Вы найдете это в библиотеке

Аояма Митико

Когда ушел Кисикава, я вновь опустила глаза в книгу.

Санта-Клаус, о котором рассказывают родители, это не «ложь», это «большая правда».

В нас сосуществуют «солнечный глаз» и «лунный глаз». Не отрицая ни одного из них, мы можем принять окружающий мир.

Я столько раз читала эту страницу в «Лунных вратах», что запомнила ее.

Эти строчки были подчеркнуты для того, чтобы, из раза в раз читая их, выучить назубок.

Начав работать в «Мэйпл», я поняла.

Когда

пишешь и читаешь книги, используешь «лунный глаз».

А когда придаешь форму и отправляешь их во внешний мир — «солнечный глаз».

Оба эти глаза нужны. Оба открыты. Они сосуществуют, не отрицая друг друга.

Я захлопнула книгу и поставила на подставку на столе.

Вместо нее я взяла тоненькую брошюру. Там были короткие рассказы, с которыми я познакомилась в прошлом месяце. Мне захотелось во что бы то ни стало поработать вместе с их автором. Для того чтобы встретиться с ним, я задействовала разные связи. И наконец получила адрес.

Я медленно печатаю мейл автору: «Мне хотелось бы вместе с вами открыть новые врата. И с таким намерением создать новую книгу».

Земля вертится.

И смотрит на Луну, освещаемую Солнцем.

Твердо стоять на земле, смотреть в небо и, медленно меняясь, двигаться вперед.

Чтобы донести еще большую «правду» до того, кто окажется по эту сторону открытой страницы.

Глава 4. Хироя. Тридцать лет. Безработный

Когда я был еще младшеклассником, они часто были моими напарниками по играм. Многому меня научили.

Иногда это были не люди, да и события происходили не на Земле, порой в далеком прошлом, или далеком будущем, или даже в другом измерении.

Их было очень много, они не становились взрослее, но всегда были гораздо ближе моих школьных товарищей. Они были классные, интересные, добрые, ко всему подходили основательно. Обладали удивительной силой, смело сражались со злом, признавались в любви первой красавице школы, я столько раз с ними встречался и каждый раз приходил в восторг.

Но почему, почему? Только мое время продолжало бежать вперед. Я уже перерос тех, кто был старше меня, и вот мне уже тридцать. И я никем не стал.

Передо мной была огромная редька.

Вытаскивая продукты из экосумки и выкладывая их на стол, мама несколько раз повторила:

— Она называется редька Миура. Сейчас, в феврале, — самый сезон для нее. Просто огромная.

Картошка, морковка, яблоки. Они все были огромными.

— Мне хотелось купить побольше. Но такая тяжелая, что унести бы я не смогла.

Мама вытащила пекинскую капусту.

— Может, мне еще раз сходить? Но как-то неловко, подумают, ну, вот опять пришла. Да и подработка у меня сегодня.

Она

говорит себе под нос, пока я смотрю телевизор, но, очевидно, это адресовано мне.

В младшей школе по соседству работает районный культурно-общественный центр. С тех пор как мы переехали в нашу квартиру — а я тогда еще учился в средних классах, — я ни разу туда не ходил.

Судя по всему, там проводят занятия и лекции, мама иногда посещает там курсы по составлению цветочных композиций.

Сегодня они устроили районный базар, он проводится раз в три месяца. Продают фермерские овощи и фрукты.

— Хироя, может быть, ты сходишь?

— Хм…

Я нажал на кнопку пульта и выключил телевизор. Пятница, вторая половина дня, никаких планов. Я особо и не смотрел развлекательное шоу, все равно одно и то же.

— Спасибо!

Мама прищурилась.

Можно подумать, я сам не понимаю: мне уже тридцать, я не работаю, болтаюсь дома без дела — конечно, я чувствую себя виноватым. Хотя бы редьку-то я могу купить, раз она так настойчиво об этом говорит.

— Редьку, сладкий картофель. И еще бананы!

Начинается.

Я запихнул в карман куртки кошелек, сумку для покупок в цветочек и вышел в коридор.

Когда я подошел к школе, оказалось, что главные ворота закрыты. Вход в районный центр, видимо, был с другой стороны. По указателям я обошел вокруг, пока не оказался рядом с белым зданием.

Я открыл стеклянную дверь и увидел перед собой стойку. За ней был офис, в котором мужчина с белоснежной сединой сидел за рабочим столом.

Когда я вошел, мужчина подошел и попросить записать имя и цель визита. «А еще время», — добавил он. На узкой стойке лежал планшет с листочком, прикрепленным клипсой, на котором была таблица с заголовком: «Посетители». В списке, кроме имени моей матери, было еще несколько. Напротив всех имен значилось: «Базар», я написал то же самое. Хироя Суда.

Холл был не слишком просторным, столы составлены в ряд, на них выложены овощи, фрукты, хлеб. Посетителей почти не было. Я сразу взял то, что заказывала мама.

В уголке болтали две тетушки среднего возраста. Одна из них была в свитшоте с эмблемой сельскохозяйственного кооператива, у другой вокруг головы повязана красная бандана. На белой доске было написано: «Касса», и я решил, что оплачивать покупки нужно там. С редькой, сладким бататом и бананами в руках я направился к тетушкам.

Я положил покупки на стол, вытащил кошелек, а затем неожиданно для себя вскрикнул:

— Монга!

Тетушки посмотрели на меня.

Рядом с табличкой, на которой рукой было написано «Добро пожаловать», лежала маленькая мягкая игрушка.

Монга! Персонаж манги «21 Эмон», нарисованной дуэтом художников Фудзико Фудзио. Круглое существо, голова похожа на каштан, с хохолком на макушке.

Когда я потянул руку к игрушке, одна из тетушек сказала:

— Извините, это не продается.

— Это же поделка Саюри-тян. Когда я брала книгу в читальном зале, она мне подарила.