Выбор Блейка
Шрифт:
– Вот, – протянул он мне стаканчик с энтузиазмом.
Теплая жидкость, слегка пощипывая язык, мягко потекла в меня. Голова немного закружилась, затем усталое тело наполнилось легкостью и свежестью.
– Прямо в точку, Фрэнк. Что это?
– Не поверишь – просиял он в ответ, – это кофе со свежими листьями коки и настоящим ирландским виски. За выдержку, конечно, не ручаюсь, но парень, который его гонит строго соблюдает технологию.
Я не поверил своим ушам.
– Ты это серьезно? Кока? Где, черт побери, в Нью-Йорке ты нашел коку?
– Знаешь,
– А как же то, что продают за углом по двести баксов за бутылку? Ты его пробовал?
– Я вот что тебе скажу. На вкус он у них напоминает чай, заваренный в водке. – У него засверкали глаза, как у доктора Хауса в момент озарения. – А неплохая идея! Надо попробовать замочить чай в водке. Пихну Майку как коньяк. Этот тетерев все равно ничего не поймет.
Я отхлебнул еще немного чудодейственного напитка.
– Не забудь таблетки, Артур. Аллергия штука серьезная.
– Да, Фрэнк, спасибо. Ты прям моя мамочка, хотя она не знала рецептов лекарств от похмелья. Что интересного пишут в газетах? – Фрэнк часто рассказывал мне о новостях, которые он вычитывал то тут, то там, объясняя их скрытый смысл. Так месяц назад он с уверенностью заявлял, что утонувшая у побережья Южной Африки яхта одного из крупнейших игроков на рынке алмазов не что иное, как попытка заставить других игроков принять новые правила игры. А встреча топ менеджеров пяти крупнейших банков Европы в Брюсселе Фрэнк уверенно назвал победой Уолл-стрит над старым светом. Что бы это ни значило. Меня забавляло его рвение, и я эгоистично ему потакал, подстегивая его время от времени вопросами по теме.
– Знаешь, я штудировал периодику за последние две недели. Возможно, тебе стоит заглянуть в Джерси.
– Что там?
– Помнишь, на прошлой неделе я говорил тебе об убийстве в Бронксе? В Джерси произошло такое же. Я чувствовал, что одним это не кончится. Слишком искусно проделанная работа.
Это был первый сигнал к возвращению в реальность.
– Ты хочешь сказать, что это серийный убийца? Но это нетипично, – начал анализировать я. – Слишком далеко от первой жертвы. Да, к тому же, два убийства – это еще не признак. Это всего лишь дурной знак. Мертвый ворон у водопоя не всегда значит, что твой конь подохнет. Где ты это вычитал?
– Но как насчет почерка? Посмотри.
Фрэнк протянул мне аккуратно обрезанные газетные колонки, на которых были изображены тела жертв. Разумеется, по картинке понять ничего было нельзя, но в статьях действительно описывался схожий способ убийства.
– Это ведь не может быть подражатель, – продолжил Фрэнк. – Возможно, у него просто большой ареал.
– Где ты это взял, Фрэнк?
– Одна джерсийская газетенка опубликовала с утра. Похоже крупные издания еще не в курсе. Да и судя по твоей реакции, у вас тоже ни сном, ни духом.
– Не зарывайся, друг. Бюро дело святое даже для меня.
Фрэнк подошел к памятнику Джефферсона, расстегнул ширинку и стал поливать монумент без малейшего зазрения совести.
– Ты чего творишь, Фрэнк? Тут же люди.
– Я
– Кончай давай, вон идет коп.
– Что здесь происходит? – вмешался страж порядка. Он стремительно направлялся к Фрэнку, намереваясь прервать акт вандализма. Надо было что-то делать, иначе он мог найти дурь в сумке Фрэнка.
– Стой парень, – я перерезал ему дорогу и показал жетон. – Лучше тебе пройти мимо.
– Но это же центр Нью-Йорка!
– Что ж, думаю, большое яблоко потерпит испражнение одного бомжа.
– Вы это серьезно? Он мочится на Джефферсона!
– Слушай друг. Ты же видел жетон. Я тут провожу официальное расследование. Я устанавливаю с ним психологический контакт и, не дай бог, ты сейчас его сорвешь.
– Но…
– Дяде Сэму нужно, чтобы этот бомж прямо сейчас обоссал Томаса Джефферсона. Тебе понятно? И если ты продолжишь тут строить из себя поборника морали, я сделаю так, что тебя переведут в регулировщики на такой длительный срок, что в свидетельстве о рождении твоего ребенка в графе отец напишут «Регулировщик». Тебе ясно?
У бедолаги глаза поползли вверх. Все, что он смог процедить это унылое «Да, сэр», после чего поспешно ретировался и растворился в толпе.
– Кто это был? – непринужденно спросил Фрэнк, потирая ладони влажной салфеткой.
Каков наглец. Но я не собирался обижаться на него.
– Ладно, проехали. Это все конечно незаконно, но держи наготове эту свою штуку, ладно? Кстати, как ты ее назвал?
– «Мери Лу», – мечтательно протянул Фрэнк и глубоко вздохнул.
– Что за «Мери Лу»? Хотя ладно, потом расскажешь. Меня тут итак заждались. Читай газеты дальше.
– До встречи, парень.
«Мери Лу» сделала свое дело. Я чувствовал себя прекрасно. Надо было отдать должное Фрэнку – он разбирался в тонкостях человеческой души и умел варить лечебные зелья на любой вкус.
Через пару кварталов я оказался перед зданием отдела. Я вошел в просторный холл, поздоровался с персоналом, поднялся на второй этаж и направился в свой кабинет. По дороге еще пришлось отпустить пару дежурных приветствий и построить глазки секретарше босса. Я открыл кабинет Стоуна и в нос ударил терпкий запах сигар. Где-то из-за жалюзи доносился гул улицы, сирены, сигналы машин. Стоун был единственным человеком во всем здании, в чьем кабинете открывались окна. На выполнение этого трюка ему пришлось потратить целую кучу денег и связей, но по-моему, оно того стоило.
– Сколько можно опаздывать, ну на самом деле, Артур. Я уже не знаю, как с тобой разговаривать.
Стоун без прелюдий разыгрывал свою пьесу. Поначалу его негодование всегда было наигранным, но после пары минут увещеваний и абсолютно бесстрастное выражение моего лица вгоняли его в уныние и он пытался вырваться из него при помощи настоящих эмоций.
– Если ты не хочешь работать в департаменте, то напиши рапорт на перевод. Освободи ты место, и мы найдем того, кто будет выполнять обязанности как следует. Почему кто-то должен делать твою работу? Лари пришлось писать за тебя отчет на прошлой неделе!