Вы прекрасны, вы грустны
Шрифт:
Марго вновь "вернулась" к д'Обиаку, а о Линьераке она не могла и думать. Теперь она уже не имела столько власти, чтобы казнить или миловать.
Около года провела Марго в Карлате. Она узнала, что Генрих III решил захватить в плен свою мятежную сестру и прислал за ней герцога Жуаеза с небольшим войском. Когда Жуаез подошел к городу, Марго решилась на побег. Как всегда, сзади на крупе коня верного д'Обиака она выехала из города, который служил ей убежищем. Они переходили вброд реки, пробирались сквозь густой лес, и наконец обессиленная Маргарита прибыла в замок Ибуа, который принадлежал ее матери Екатерине Медичи. Она
Маргарита была препровождена в неприступную крепость Юсон. Несчастного д'Обиака приговорили к смерти через повешение, как простолюдина, хоть он был настоящим дворянином. Палач повесил его, а потом бросил в наспех вырытую у подножия виселицы могилу, несмотря на то что несчастный еще дышал. Но когда д'Обиак всходил на эшафот, он страстно поцеловал голубую бархатную муфту Марго. Он не боялся смерти. Он добился того, чего хотел, он любил самую прекрасную женщину Франции и она отвечала ему взаимностью.
В Юсоне королева Марго провела почти 20 лет. Но когда она туда попала, ей исполнилось только 34 года. Это был величественный замок, опоясанный кольцом гор. Тюремщиком был комендант Канияк, мужчина невысокого роста и тщедушной наружности, который быстро превратился из тюремщика Марго в ее любовника, а значит, и слугу.
"Бедняга!
– восклицает Брантом о Канияке.
– На что он рассчитывал? Содержать в подчинении, в заключении, в плену женщину, которая своим взглядом и своей красотой может на весь мир наложить такие узы и цепи, что избавиться от них посложнее, чем от каторжных! Само собой, маркиз был восхищен, покорен этой красотой..."
В Юсоне ее жизнь потекла размеренно и очень спокойно. Она с философским спокойствием узнавала о том, какие страсти разгорались в Париже, как устанавливалось согласие между ее братом королем и ее мужем Генрихом, как умирал король от кинжала Жака Клемана.
Она занималась литературным творчеством. Писала мемуары, стихи. Читала своих любимых Горация, Овидия, Данте, Петрарку, Боккаччо. Любовь продолжала по-прежнему владеть ее мыслями. Приближаясь к сорокалетнему рубежу, она написала "Диалог между Маргаритой де Валуа и ломовой лошадью о любви". Одним словом, несмотря на свое вынужденное отшельничество, Маргарита жила полной жизнью. И, несмотря ни на что, оставалась внутренне свободной. Молодой Жозеф Скалиже говорил о ней с восхищением: "Она свободна, знает, чего хочет, мужчин у нее столько, сколько сама пожелает..."
Несмотря на то что возраст подходил к сорока, Марго чувствовала себя молодой, и ее все больше привлекали юноши. Они отвечали ей взаимностью, она вызывала у них восхищение, она была по-прежнему удивительно красива, хотя формы ее приобрели округлость. Впрочем, для Рубенса они могли показаться даже недостаточно округлыми.
Генрих Наваррский просил у нее развода. Она не стала возражать, стараясь извлечь из этого максимальную для себя выгоду. Он вновь, в очередной раз перешел в католицизм и собирался заключить брак с Марией Медичи, что и сделал 5 октября 1600 года.
В июле 1605 года Маргарита покинула Юсон и переселилась в Париж. Ее никто не держал в плену,
То, что ей было нужно, она имела в изобилии - честолюбивые мечты о короне Франции были небольшим эпизодом в ее жизни, о котором она и не вспоминала.
Итак, в июле 1605 года, когда ей было 52 года, она покинула Юсон вместе со своим молодым любовником Датом де Сен-Жюльеном. Он гарцевал на лошади рядом с дверцей ее кареты. Множество овернских дворян пришли проводить Маргариту до самых границ своей провинции. Они давно полюбили свою заключенную.
Марго отказалась от предложенного ей королем, ее бывшим мужем, замка Шенонсо, сославшись на то, что это слишком далеко от Сены, и попросила короля о предоставлении ей Мадридского замка в Булони. Король теперь выполнял все ее просьбы, обиды и вражда были забыты, и Марго интересовалась, как здоровье детей Генриха и Марии Медичи.
Когда она выходила из кареты, подъехавшей к ее замку, ей протянул руку, чтобы помочь сойти со ступенек, немолодой дворянин. Марго узнала красавца Шамваллона. Она улыбнулась ему, а про себя - приказу короля, который поручил встретить ее в Париже ее бывшему любовнику.
Когда Генрих увидал свою бывшую супругу, он, должно быть, испытал шок, хотя он вполне мог представить, что в пятьдесят с лишним лет Марго не будет выглядеть, как в двадцать. Но она была неисправима. Не желая признавать свой возраст, она одевалась так, как будто была молода. Глубокое декольте по-прежнему открывало большую часть груди, теперь, конечно, далеко не такой, как раньше. Однако и в этом возрасте отбоя от поклонников не было. Причем молодые люди руковод-ствовались не расчетом, они действительно влюблялись в легендарную Маргариту Валуа.
Марго и в пятьдесят была все так же ненасытна. И в Юсоне редкую ночь она спала без мужчины. Если с ней не было ее постоянного любовника, она не брезговала и молодым стройным лакеем. Это Маргариту Валуа имел в виду хроникер того времени Брантом, когда писал:
"Хороший воин всегда хорош собой, и особенно на войне, но если он не знает, что надо делать в постели, то пригожий и сильный слуга окажется никак не менее ценен, чем красивый и доблестный, но усталый дворянин".
Встреча бывших супругов длилась целых три часа. Они не могли наговориться, предаваясь воспоминаниям молодости. Генрих уже не обращал внимания на слишком неуместно открытое декольте Марго, он наслаждался беседой с умнейшей и интереснейшей из женщин, которые когда-либо встречались на его жизненном пути. В завершение беседы он заботливо и с полуулыбкой, таившей в себе недвусмысленный намек, сказал:
– Следите за своим здоровьем, не превращайте ночь в день, а день в ночь, как вы к тому привыкли.
– Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы ваше величество были довольны, хотя для меня это далеко не просто, учитывая мои многолетние привычки, - лучезарно улыбаясь, ответила Марго.
Генрих заметил ей, что она чересчур расточительна. Хотя и понимал, что вряд ли сможет образумить ее не тратить так много его денег.
– Это совершенно невозможно, я не умею жить иначе, такова моя природа, - ответила Маргарита.