Выбор офицера
Шрифт:
Однако, никто не пытался помочь отставшему товарищу. Из вялых разговоров в перерывах я с удивлением понял, что дело здесь было вовсе не в конкуренции. Просто так не было принято. Каждый должен выполнять свои обязанности. А что в это время с товарищем — пусть командир смотрит. Как я узнал впоследствии, это приводило в реальных сражениях к чрезмерной зависимости армейских подразделений от командира, гибель и даже серьезное ранение которого слишком часто означало гибель его подчиненных.
Вторая проблема — сдержать себя при ругани командиров. Ругаться здесь умеют — до костей пробирает. Могут и отца с матерью всячески вспомнить, и по фамильной истории
Причем я точно знал, что в других училищах такого прессинга нет. Кого же готовят в Клиссоне?
Очень интересно происходил отсев на занятиях по фехтованию. Вот фехтует человек уверенно, имеет явное преимущество перед другими, а отсеивают именно его. Заинтересовался, присмотрелся внимательно и заметил, что отсеивали по тому же принципу — неумение контролировать эмоции. Человек мог побеждать за счет лучших навыков, но если при этом в ходе поединка он терял голову или впадал в неуправляемую ярость — все, он признавался негодным для обучения.
Отдельно проверяли память, короткую и длинную. Например, перед кроссом зачитывали текст и просили поступающего повторить. А после кросса просили повторить еще раз.
Проверяли зрительную память и координацию, вестибулярный аппарат и умение мыслить при физических нагрузках. Мне запомнился интересный тест — бегут абитуриенты кросс, рядом с каждым — преподаватель, который заставляет решать набегу математические задачи, которые постепенно усложняются.
Результаты, видимо, оценивались комплексно, потому что самый большой отсев произошел в последний день — отчислили пятьдесят шесть человек, в том числе и Дезире.
Я остался учиться.
Подошел к Дезире, ожидая увидеть расстроенного человека, упустившего золотую птицу. Однако его физиономия светилась от счастья.
— Шевалье, позвольте выразить Вам свое сочувствие — отсеяться в последний день, наверное, безумно обидно.
— Что Вы, барон, меня же теперь без вопросов возьмут в любое военное училище! Отсеявшиеся в последний день в Клиссоне — это элита армии, для меня теперь все двери открыты. По секрету скажу, что это я Вам сочувствую, ведь если таким было поступление, то какова будет учеба? Нет, я не просто доволен случившимся — я счастлив! А Вам, де Безье, я искренне желаю удачи в Академии. Как я понял из разговоров, здесь она Вам еще как понадобится.
Вот на этой оптимистической ноте мы и расстались.
М-да, в чем-то он, конечно, прав…
Письмо, которого Жан не читал.
«Дорогой друг!
Спешу сообщить тебе, что наш общий знакомый успешно поступил в Военную академию Бретони, чему здорово помогла представленная тобою информация. Поскольку я, как тебе известно, вхожу в попечительский совет Академии, мне удалось протащить решение о назначении в этом году экзаменов по математике и стихосложению.
В соответствии с традицией, экзамен по математике проводится ежегодно — проверяется умение поступающих мыслить логически и оперировать абстрактными понятиями. А вот смысл второго экзамена — поставить молодых людей в неожиданную, возможно глупую ситуацию и посмотреть, как они из нее будут выкручиваться. Например, в прошлом году это была живопись, до этого — актерское искусство. Посмотрел бы ты, что эти юные прохвосты вытворяли… Ей Богу, приятно вспомнить.
А
Остальные проверки он прошел без вопросов. Даже сумел удивить — никогда такого не было, чтобы один кандидат другому помогал, а он это делал, по-моему, даже не задумываясь, словно такое поведение в него намертво вколочено. Хотя, может быть, так и есть. Представляешь, во время кроссов он помогал отстающим, причем не толкая в спину, как сделал бы, наверное, я сам, а поддерживая под локоть, чтобы человек не упал. Самое интересное, что, глядя на него, поддерживать отстающих стали и другие курсанты. Так что на разборе, прошедшем по результатам экзаменов, сам де Ри обратил внимание преподавателей на действия нашего знакомого, потребовав в ходе занятий поощрять взаимовыручку в среде курсантов, разумеется, не доводя ее до круговой поруки.
И спешу тебя успокоить — его магические таланты здесь особенно никого не волнуют. Боевых магов готовят в другом месте, у Академии своя специализация.
Так что поздравь баронессу с его удачей и передай от меня лично поздравления и наилучшие пожелания!
Ее преданный слуга и твой друг виконт Транкавель.»
Глава VIII
Учеба началась, как и положено, с торжественного построения. В строгих шеренгах по два стояли три курса по 25 человек. Новички в одежде «кто во что горазд» и курсанты предыдущих наборов в ярко-желтых плащах-казакинах типа мушкетерских, с вышитыми белыми крестами на спине и груди.
Как выходец с юга, где были сильны влияния Кастилии и реформистов, я был одет в черный дублет, черные штаны, черные сапоги и черную шляпу. Но поскольку реформистом я не был, одежду украшали белоснежные кружевные воротник и манжеты, а также вышитые серебром пояс и перевязь. Над шляпой развевалось красное страусовое перо. Черный цвет выделял меня из группы однокурсников, одетых по такому торжественному случаю в яркие цвета. В результате в первый же учебный день я получил курсантскую кличку «Черный барон». А что — мне нравится. В том мире был красный барон [15] , а здесь черный. Теперь дело за малым — прославиться на весь мир, как мой красный коллега, кстати, тоже военный, правда, летчик.
15
Красный барон — барон фон Рихтгомафен — знаменитый немецкий ас времен Первой мировой войны, летал на самолете, выкрашенном в красный цвет.
Как и во все времена и во всех странах, на торжественном построении начальник Академии полевой маршал де Ри произнес не менее торжественную речь.
— Курсанты! Поздравляю вас с началом нового учебного года! Особые поздравления я адресую поступившим в этом году! Информирую их, а остальным напоминаю, что Военная академия Бритони является лучшим военным училищем в Галлии, а, следовательно, и в мире! Учиться здесь великая честь и великая ответственность, ибо ворота Академии открывают перед выпускниками любые двери, ведущие к славе и успеху! В наших стенах перестают действовать сословные различия, ибо вступив в них, вы уже вошли в высшую элиту общества, коими являются курсанты и выпускники нашей Академии!