Выбери нас

Маркоу Кайли

Я шумно вздохнула. И как я умудрилась от нее отстать?

— Ладно. Это хорошо, — сказала она, отвлекаясь на входящее сообщение в телефоне.

— Эй, вы там еще долго? Финал уже начинается.

Трэвис появился из ниоткуда, напугав меня. Я подпрыгнула и беспомощно уставилась на стакан с кофе, упавший на землю.

— Нет! — заныла я, с грустью глядя вниз на лужицу кофе, смешавшегося с грязью.

Кэти обернулась на этот звук, посмотрела на нас с Трэвисом, а затем взглянула на землю. Она покачала головой, похлопала сына по спине и спустилась вниз по склону,

чтобы найти себе место на обочине.

Я пробуравила Трэвиса взглядом и пнула его в живот со всей мочи.

— Эй. Больно, — сказал Трэвис, отшатываясь назад и потирая свой живот. — Райл, я же ничего не сделал. Ты сама его уронила.

— Я просто… Я даже не…

Я не могла ясно мыслить. Мне нужен был кофе, который превратился сейчас в комок грязи. Я снова на него посмотрела. Он стоял на безопасном от меня расстоянии, засунув руки в карманы, и пожимал плечами в ответ.

— Эй! Иди-ка сюда, — закричала я, намереваясь выполнить наш ритуал. Обычно я оставалась наверху и смотрела на гонку сзади, со спины Трэвиса. Но сегодня не могла здесь остаться. Буду смотреть со стороны вместе с его мамой, так что нужно закончить ритуал пораньше.

Трэвис подошел поближе, и я угодила в объятия. Я обняла друга посильнее и прошептала:

— Будь спокойным. Будь классным. Будь осторожным.

Мы выполняли этот ритуал с тех пор, как нам исполнилось по восемнадцать, и он вернулся с поломанной ногой. Я произносила эти слова, он улыбался и кивал, а затем отправлялся на гонку его жизни. С тех пор для нас это стало привычным делом. Не то что бы это мешало ему травмироваться на каждом шагу, ведь он тот еще везунчик, но это наша фишка. Одна из многих причуд нашей пятнадцатилетней дружбы.

Трэвис высвободился из объятий, улыбнулся мне и кивнул.

— Как всегда, Куколка, — сказал он и пошел готовиться к гонке.

Я повернулась и начала спускаться вниз по склону в поисках его мамы. Может, еще и кофеин отыщу. Ну как люди могут вставать в такую рань?

Когда я отыскала Кэти на обочине, она все еще печатала что-то в телефоне. Женщина взглянула на меня, услышав шаги.

— Ты ведь не убила его? Мне нужно знать, чтобы в случае чего отменить все его мероприятия.

— Ха-ха. Очень смешно. Надо было вмазать ему больнее.

Я зевнула. Первый этап гонки уже начинался, так что я застряла здесь как минимум часа на три.

Кофе исправил бы этот кошмар.

В течение следующих тридцати минут я сидела у ограды и смотрела на то, как гонщики один за другим заканчивают гонку. Наконец, настала очередь Трэвиса, и я взглянула на старт, высматривая его. Положила руки на глаза, подглядывая сквозь пальцы. Раньше я никогда не смотрела гонку полностью, но всегда смотрела концовку. Хоть мне и не хотелось смотреть, но я должна была. Во-первых, позже он задаст мне сотню вопросов, чтобы все проанализировать, а во-вторых, я просто не могла не смотреть.

Когда объявили Трэвиса, раздался гул толпы. После звукового сигнала я увидела, как он спускается с холма в первом прыжке.

Я стиснула пальцы, не в силах смотреть на его первый трюк. После того, как толпа радостно взвыла, я разжала пальцы и увидела, как он приземляется в сальто.

Выглядело так, словно это для него раз плюнуть.

Всё еще не в силах убрать руки я смотрела, как он поднялся на следующий холм. Он начал неловкий тейлвип на триста шестьдесят градусов (прим. — Оборот корпуса велосипеда на триста шестьдесят градусов вокруг руля), а я уставилась на него, не моргая. Мой желудок сжался, когда Трэвис оттолкнул от себя велосипед и упал в грязь. Секунду он лежал неподвижно, а потом резко перевернулся и схватился за лодыжку.

Осознав, что он в относительном порядке, я шумно выдохнула. Толпа приветствовала Трэвиса, который с помощью другого гонщика заковылял прочь с арены ждать машину скорой помощи.

— Ты поедешь с ним в скорой. А я возьму машину. Отправишь мне название больницы в смс, — сказала Кэти, пока мы ждали скорую, которая должна была прибыть уже вечность назад.

— Вы уверены? Не могу обещать, что не покалечу его еще больше, — прошипела я сквозь зубы.

Хватит того, что Трэвис смеялся в сторонке вместе с другими гонщиками, абсолютно не обращая внимания на то, что его нога опухла. Но эта нелепая улыбочка бесила меня еще больше. Ему было плевать на травмы.

«До свадьбы заживет», — всегда говорил он.

Кэти засмеялась и приобняла меня.

— Не важно, что ты с ним сделаешь, но сначала, хорошенько прочисти ему мозги.

— О, не волнуйтесь, это в моем плане стоит первым пунктом.

Когда к нам подъехала машина скорой, Кэти улыбнулась мне, взяла телефон и, набрав своего мужа, пошла в направлении стоянки. Прежде чем она отошла достаточно далеко, я расслышала, как она говорит по телефону:

— Кит, твой сын снова себя покалечил. Клянусь, он весь в своего папашу.

Трэвис запрыгнул в машину раньше, чем я успела до нее дойти. Меня остановил один из медиков.

— Вы не можете поехать с нами. Только члены семьи, — кивнула она в сторону машины.

Я закатила глаза, устав слушать это каждый раз, как Трэвис получает травму на велосипеде.

— Я Райли Логан. В графе «Контакт в случае ЧП» указан мой номер.

Я подождала, пока проверят бумаги и подтвердят мою личность. Наконец, медсестра снова посмотрела на меня:

— Назовите, пожалуйста, имя пациента и дату его рождения?

— Трэвис Грейсон. 18 сентября 1986 года, — ответила я на автомате, раздражаясь все сильнее с каждой минутой.

Она снова посмотрела на документы и кивнула.

— Хорошо, можете поехать с ним.

Медсестра отошла в сторону, пропуская меня в машину скорой.

— Эй, Куколка, — сказал Трэвис, когда я подошла, — я был осторожен.

Я закатила глаза и встала в конце салона машины, освобождая медикам путь к Трэвису.

— Да уж, состояние твоего велосипеда полностью подтверждает твои слова.