Вверх тормашками в наоборот

Ночь Ева

Алеста насмешливо скривила полные губы:

— Ты думаешь, пророчествовать всё равно что козу доить или пирожки печь? Канал не открывается по твоим или моим хотелкам. Основные, глобальные видения — не чаще раза в трое суток. Ну, а мелочёвка, что приходит попутно, — это так, жвачка. Здесь догадываемся, тут предполагаем…

Она совершенно не напоминала сейчас беспомощную слабую девчонку: сильная, властная, жесткая тётка, хорошо знающая цену своей силе и словам…

— Ложимся спать, — голос Геллана звучал устало и ровно. Кажется, он опять стал прежним.

—

Вы же заберете меня с собой?.. Не оставите здесь?..

И снова этот умирающий голосок и глазками хлоп-хлоп умоляюще на Геллана.

— Не оставим.

Он вышел на улицу, я пулей вылетела вслед

— Ты с ума сошел, — прошипела, как только закрыла за собой дверь. — Тебе мало меня? Её же точно придётся всю дорогу на руках нести.

— Не придётся. В крайнем случае — на спине.

Он улыбался! Я поверить своим глазам не могла! Видать у всех мужиков от бабских прелестей башню срывает конкретно, и Геллан оказался не исключением.

Я задыхалась от возмущения и не могла ничего сказать.

— Мы не можем её бросить. Пропадёт. Ты же видела… — сказал тихо и серьёзно.

Ну да, ну да… ну, конечно… Я тут же скисла — спорить перехотелось. Он уже всё решил. Зачем бесполезно сотрясать воздух?.. Вот и прекрасно, пусть тащит нежную и хрупкую Алесту на себе. Он же герой, рыцарь, спасатель юных дев.

В хибаре было неимоверно тесно. Разбитое тело болело, раненые руки горели и дёргали, мысли скакали с одного на другое, но я лежала тихо, не шевелясь, чтобы не тревожить своими метаниями Геллана и Алесту. Хорошо хоть Сильвэй с Пайэлем заключили перемирие и спали по разным углам, а то бы точно глаз не сомкнуть.

Я крутила в голове последние события и так и эдак. Что-то цеплялось за край сознания, как заноза, но я не могла понять причины моей тревоги. В какой-то момент со вздохом встал Геллан, взял мои руки в свои, чертил знаки, пока боль не притупилась. Затем, поколебавшись, лёг рядом и притянул меня под свой бок.

— Спи, Дара, — прошептал еле слышно, но я почему-то успокоилась и почти сразу провалилась в сон. Наверное, его надёжности хватит на всех…

Поутру Геллан разбудил меня. Глаза открываться не хотели. Зато Алеста уже была на ногах.

— Попрощаюсь с бабушкой, — сказала просто, — это недалеко. Я быстро.

Пока мы умывались и укладывали вещи, она вернулась. Собранная, сосредоточенная, готовая отправиться в путь. С собой взяла лишь заплечный мешок, обвела долгим взглядом хибарку и вышла. На пороге нас ждал сюрприз. Алеста стояла не сама.

— Да ладно! — сыронизировала я. — Скажи, что ты это несерьёзно!

— Я же не могу оставить её здесь?

Слабый голосок, несчастные глаза. Козла злобно мемекнула, покосившись на меня подозрительным взглядом.

— Если ты ещё раз скажешь, что все животные Зеосса меня любят, я припомню тебе эту козу, Геллан!

У него подозрительно дрожали плечи, а лицо он старательно прятал под прекрасными золотыми волосами.

— Горные козы

отлично перемещаются в горах, — сказал он осторожно.

Я развела руками:

— А какое, собственно, мне дело? Возможно, ты трёхжильный и способен, как Геракл, тянуть на себе Дару, Алесту и чокнутую козу.

— Как кто? — заинтересовалась Алеста.

— Забудь, — буркнула я, — это мифология другого мира. Давайте уже двигаться вперёд. То есть назад.

Назад оказалось двигаться легче. Во-первых, мы пошли другим путём. Алеста только хмыкнула и развеселилась, увидев, как мы добрались к избушке. Она щёлкнула пальцами — впереди, как гончая собака, помчалась коза, следом затряс толстой задницей голубой кот, а нам оставалось следовать за животными.

Зря я бухтела на Алесту: гибкая, сильная, ловкая, она передвигалась, как кошка. Не стонала, не ныла, не закатывала глаза и не падала при каждом шорохе Геллану на грудь. Лишь в паре-тройке мест нас перетаскивал Геллан.

Солнце едва перевалило за полдень, когда мы добрались до Ушана с Савром. Всю дорогу Алеста развлекала разговорами Геллана, а я молчала, следуя за ними на осле. Включаться в пустопорожнюю болтовню не было ни желания, ни смысла.

К домику Келлабумы мы подъехали ночью. Муйба-отшельница ждала нас.

— Как она? — спросил Геллан.

— Можно сказать, отлично. Иранна возила Милу в замок. К Жерели.

Геллан кивнул:

— Наверное, ей сейчас это нужнее всего остального. Позаботься об Алесте. Мы с Дарой завтра отправляемся в Зоуинмархаг. Осталось незавершенное дело… А после будем собираться в путь.

Келлабума кивнула.

Геллан вкратце рассказал ей о предсказании и, помолчав, спросил:

— Ты знала, что я законнорождённый?

Брови у Келл полезли на лоб:

— А кто тебе сказал обратное?..

— Никто. Я… никогда не спрашивал ни о чём маму. И всегда считал, что рождён вне брака. Но тогда я ничего, ничего не понимаю! Она считала его мёртвым, раз вышла замуж за Пора?.. Или он мёртв?..

Келлабума успокаивающе погладила Геллана по руке:

— Он жив, сынок. Нулай — маг… кто бы мог подумать… Ты знаешь, где сможешь найти его. А что касается двух браков… Есть очень древний обычай, когда мужчина отпускает свою женщину, освобождая её от всех обязательств, если у них нет детей. Нулай сделал это перед тем, как исчезнуть. Ама была слишком гордой, чтобы сказать, что носит дитя…

— У вас что, не разводятся? — поинтересовалась я.

Геллан и Келлабума так уставились, словно у меня второй нос вырос.

— Ну, брак один и навсегда? Пока смерть не разлучит?..

— Да. У нас так. — мрачно ответил Геллан. — Хотя, как видишь, есть древние обычаи, о которых почти никто не знает.

— Получается, ты родился вне брака.

Келлабума мягко покачала головой и грустно улыбнулась:

— Он был зачат в браке, а значит не имеет значения, был ли брак на момент его рождения. Муж может умереть или погибнуть. С законами всё просто и сурово. Пора вам отдыхать. Завтра опять в путь.