Вы красивая женщина

Бондаренко Ольга Ивановна

Рождение сыновей.

Приближался срок родов. Сначала должна была родить Геля, немного погодя Таня. Обе женщины стали круглыми, медлительными, часами болтали, прогуливаясь по магазинам, покупая вопреки всем приметам понравившиеся детские вещички и игрушки. Розовый заяц занимал почетное место среди других игрушек, что по-прежнему покупал Сергей.

Первой увезли рожать, как и предполагалось, Гелю. А случилось это на рождественские праздники. Страна не работала, все отдыхали. Но Геля ничего не боялась, была спокойна. Женщина хорошо, без осложнений отходила всю беременность. Её, в отличие от Тани, не клали в больницу. Ни разу не было угрозы выкидыша.

Татьяна, наверно, большую бы часть беременности продержали в патологии, если бы не Владимир... Только под его наблюдение соглашался отпускать её врач Стас Поздняков, друг Володи.

Сегодня Володя спешил домой. Он старался чаще бывать дома. Жена дохаживает последние недели. Это единственная его тревога, его волнение. Всё хорошо сложилось в его жизни. Есть любимая женщина, скоро будет малыш, мальчик. Строится онкологическая больница. Лицо мужчины чуть нахмурилось при этой мысли. Он вспомнил Свету, жену Чугунова. Дела Светы были плохи. Недолго ей осталось. Вряд ли переживёт весну. Владимир - не Бог. Болезнь вернулась. Он прооперировал женщину. Результат был неутешителен. Метастазы, не совместимые с жизнью. Женщина получает химиотерапию. Света терпеливая. Не жалуется. Терпит все боли. Старается улыбаться своим дочкам. Днем и ночью со Светой её младшая сестра, веселая неугомонная Элка. Дай Бог каждому такую силу духа, как у Эллы. Высокая, красивая, отчаянная, озорная, а замуж не вышла. Когда грозила опасность семье Чугунова, и тот отправил семью в глухую деревню, Элла поехала с ними. На ней все и держалось. И сейчас все шутит, что-то говорит, веселит сестру. С Элкой всегда почему-то случаются смешные истории. Даже когда она привозит сестру в отделение на очередной сеанс химиотерапии, все больные оживают и невольно хихикают под своими капельницами. Это что-то опять чудит Элка. Благодаря ей, улыбка нет - нет, а мелькнет на лице умирающей сестры. Элле помогает Леля. Она взяла на себя заботу о доме и детях Чугунова. Света ей очень благодарна. Она даже попросила Лелю пожить в их большом доме. А Элка чуть ли на колени не встала. И Леля согласилась.

– - Вот несгибаемый человек, - думал Владимир.
– Железная леди. Всё успевает.

Да, Леля успевала все. И на работе она стала незаменимым человеком для Чугунова. И Свету на прогулки помогает Элле выводить или просто рядом сидит, говорит что-то, дает Элле отдых. И с девочками Светиными Леля сдружилась. За всем в доме следит. Няня младшей дочери Чугуновых ей не понравилась, Лизанька как-то расплакалась, а нянька крикнула на девочку, так Леля мигом няньку выставила. Элка поддержала. Она во всем Лелю поддерживает. Новой няни никак не могли найти. Леля приказала своей матери, Евдокии Станиславовне, сюда приехать, посадила в няньки Лизе. Старшую Иру заставила в школу возить. Что удивительно, совсем другая в доме Чугуновых Евдокия Станиславовна. Заботливая, ласковая, все время с девочками, то сказке читает Лизе, то что-то с ней стряпает на кухне, то уроки с Ириной делает, фальшивые театральные интонации исчезли из голоса. Такая Евдокия Станиславовна была, когда у Владимира умерла мама. Мать Павла очень поддержала студента последнего курса в те дни. И если бы не она, Владимир, наверное, не пошел бы защищать свой диплом через месяц после смерти мамы. Но Евдокия Станиславовна как взяла его в оборот... Лизанька и Ира полюбили бабушку, так они зовут мать Лельки. И та не возражает. Лелька объяснила произошедшие изменения просто: при деле маман, некогда дурость ей свою проявлять. А на собрания классные к Ирине Лелька сама ходит, если не удается Дмитрия Алексеевича, отца девочки, отправить. Правильно её Таня окрестила все-таки - железная леди. Дом Чугуновых сейчас на ней держится. Элка, она, конечно, тоже молодец. Но младшая сестра Светы вымоталась. Владимир как-то в отделении видел, как она разрыдалась, спрятавшись в туалет. Увидела Владимира, говорит:

– - Я сейчас, я только немного поплачу. Просто места другого нет. Дома нельзя. И здесь тоже, я понимаю.

