, как на диковину, крутит её в руках растерянно, не зная, что делать. Предприимчивая лендра выхватывает тушку:

– Нужно внутренности вынуть, раз уж… что добру пропадать?

Но Геллан не отвлекается: он суровый страж, его задача проста. Дара и Айбингумилергерз похожи на двух пёсоглавов, что принюхиваются, знакомясь.

– Ну, и как ты здесь оказался? – небесная считает, что может спрашивать, раз уж знакомство состоялось.

Кровочмак молча разводит руками и кривит губы. Сейчас он совершенно не напоминает жалкий скулящий мешок. Идеальная трансформация, умение быстро приспосабливаться к обстоятельствам. Может, потому они и выжили…