Вы красивая женщина

Бондаренко Ольга Ивановна

– - Соглашаюсь, - добродушно отозвалась Геля.
– У меня нет мужа-врача.

В больнице женщины разыскали Яну Кончинскую. Та их выслушала и наотрез отказалась отдавать им ребенка. Даже не пустила посмотреть на девочку. И ничто не могло убедить эту строгую миниатюрную женщину, что она неправа, что Мариночке лучше пожить в семье. Таня рассердилась, сказала, что завтра с мужем придет, что он тоже врач, что оперировал Ирину, мать Мариночки, что она добьется, девочку ей все равно отдадут. Геля одергивала подругу, а Дина задумчиво молчала, потом куда-то ушла. Таня и Геля так её и не нашли.

Женщины ушли ни с чем. На другой день Владимиру было некогда. Геля чувствовала себя плохо и не пошла никуда. Дина на звонки не отвечала. Одной Тане

идти в больницу не разрешил Володя. Таня пофырчала, но осталась дома. Лишь через три дня Владимир выкроил время и заехал с женой в больницу. Он приказал Тане ждать его в холле, а сам пошел узнавать, в каком состоянии бабушка Мариночки.

– - Если бабушка согласится, чтобы девочка побыла у нас, - объяснял он жене, - значит, Яна не будет возражать. И сиди тихо здесь. Не ругайся ни с кем. Яна все правильно сделала. А то с улицы приперлась расфуфыренная дама, да еще на повышенных тонах заявляет, что забирает ребенка.

– - Ты прав, Володечка, - согласилась Таня.
– И как я не догадалась, что надо с бабушкой поговорить.

– - А тебя бы не пустили. Я звонил, узнавал. Бабушка очень плоха. Сегодня ей получше.

– - Иди, Володечка, быстрее, иди, - заторопила его Таня.

Женщина спокойно и долго сидела возле детского отделения, потому что там за стеклом виднелась фигура Яны, но неожиданно её куда-то позвали, она ушла. Таня воспользовалась моментом и прошмыгнула в отделение. Сидящая на посту медсестра сразу поняла, к кому пришла Таня. В отличие от Яны, она улыбнулась и проводила женщину к девочке. Но Таню уже опередили. В палате на кровати рядом с Мариночкой, обняв её одной рукой, сидел и читал книжку очень серьезный Арнольд Григорьевич. А девочка прислонилась к нему головкой и слушала. Иногда улыбка набегала на её грустное личико. Улыбался в эти моменты и Арнольд Григорьевич.

– - Вы?
– удивилась Таня.
– Арнольд Григорьевич!

– - Да, - ответил мужчина.
– Я вот тут с Мариночкой сказки читаю. Дина пошла узнать про самочувствие нашей бабушки.

Вернулась Яна.

– - Опять вы?
– недовольно посмотрела она на Таню.
– Не отдам я ребенка вам. И не ждите. У девочки дядя нашелся.

– - Кто?

Яна показала на Арнольда Григорьевича.

– - Вы дядя Мариночки?
– удивилась Таня.

– - Да, - твердо ответил Арнольд Григорьевич.
– Дядя!

– - Извините, я тогда пойду, - Таня вышла.
– Только можно оставить девочке конфеты и фрукты.

– - Можно, - согласилась Яна.

Таню уже искал Володя.

– - Ты куда пропала?
– недовольно начал он.

– - Не надо, Володечка, ничего не объясняй. Я уже все знаю, - сказала жена.
– Ну и пусть. Главное, девочка не попадет в детдом. Как её бабушка?

– - Плохо, - отозвался Владимир.
– У неё инфаркт.

Таня почувствовала себя виноватой и склонила голову.

– - Танюш, ты чего?
– обеспокоился Владимир.

– - У тебя и так много дел, а тут я опять со своими глупостями. Ты опять расстроился? Опять напомнила я тебе про Ирину.

– - Ребенок, даже чужой, не глупость!
– отозвался муж и неожиданно весело засмеялся.

– - Ты чего?
– Таня готова была даже обидеться.

– - Я подумал, что сегодня домашний торт буду есть. Вкусный. Побольше только сделай. А то Сережа с Гелей придут, мне мало достанется.

Жена, когда считала себя виноватой, всегда старалась задобрить Владимира, пекла его любимые торты. Засмеялась и Таня.

– - А это мысль. Я испеку твой любимый торт из черемухи. Большой-пребольшой. Всем хватит. Высадишь меня возле магазина. Я видела там молотую черемуху.

Владимир довез жену до магазина, что был возле их дома, и поспешил к себе на работу. Таня пекла торт. Подумала и сделала два. Один отнесет Сереже с Гелей. Ближе к вечеру позвонила Геля и попросила зайти. Таня взяла торт и пошла. Там сидела уставшая Дина.