А через пять минут слышался её озорной голос в палате. Рассказывала, как сантехника в туалете встретила. Засмеялись больные женщины.

А вот показался и родной дом. Все

мысли о работе, о Свете ушли в сторону. Дома ждала его Татьяна, пополневшая, округлившаяся, как шар. Ходит медленно, важно, бережёт себя и всё вслушивается, что там, внутри. Она наотрез отказалась делать УЗИ. Сказала: пусть идёт всё, как должно идти. А девочка или мальчик - это неважно. Лишь бы малыш появился. А потом она как-то сказала мужу, что и так знает, что носит сына. Владимир посмеялся и не стал ничего говорить. А лицо жены, вопреки беременности, стало ещё красивее и чище, ни единого пятнышка нет, и нет той неестественной бледности, что отметил мужчина при первой встрече. Его красивая Танька расцвела ещё больше. Это была уже настоящая женская красота, или, как говорит Стас, бабья.

Мужчина легко вбежал на третий этаж, тем более мороз стоял за тридцать градусов. Руки замерзли. Дверь открыла медлительная в своей округлости жена. Володя радостно обхватил её.

– - Танька, я люблю тебя!

– - Тише, тише, - улыбаясь, произнесла Таня, прислушиваясь по привычке, появившейся с началом беременности, к своему животу.

– - Ну, как там наш малыш?

– - Толкается сегодня сильно, - ответила жена.
– Прямо по ребрам бьет.

– - Футболист будет, - откликнулся мужчина и погладил большой живот женщины.

Таня высвободилась осторожно из его рук, поцеловала в щеку и вперевалочку медленно пошла на кухню.

– - Иди обедать. Все на столе. Я тебя жду уже полчаса.

Владимир быстро скинул куртку, поспешил в кухню, обнял жену сзади, расстегнул пуговицы на халате и спрятал озябшие руки на груди женщины.

– - Как тепло, - сказал он.
– Ты у меня, Танька, самая теплая и самая уютная. И красивая самая.

– - Поиграть захотел наш папочка, - сказала Таня, она больше не боялась слов про свою красоту, чего бояться при таком животе!
– но, увы, нельзя.

– - Сам знаю, что нельзя. Я скоро часы буду считать, - жалобно ответил он.- На голодном пайке уже ого сколько месяцев. А всё Стас виноват, он нам ничего не разрешает. Когда нам с тобой рожать? Напомни.

– - Скоро, Володечка, совсем скоро. Недели две осталось.

Володя сел за стол, успел съесть только суп, как раздалась резкая трель дверного звонка. На пороге стоял одетый Сергей. Вид у него был замученный и испуганный.

– - Геля, - произнёс он.
– Геля не может родить. Она и так перехаживала. Её положили вчера в патологию, в больницу. Схватки начались утром сегодня, очень слабые, никак она не родит, говорят, ребеночек может задохнуться. Я за тобой, Володь. Помоги.

– - Кто дежурный врач?
– тут же спросил Владимир.

Он совсем не хотел оставлять жену одну.

– - Стас! Поздняков!

– - Сереж, ты напрасно волнуешься. Он хороший специалист. Лучше меня.

Таня посмотрела на испуганного Сергея. Таким испуганным и беспомощным он, наверно, был, когда умерла его мать, и не было рядом старшего брата. Губы его нервно дергались. Казалось, мужчина сейчас заплачет.

– - Сереженька, - Таня обняла его.
– Не переживай так сильно. Родит Геля, она сильная, большая.

– - Но... Геля там... Володя... Помоги, Володь...

– - Поезжай, Володечка, - решительно промолвила Татьяна, обращаясь к мужу.
– Давай быстро глотай котлеты и в больницу. Сереж, садись, поешь.

Но тот только махнул рукой.

– - Не могу я есть!

– - А как же ты здесь одна?
– Владимир в прямом смысле проглотил котлету и уже надевал куртку.

– - У меня ещё две недели есть в запасе.

– - Да, но живот у тебя уже низковат, - ответил Владимир, уже стоя в дверях.
– Танюш, дай попить, пожалуйста. Забыл компот выпить.

– - Сейчас, сейчас. Я еще вам бутерброды положу. С котлетами. Я много нажарила. А за меня не беспокойся, - говорила женщина.
– Я позвоню в случае чего тебе на сотовый.

– - А если я буду в операционной?
– Владимир взял сверток с бутербродами.

– - Да ничего не случится, - даже рассердилась Таня.
– Рано мне еще рожать. В конце концов, позвоню Серёже или вызову скорую. Да и Леля ещё есть. Ну, хочешь, позову её сразу.

Напоминание о Леле успокоило Владимира, он сказал: