Выбор. Правила Голдратта
Шрифт:
Затянувшись трубкой, он продолжил:
– Мы сбережем время, если возьмем пример, показывающий, как, вместо того, чтобы использовать собственный разум, мы принимаем на веру дурацкие тавтологии. И только потому, что все в них верят. Более того, ты увидишь, насколько беспечно мы делаем заключения о человеческом поведении.
Подмигнув мне, он спросил:
– Слышала ли ты выражение «Люди сопротивляются переменам – чем серьезнее перемены, тем сильнее сопротивление»?
Я улыбнулась в ответ:
– Хотела бы я получать пять центов всякий раз, когда его слышу. Так что?
– Мысленно представь эту фразу в обычном ее контексте – сразу ощутишь скверный запах тавтологии.
Я с пафосом изрекла:
– Мы сталкиваемся с
Отец улыбнулся:
– Прелестное подражание, ты точь-в-точь повторила самоуверенный, авторитетный тон, который так любят консультанты или руководители. Но твое утверждение включает оборот «потому что», а сама причина содержит абстрактное понятие. Это означает, что утверждение нельзя, не подумав, принять на веру. Давай-ка послушаем, что именно ты думаешь.
Я пока не слишком искусна в выявлении ожидаемых эффектов, поэтому старалась говорить осторожно и взвешенно.
– Что мы подразумеваем под словами «люди сопротивляются переменам»? Так как данное утверждение не содержит никаких ограничений, выходит, что люди сопротивляются любым переменам. Всегда и при любых обстоятельствах. А если это, действительно, так, люди обязательно будут избегать любых инициатив и нововведений, которые способны изменить их образ жизни. Вот ожидаемый эффект.
– Хорошо, – поддержал меня отец. – Теперь попробуй рассуждать конкретнее. Каковы самые серьезные изменения в жизни человека? Конечно, помимо рождения и смерти.
Продолжать было легче.
– Многие страстно ждут женитьбы или появления ребенка. По собственному опыту знаю, это практически переиначивает жизнь. Да, никто не избегает сомнений, идя на такие шаги, но, если судить по поведению многих моих друзей, отношение к этим переменам никак нельзя назвать сопротивлением. Скорее, наоборот.
Я задумалась, пытаясь понять, в каких же случаях люди сопротивляются изменениям? Но тут отец сказал:
– Эфрат, я просто слышу, как шестеренки на полном ходу крутятся у тебя в голове. Притормози. Первая причина, по которой я привел именно этот пример, – возможность дать тебе самой ответить на вопрос: «Где взять время на проверку ожидаемых эффектов?» Сосредоточься на этом и постарайся сформулировать свои соображения. Начни с чего-нибудь вроде: «Отец, ты прав». В большинстве случаев определение возможных эффектов не требует от нас долгого времени на всяческие эксперименты, ведь, исходя из собственного опыта, мы уже знаем, существуют эти эффекты или нет.
Вместо того чтобы доставить ему такое удовольствие, я спокойно произнесла:
– Ты забыл упомянуть, что выявление ожидаемого эффекта может полностью аннулировать гипотезу. Привести к досадному осознанию, что гипотеза ошибочна или, по меньшей мере, не корректна.
– Верно, – подтвердил он. – Это – основа науки, если вспомнить формулировку Карла Поппера [9] . В науке любое утверждение, любая гипотеза, любое предположение считаются жизнеспособными, только если их можно проверить. А проверка предполагает, что данная версия может быть и опровергнута. Иначе речь идет не о науке, а о псевдонауке или колдовстве. И да, дочь, такое случается, и, к сожалению, не редко, а часто. Мы ищем какой-либо ожидаемый эффект и обнаруживаем, что его нет в реальности – гипотеза оказалась ложной. Ты можешь выявить десяток ожидаемых, реально существующих следствий, а потом, подумав еще немного, найти одиннадцатое, которого не существует, но его одного будет вполне достаточно для того, чтобы поставить под сомнение справедливость исходного предположения. Чем больше ожидаемых следствий подтверждено, тем точнее определена исходная причина. Однако никогда нельзя исключать, что завтрашний день опровергнет существование другого ожидаемого эффекта. Уверенности, что какое-либо утверждение – абсолютная истина, быть не может.
9
Австрийский
Кажется, я, наконец, поняла.
– Тебе удалось объяснить, – уверила я отца.
– Нет, дорогая. Еще далеко не все. Я бы хотел, чтобы ты вынесла из последнего примера еще один урок. Чтобы ты поняла, как недобросовестны мы бываем, приписывая людям унижающие свойства характера и намерения.
С чего он это взял?
Заметив удивление на моем лице, отец спросил:
– Что в действительности означает выражение «люди сопротивляются переменам»? Разве это утверждение говорит о положительных чертах человеческого характера? Неужели ты не понимаешь, ведь на самом деле этим утверждается, что люди запрограммированы на сопротивление, причем безотносительно к сути предлагаемых перемен? Данное утверждение далеко не лучшим образом говорит о человеческом разуме. Это – унизительное утверждение.
В его голосе послышались раскаты грома.
– Однако это утверждение принимают практически все, несмотря на то, что и нескольких минут не потребуется, чтобы, внимательно оглядевшись вокруг, найти следы обратного. Найти доказательства того, что оно, в лучшем случае, не корректно. Что ты об этом думаешь?
– Только то, что люди защищают свои интересы, и у них это хорошо получается.
– Я имел в виду другое: что ты думаешь о нашей культуре? Культуре, которая позволяет без тени сомнения высказывать унижающие людей мнения. Фактически потворствует этому.
В ответ я только скривилась.
Отца явно не удовлетворил мой скудный отклик.
– Не думай только, что мы этому не подвержены. Мы неотделимы от своей культуры. И должны ясно осознавать, что в поисках причин ситуации, связанной с людьми, наша интуиция с большой долей вероятности подскажет нам унизительные для людей гипотезы. Та же интуиция будет указывать на следствия, которые подтвердят фальшивую версию. И затмит все остальные ожидаемые эффекты, способные ее опровергнуть. Если не станешь противодействовать подобной тенденции, твои шансы на проведение серьезного и глубокого анализа будут ничтожными.
– Отец, я вижу людей такими, какие они есть, и я крайне осторожна – стараюсь не выдвигать, даже мысленно, необоснованных и уничижительных суждений. Поверь.
Он не выглядел довольным. Поднялся и начал мерить двор шагами, дымя, как старый паровоз. Я ждала. В конце концов, отец остановился, присел и спросил:
– Эфрат, не хочешь ли ты испытать себя?
– Как?
– Однажды я долго ломал голову над конкретной ситуацией. Меня озадачивало поведение группы людей. Почитай об этом и попробуй приложить все силы, чтобы найти правдоподобные причины, объясняющие их странное поведение.
– И все? Я возьмусь за это с радостью.
Отец поднялся.
– Тогда я отправлю тебе отчет.
Глава 15
Зоны комфорта [10]
Вы когда-нибудь делили людей на открытых новому и консервативных? Или на тех, кто ориентирован на действие, и тех, кто тянет резину? За 30 лет попыток внедрения организационных изменений я прочно свыкся с такой классификацией. И, разумеется, это стало сильно влиять на мои поступки. Поэтому, когда я решаю, работать мне или нет с какой-либо компанией, я прикидываю, к какому типу отнести ее руководство, и основываюсь на этом.
10
Отчет был написан доктором Голдраттом и передан в Goldratt Group в феврале 2007 года. Специально для этой книги отчет был немного изменен с целью облегчить задачу читателям, не знакомым с теорией ограничений.