Шрифт:
Природа – некий храм, где от живых колонн
Обрывки смутных фраз исходят временами.
Как в чаще символов мы бродим в этом храме,
И взглядом родственным глядит на смертных он.
Ш.Бодлер
…к сказанному выше нахожу необходимым добавить, что главной ошибкой ученых, пытавшихся переводить
…и уж совсем пугающе выглядят попытки некоторых горе-специалистов переводить эльфийские свитки с помощью примитивных магических заклинаний. На мой взгляд – гораздо безопаснее запустить обезьяну с дубиной к пульту управления ядерным реактором. Так летом 1943 года при попытке перевода наиболее доступного на то время «Цветущего папоротника» специальный отдел Аненэрбе, размещенный в Гомеле, в полном составе (18 сотрудников) одеревенел, а дивизия СС «Грюненграбе», следовавшая в район Орла, исчезла бесследно вместе с эшелонами, на которые была погружена. Лишь тридцать лет спустя два танка Т-VI «Tiger» с дубовыми листьями на башнях были обнаружены в районе Припятских болот».
В.Янг «Эльфийский эпос. Миф или реальность?»
Пролог
Смеркалось…
Совершенно банальное начало повествования, но, в самом деле – смеркалось. Солнечный диск солидно, не торопясь, как-то по-киношному опускался за кроны деревьев, отчего и так очень красивый берег лесного озера, подсвеченный алыми тонами заходящего светила, стал фантастически красив. Ни ветерка, водная гладь идеально ровная, лишь у камышей – легкая рябь, на которой покачиваются золотые кораблики опавшей листвы. Кажется, можно часами просто сидеть и просто смотреть на эту красоту.
Тут-то он и явился!
– Так, так, так, нарушаем, граждане, – лесничий выпрыгнул из кустов, как черт из табакерки. Вот его не было, и, здрасьте вам, стоит перед костром, почему-то покачивается. При этом внимательно осматривает стоянку на берегу озерца. Стоянка ничего себе, приличная. Две ярких цветов палатки явно импортного производства, свежесрубленный стол с лавками, над столом натянут прозрачный тент, видимо, на случай дождя. Из-за кустов можжевельника таращится лупатыми фарами крутой черный внедорожник. Видно, что стоит здесь компания не первый день: в котелке булькает и источает дивные ароматы уха, явно не из консервов, меж двумя молодыми березками натянута сушиться волчья шкура, с пенька криво ухмыляется клыкастой пастью кабанья голова. Факт браконьерства налицо!
– Что же мы, уважаемые, не бережем природу – мать нашу? – витиеватой фразой начал общение лесничий.
Явление природоохранника вызвало у рыболовов-охотников естественную досаду. Они как-то разом сморщились, переглянулись, отвечать за всех взялся самый крупный по размеру коротко стриженый мужчина в спортивном костюме:
– Не знаем, уважаемый, почему именно вы не бережете природу – мать вашу, а мы очень даже бережем и любим. А еще
Лесничий заметил под рукой у мужчины приклад охотничьего ружья. Улыбнулся, погрозил пальчиком:
– Умные все стали, да? Законы знаем? И это радует! Так вот, уважаемые, по закону вы – грубые нарушители и нелюбители природы, как уже было сказано – матери нашей. Потому как находитесь на территории заповедника, да еще с ружьями и браконьерскими принадлежностями, то есть – сетями. Что и на обычном водоеме – запрещено, а уж в заповеднике… А представиться, это мы запросто – Лохматов мое фамилие. Лесничий! Старший, между прочим! Вот и документик имеется, как положено, с печатями. Меня здесь все знают. Я – кошмар и ужас всяческой браконьерской братии на всю округу. Сразу предлагаю не беспокоиться и не хвататься за ружья и бумажники. Угроз не боюсь, взяток не беру. Теперь давайте-ка без шуму и без драки предъявляем мне свои удостоверения личности, а также документы на огнестрельное оружие, сиречь – ружья и охотничьи лицензии, ежели таковые имеются.
– Слышь, егерь, а может, все-таки договоримся, – подал голос низкорослый мужчина, что заведовал ухой. – Посидим, поговорим, выпьем, ушицы поедим. Глядишь, и найдется какой консенсус?
– Консенсус? – лесничий аж причмокнул от удовольствия. – Страсть как люблю умные слова. Но для граждан с проблемами слуха повторюсь, я взяток не беру. А выпить? Почему не выпить? С хорошими-то людьми! Давайте, товарищи, документики предъявляем. И не будем усугублять вашего и без того тяжелого правового положения.
– И чем же оно так тяжело? – поинтересовался третий, что был в очках.
– Так заповедник ж, – очень убедительно объяснил лесник. – Нельзя в заповеднике охотиться, понимаете? Специально ведь и знаки везде развесили, шлагбаумов наставили, а вы все прете и прете. Или, скажете, не видели знаков? А вот врать нам не надо. Я ж по вашим следам шел, аккурат с трассы. Там два щита стоят и аж три знака висят запретительных! И со шлагбаумами вы очень грубо обошлись. Один, ладно – объехали, а второй и вовсе своротили. Стыдно, граждане! Ну что сидим? Предъявляем документики…
Охотники переглянулись, тот, что пониже – кивнул. Все трое полезли в карманы, достали свои паспорта, документы на оружие. Лесничий уселся за стол, внимательно с документами ознакомился, извлек из сумки зеленоватый листок, пояснил: «Протокол составлять будем». Один из охотников, тот, что пониже, сел напротив, демонстративно громко стукнул донышком бутылки об стол.
– Извиняюсь, а вы кто по профессии будете? – спросил лесничий, торопливо вписывая в протокол данные из паспорта, видимо, хотел успеть, пока совсем не стемнело. – Небось, начальник какой? Машинка у вас импортная, ружьишки приличные.
– Сисавмин я.
– Сисавмин? Это что же за должность такая? На советника похоже.
– Системный администратор. В банке «Поочье».
– В банке? В банке – это солидно! – сказал лесничий уважительно, но с нотками разочарования в голосе. – В банке – это вам не менежер какой-нибудь! А то нынче все сплошь менежеры. И не поймешь, что это за менежеры такие? Че могут? Че умеют – непонятно. А тут банк! И товарищи ваши тоже, стало быть, банкиры?
– Зачем же, – браконьер спокойно разлил водку по стаканам. – Вот Андрей Тимофеевич – строитель. Дома людям строит. А Николай – инженер-электрик на заводе.