– - Таня, ты меня прости, - тихо начала подруга.
– Но Мариночку заберем мы.

– - Конечно, -

согласилась Таня.
– Я просто не знала, что вы родственники. Я думала: никого нет у девочки.

– - Да никто мы Мариночке, - ответила Дина.
– Никакие не родственники. Просто услышала от тебя про девочку, завидно мне стало, и даже обиделась: ты и рожать собираешься, и девочку себе возьмешь. А потом, когда ты с Яной стала спорить, я потихоньку прошла в детское отделение, увидела там Мариночку. Сидит девочка у окошка, плачет потихоньку. Сжалось все внутри. Ты там ругаешься с врачом, а мне одного хочется: взять, прижать к себе и защитить девочку. Я с ней села, поговорила, она, когда про котика мне рассказала, мне вообще плохо стало. Слезы на глаза наворачиваются. Не знаю, как у меня вылетело, сказала девочке, что я её тетя, сестра мамы, что заберу её к себе. Она сразу поверила. А Яна не поверила. Но не прогнала меня. Посоветовала сходить к бабушке, поговорить с ней. Но в тот день меня не пустили. А на второй день мы с Арнольдом вдвоем пошли. Девочка обрадовалась, обнимает нас, целует. Арнольдушка мой весь растаял, сияет, как начищенный пятак. Сразу полюбил девочку. Мы все эти дни ходили к Мариночке. К бабушке нас не пускали. А сегодня пришли, узнали, что бабушке стало получше, можно поговорить. Арнольд с девочкой остался, а я к бабушке пошла. У этой старой женщины мудрые глаза. Удивительная женщина, бабушка Мариночки. Сразу поняла, зачем я пришла. Я ей говорю, что хочу взять её девочку, что у меня нет детей. Она сначала молчала. Все думала о чем-то. А тут твой Володя заглядывает. Они, оказывается, знакомы, знают друг друга. Бабушка попросила выйти меня, о чем-то с твоим Володей поговорила, потом позвала меня и говорит: "Не обижайся. Я никого здесь не знаю. Только этого доктора. Спросила я его про вас. Словом, хорошие вы люди, сказал он. Ему нельзя врать. Он за мать Мариночки себя виноватым чувствует, что не смог вылечить. Но об этом пусть Господь Бог судит. А вот вам спасибо за внучку. Я же умру сегодня. Ирина, невестка моя покойная, мне всего неделю сроку дала, чтобы Мариночку я пристроила. Не велела она отдавать её в детский дом. И еще одно дело придется вам выполнить. Сына моего вам хоронить тоже придется. Положите всех нас возле Ирины. А теперь идите, я умирать буду". Я даже не поняла, что дальше произошло. Твой Володя подскочил к старой женщине, пульс стал считать, кричит мне: "Быстрее за врачом!" Я выбежала, врача позвала. Больше в палату меня не пустили. И Володю оттуда выставили. Он вышел хмурый такой, инфаркт, говорит. Я ведь зачем к вам пришла, - закончила свой рассказ Дина.
– Машину нам надо.

– - Какую машину?
– не поняла Таня.
– При чем тут машина?

– - Так умерла бабушка Мариночки. Через час умерла. Ей вроде боли сняли, она Янку позвала, велела девочку нам отдать. Сказала, что мы дальние родственники, - Дина на минуту умолкла.
– Словно одно держало эту мудрую женщину на свете: внучку некуда было деть... Теперь надо двух хоронить. Везти в деревню. Положить всех рядышком... Я же сестра, получаюсь, покойной матери Мариночки... Вот только не знаю, как звали сестренку...

– - Ириной, - ответила пораженная Таня.

– - А где сейчас девочка?
– спросила Геля.

– - С Арнольдом и моим отцом, с дедушкой, - слабо улыбнулась Дина.
– Они нашли общий язык. Знаете, мой немолодой Арнольдушка на руках нес домой семилетнюю девочку. Растаял немолодой дурень. А другой старый дурень, мой отец, уже заявил, что на него похожа девочка.

– - Так и сказал?
– засмеялась Геля.

– - Так и сказал.

Забегая вперед, стоит сказать, что бабушку и отца Дина и Арнольд похоронили, большой деревенский дом оформили на Марину. Дина и Арнольд Григорьевич стали хорошими родителями. Дина старалась быть строгой, а Арнольд Григорьевич сдался сразу. Хорошо, что девочка была неизбалованная. Она полюбила новых родителей. Со временем начала звать мамой и папой. А котик, что жалел девочку, когда болела Ирина, переехал в дом Дины.