Выбор неизбежен
Шрифт:
– Сдачи не надо, - подмигнул я обрадованной такой щедростью девушке и повернулся к подопечному. Тот уже свыкся с мыслью, что я его лучший друг и больше смотрел на бутылку чем на меня. Пришлось откупоривать виски и по-быстрому организовывать на двоих. Закуски, правда, опять не хватало, однако, первая бутылка пошла на отлично.
Через полчаса Мирашкин выложил мне всё, что накипело на его не самой светлой и чистой душе. Я, конечно, делал вид, что внимательно слушаю, куда ж без этого. С другой стороны, я и так знал всю его подноготную, с самого момента зачатия по сей
Мой подопечный так разговорился, что даже забыл вливать в свой организм алкоголь. Я же не стремился ему об этом напоминать, а вот свой стакан наполнял часто. Лучше сказать, очень часто. Да, завтра мне снова будет плохо, но это будет только завтра.
Заел очередной стакан горячительной жидкости куском ветчины и ложкой салата и, наконец, решил, что пора возвращать заблудшую душу подопечного на истинный путь. Можно было просто внушить ему правильное решение, но это уже попахивало трибуналом. Это даже не прямое вмешательство, это МОЯ воля навязанная его душе. За такое не просто снимают крылья и отправляют навечно в Ад. За такое развоплощают.
Вечерний чуть морозный воздух одной из самых крупных земных столиц ударил в нос, словно я вступил в кучу сгнившего мусора. В помещении бара этого не ощущалось, по крайней мере, не так сильно. Такси, с в усмерть упившимся Мирашкиным, только-только отъехало от бара и теперь увозило тело моего заблудшего подопечного в сторону дома. Пришлось отвалить таксисту не малую сумму, чтобы тот согласился не только посадить зелено-серого Максима в салон своей машины, но и дотащил пьяное тело до двери квартиры и уложил на мягкую кроватку. В этом мире деньги имеют над людьми слишком сильную власть, намного сильнее ангельского внушения. И я только что потратил немало денег.
Ладно, это опять же исключительно моё мнение, но за эти разноцветные бумажки люди готовы на всё.
Внушением, кстати, я тоже не побрезговал. Так что моего подопечного доставят в кроватку со всеми почестями.
Усмехнулся, закурил и побрел вниз по улице. Пока светлое и тёмное начальство за закрытыми дверьми обсуждает свои дела, нам, простым ангелам, обычно делать особо нечего. Считай, тот же отпуск, только масштабы немного вселенские.
И куда в таком случае податься скучающему ангелу, находящемуся в состоянии лёгкого подпития? Не знаю, что делают остальные, а я направил свои стопы в главный храм этого города. Люди называют его неким вычурным названием, но, ничего подобного с истинным своим происхождением и предназначением этот храм не имеет. Знали бы они на каких руинах он построен...
Я всё так же неспешно добрался до храма и остановился, любуясь его архитектурой. Что бы я там ни говорил о нелюбви к данному миру, строить здесь умели. Конечно, с райскими гущами даже близко не сравнить, но, что-то в этом есть. Как и в общественном транспорте, с помощью которого я сюда добрался. Люблю, знаете ли, покататься. Послушать чужие пошлые мысли и тёмные желания.
Пока шёл до приглянувшегося пятачка стены, выкурил ещё одну
На земной город уже давно опустились сумерки, того и гляди собирающиеся перевалить за начало нового дня. Вряд ли даже ради сошедшего с небес ангела, смертные сейчас проснутся и торжественно откроют двери. А я так, просто зашел от нечего делать, картинки посмотреть. Думаю, в этом не сложном деле смогу управиться как-нибудь сам.
Внутри было пусто и гулко, хорошо хоть не темно, а то была в этом мире одна интересная поговорка про политкоректного афроамериканца.
Кое-где всё ещё горели воняющие сандалом и дешевым воском свечи, и этого света вполне хватало для нормальной видимости. Было бы желание, я мог видеть и в полной темноте, но видок у меня в таком случае пугающий. Один раз увидел отблеск своих глаз в зеркале и, честно сказать, испугался.
Стесняться я не стал, вернул себе видимый вид. Да и кого здесь стесняться в такое время? А святые отцы и прочие храмовники и не такое видали за свой век. Может, ещё и церковным вином угостят, но это как повезет. А не повезет, погонят меня взашей, обидят несчастного ангела. Ангела каждый норовит обидеть. Ангела обидеть легко...
Я трагично всхлипнул, утер рукавом куртки несуществующую горючую слезу и с удовольствием прошелся по храму. Пусть здесь нет ни одного истинного лика ни святых, ни богов, на меня почему-то в такие моменты нахлынывает умиротворение. Даже пропадает желание выпить. Может только за здравие тех, кто строил эти места. А, может быть, я просто псих и своего рода ангел-маньяк, кто знает, кто знает.
Тихо посмеявшись над самим собой, я остановился у одного из подсвечников с чадящими свечами и таки не удержавшись, прикурил от одного из огонька. Святотатство? Истинное! Но я умиротворен и...
– Молодой человек! Да как вы смеете!
– внезапно завопил за спиной противный высокий мужской голос. Вот ты блин, ангел, проспал! Какой из тебя после этого ангел, черт побери?!
Зря я сюда пришел, зря закурил и вообще, что ж я ангелом-то заделался? И ладно бы меня поймал какой-нибудь простой священник, я бы даже бровью не повел, ушел в привычную для человека невидимость и через секунду мужик про меня уже бы и не вспомнил. Так нет! Мне же было суждено встретиться с местным епископом.
Я даже не стал поворачиваться, итак понял (можно назвать это глазами на затылке), чья фигура громоздится у меня за спиной. Епископ Мирослав двенадцатый, один из высших иерархов христианской церкви. И что он здесь забыл?
– Молодой человек!
– продолжал распаляться иерарх.
– Это святотатство! Да как вы посмели в святых стенах?! Это немыслимо! Кто вас вообще сюда пустил?!
Спорить и, тем более перебивать я не стал, всё равно бесполезно, церковники народ не пуганный. И чем дольше их не пугать тем наглее и важнее они себя чувствуют.